Ривер

– А есть что-то большее?

– Нет.
– Её губы сложились в тонкую, мрачную линию.
– Но когда заполнятся пустоты, может, твои ощущения изменятся.

– Я не понимаю, что происходит, но если ко мне вернётся память, мы через это пройдём.
– Чёрт, теперь ей хотелось поговорить с ним так, будто у них есть будущее.

От Харвестер исходила волна сомнений, и Ривер понял, что даже если бы нашёл способ быть им вместе, она никогда бы не стала ему полностью доверять. Не до тех пор, пока он полностью не восстановить воспоминания и справится с тем, через что им с Веррин пришлось пройти.

Но всё это не имело никакого значения и, неохотно, Ривер покинул тёплое тело Харвестер.

– Ривер?
– Она одёрнула юбку и смотрела на него с растущей тревогой.
– Что случилось?

– Ничего, - солгал он.
– Я по-прежнему думаю над способом нам остаться вместе.

– Тебе стоит поторопиться. Через несколько часов мне придётся отправиться к Рафаэлю.

– Знаю.
– Он заключил её лицо в ладони, впитывая в память мягкость кожи.
– Я знаю, что не имею права об этом просить, тем более после всего того, что ты уже для меня сделала.
– Ривер вдохнул её запах, тоже запечатлевая его в памяти.
– Но если со мной что-нибудь случится, пообещай, что позаботишься о Всадниках.

– Конечно.
– Харвестер нахмурилась.
– Ты же знаешь, что позабочусь.

– И о ребёнке Лимос.

Она закрыла глаза, а когда их открыла, они были полны непролитых слёз.

– Клянусь, я сделаю всё, чтобы она вернула ребёнка. Но буду вечно ненавидеть Рафаэля.

– С этим я могу справиться, - проговорил Ривер.

Мысль о том, что она ненавидит Рафаэля, делал тот факт, что ей придётся с ним переспать, терпимым. Ладно, не терпимым. И даже близко.

От одной лишь мысли об этом, Риверу хотелось оторвать архангелу голову и затолкать её в тощий зад демона Герунти.

Ведь реальность в том, что после того, как к Лимос вернётся её ребёнок, Харвестер будет у Рафаэля на крючке.

Ублюдок ни в коем случае не будет сидеть сложа руки и позволит ей уйти. Он слишком много сил приложил, чтобы её заполучить.

Теперь, без запугиваний жизнью Ривера, Рафаэль найдёт другой способ шантажом заставить Харвестер остаться с ним.

Проклятье, но он надеялся, что она превратит жизнь архангела в ад.

Внезапно его охватил стыд. В стране грёз в его голове перспектива того, что Харвестер вечно будет ненавидеть Рафаэля, была превосходной. Но Харвестер заслуживала лучшего.

Она заслуживала быть счастливой и любимой. Уж лучше она будет любить Рафаэля - грёбанного ублюдка, - чем жить вечность с тем, кого ненавидит.

И разве Ривер не чертовски великодушен?

– Почему ты меня об этом просишь?
– Харвестер потёрлась лицом о его ладонь.
– С тобой ничего не случится. Мы знаем, что Рафаэлю тебя не убить...

– Это не имеет значения. Он тебя не отпустит, и ты это знаешь. Он будет тебя шантажировать чем-нибудь другим, и тебе придётся принять его предложение.

– Я найду способ выбраться из всего этого, - поклялась Харвестер.
– Я не перестану искать способ освободиться от Рафаэля.

– Ты должна дать себе слово, Веррин, - произнёс Ривер, напоминая, кем она была, кем всегда будет.
– Ты не нарушишь обещание, и я лучше увижу тебя с ним, чем страдающую от нарушения клятвы. Это съест тебя заживо, и ты лишь больше меня возненавидишь.

Но будет ли так, если его не будет рядом? Потому что он собирался в Купол Скалы. И жертвой станет он, а не Рафаэль.

– Ривер...

– Тсс.
– Он заткнул её поцелуем. Поцелуем, которым он надеялся передать каждую частичку своей любви и уважения к ней. Прощальным поцелуем.
– У меня последняя просьба, - пробормотал он в её бархатные губы.

– Что угодно, - выдохнула Харвестер.

– Отправляйся в Совет Наблюдателей.
– Он крепко прижал её к своему телу, поглаживая гладкую шею, желая остаться так навечно.
– Узнай всё возможное о наказании Лорелии. Всадники заслуживают знать, что происходит. Может, она подскажет способ вернуть ребёнка Лимос без Рафаэля.

Это была дурацкая просьба, выдуманная лишь для того, чтобы убрать Харвестер с пути и сделать то, что должен без её вмешательства.

Потому что у Ривера не было сомнения, узнай она об его плане, начни только подозревать, она попытается его остановить.

И если для поддержки она вовлечёт во всё Всадников, всё, что Ривер пытался избежать - смерть, разрушения, страдания - сбудется.

– Я отправлюсь в Совет.
– Харвестер запустила пальцы ему в волосы, на губах появилась горькая усмешка.
– А ты?

– Я встречусь с архангелами, - солгал Ривер.
– Я был в таких местах в Шеуле, в которых не был ни один ангел. Надеюсь, мне удастся помочь им найти Гэтель.

Харвестер улыбнулась.

– А потом они будут так благодарны, что вернут тебе крылья.

Ривера охватила вина за ложные надежды, но он заставил себя улыбнуться.

– Именно.

– Удачи, - пожелала Харвестер, и впервые с тех пор, как всё это началось, надежда заставила её голос петь, а глаза - блестеть оптимизмом. Это была та Веррин, которую он помнил, пробившую пятитысячные стены.

В течение нескольких часов всё закончится. Харвестер будет жива и в безопасности, а он снова исчезнет без слов и объяснений.

Внутренности Ривера скрутило. Грёбанный Сатана, не было более жестоких пыток, чем те, что придумал для себя Ривер и собирался через них пройти.

Когда Харвестер дематериализовалась, Ривер бросил последний взгляд вокруг и мысленно попрощался с семьёй. Сделав глубокий, успокаивающий вдох и перешёл в режим бойца. Назад дороги нет.

"Ладно, Сатана, приятель, давай со всем этим покончим".

Глава 31

Ривер вышел из израильского Хэрроугейта возле Купола Скалы, но как только ноги коснулись земли, понял, что-то не так.

Он оказался не в том месте.

Ривер был в Мегиддо.

А это значит, что кто-то его сюда забросил. Снова. Кровь от отрубленных крыльев до сих пор покрывала землю.

Заряд света ударился в землю перед Ривером, и внезапно появился Метатрон, весь блестящий и сияющий, с широко расправленными и поднятыми в предрассветное небо огромными крыльями.