Рискуя всем

— Боуэн, умоляю, скорей.

— Ш-ш, я сделаю тебе так хорошо... Черт, и ты это знаешь, ты прекрасно знаешь, что сделаю, — он уткнулся головкой в клитор и начал потирать бугорок быстрыми, интенсивными кругами. Было чертовски мучительно и сладко одновременно. Это самая прекрасная пытка.

— Ну же, Сера. Я хочу чувствовать, как сокращается твоя тесная, влажная щелочка. Та, которую я вчера пробовал языком. Она чертовски вкусная, крошка.

— Господи... Я сейчас...

— Молодец, хорошая девочка, отпусти. Давай, кончи на меня.

Он зажал ее рот ладонью, чтобы заглушить хриплый крик. В нем боролись гордость и боль. Но, похоже, его черед не настанет, так как снаружи послышались голоса. Моментально его руки начали приводить Серу в порядок. Он вернул ее трусики на место, а сам застегнул молнию прямо поверх пульсирующего ствола. С тяжелым вздохом Боуэн упал на стул, потянув за собой девушку.

Почти сразу занавеска отъехала, и в будку заглянули двое мальчишек лет тринадцати.

— Мы освободим через минуту, — Дрискол поднял указательный палец. — Брысь!

Прежде, чем они вновь оказались наедине, послышалось:

— Чувак, они точно трахались, говорю тебе!

Если бы.

Боуэн повернулся и обнаружил, что Сера смотрит на него, кусая губы.

— Ты в норме?

— Божья коровка, ты не представляешь, насколько я далек от нормы.

Ее губы задрожали, но вместо того, чтобы рассмеяться, она достала из кармана две монетки и скормила их слоту автомата.

— Улыбочку.

Глава 14

К моменту, когда они тронулись с парковки, солнце уже окрасило океан закатными лучами. Сера и Боуэн собрали так много ярлычков от выигрышей, что в какой-то момент просто начали вешать их на шеи наподобие шарфов. Выложив на прилавок кассы смятые бумажки, они выбрали самый отвратительный приз, который только смогли найти, сделав Боуэна гордым обладателем жилета с бахромой и надписью "гремучая смесь" на спине.

Ему не хотелось уходить. С каждым километром, приближающим Бенсорхест, реальность бесцеремонно вторгалась в этот день. Дрисколу хотелось развернуть машину и вновь оказаться на Кони-Айленд. Остаться там, играя в глупые игры с Серой и катаясь на аттракционах, для которых они уже слишком взрослые. Сегодня на короткий миг он стал кем-то другим. Кем-то лучшим. Но вот за окном замаячили знакомые улицы, и он вновь превратился в отца – наследника криминального трона. Короля требухи и колючей проволоки. Того, кем никогда не хотел быть, но не мог отделить от себя.

Только они припарковались у дома, как зазвонил телефон, валявшийся в чашкодержателе. Боуэн глянул на экран и выругался. Уэйн. Последний человек, с которым он хотел говорить напротив девушки, сонно откинувшей голову на его пассажирском сидении. Доверяющей ему, не беспокоящейся об опасности, когда он рядом. Они были обычной парой целый день, но ответ на звонок разрушит волшебство в одно мгновение. Однако от Уэйна не отделаться. Если не поднять трубку, он заявится лично. Тяжело вздохнув, Дрискол взял мобильный.

— Ну?

Его приветствовали громкая музыка и голоса на заднем фоне, прежде чем раздался голос старика:

— Невежливо так отвечать на звонок.

— Ты не поверишь, но я иногда даже не ту ложку выбираю для супа. Что за сраный урок этикета? Я занят.

— Чем?

— Практикую оригами, — Боуэн закрыл глаза, когда Сера неуютно поерзала на своем месте. Легкость между ними разрушилась. — Чего тебе?

Смешок Уэйна больше был похож на предупреждение.

— Я у Марко с некоторыми ребятами. Ты должен хоть иногда показывать свое лицо, им нужен лидер. Без него они чуют свободу и начинают действовать, как им вздумается. Понимаешь, о чем я?

Он прекрасно понимал. Местные, которые служили его отцу, а теперь ему, нуждались в няньке. У них не было ни постоянной работы, которая занимала бы их, ни семей. Нет, они сидели в ожидании указаний. Жаждали получить одобрение. Дрискол почувствовал стыд, вспомнив, что когда-то был таким же.

Есть только два варианта. Оставить Серу здесь, в надежде, что Коннор не поджидает поблизости, чтобы выполнить задание Хогана. Или взять ее с собой к Марко. Он ненавидел оба варианта.

Болезненно осознавая, что Уэйн ждет ответа, Боуэн оглянулся на Серу. Она обнадеживающе улыбнулась, моментально согрев его. Проклятье, он не может оставить ее. Каждый раз, когда ему надо будет куда-то уйти, эти мысли будут сводить его с ума. Мысли, что, придя домой, он обнаружит ее раненной или того хуже. Нет, так не пойдет.

— Скоро буду, — отрезал он и завершил звонок, прежде чем собеседник успел вставить слово.

Девушка положила руку на его запястье, и внезапно Боуэна озарила мысль: может ей самой хочется поехать? Увидеть собственными глазами как можно больше. Узнать о нем, о его окружение.

— Боуэн? — нежный голос вытянул его из хаотичных мыслей. — Что случилось?

Он уставился в лобовое стекло.

— Съездишь кое-куда со мной?

— Будет так же весело, как на пляже?

— Нет, божья коровка.

Она кивнула, словно и так знала ответ.

— Ладно.

Они проехали десять блоков в молчании, и он припарковался на своем обычном месте. Девушка подождала, пока он обойдет машину и откроет дверь. Сера – умная девочка. Она должна понимать, как здесь опасно. Не первый раз он пожалел, что должен держать в секрете свое вмешательство. Он ненавидел тайны между ними. Всего несколькими словами он мог заверить, что она может довериться ему, что с ним нечего бояться. Черт, идея казалась до боли соблазнительной, особенно когда они шли в драконье гнездо.

Но слова комиссара эхом отдавались в голове. Ей нечего терять. Она не заботится о себе. С трудом верилось в безрассудство Серы, но Дрискола сковывал страх от мысли, что ей что-то угрожает. Поэтому он держал рот на замке. Что угодно, лишь бы с ней все было хорошо.

Сжав ее ладонь, он завел девушку в шумную, пульсирующую темноту. Это был ресторан, объединяющий лаундж-зону и бар. Давным-давно обычные гости заведения перестали приходить сюда из-за частых драк. Еще даже не будучи совершеннолетним, Дрискол являлся инициатором большинства из них. Вечера, когда все проходило тихо, владельцы списывали такой поворот на полную луну.

Несколько мужчин, которым явно плевать на все законодательство в мире, пыхтели сигаретами и сигарами за баром. В воздухе висел густой дым. Тут и там слышались отвратительные слова и ругательства. Боуэн никогда не обращал внимания на них, но ему не хотелось, чтобы их слышала Сера. Эти грязные люди замарают ее лишь своим присутствием. Черт, он тоже. Разве не из-за него она здесь?

Головы повернулись, когда они вдвоем вошли в ресторан, разговоры стихли. Реакция, к которой он привык, но сегодня в ней присутствовало больше любопытства, чем уважения. С разных углов Серу смеряли осторожными взглядами – местные знали, что Дрискола лучше не злить. Парень догадывался, о чем они думают. С каких пор Боуэн Дрискол начинает вечер с цыпочкой вместо того, чтобы закончить, ткнув пальцем в любую?