Ривер

– Привет, Ривер.

Ривер вздохнул.

– Парни, я устал, что вы выдёргиваете меня из одного места в другое. И если ты здесь, чтобы обрезать мои крылья и дать под зад мне с Небес, то ты очень опоздал.

– Я здесь, потому что ты намерен отдать себя в руки Сатаны в обмен на мир.

Ривер вздрогнул, как будто Метатрон залез к нему в голову и вытащил мозги.

– Не буду спрашивать, откуда тебе это известно. Я попрошу не вмешиваться.
– Он указал на землю вокруг.
– Думаю, мы решили этот вопрос. Можешь переместить меня в Купол Скалы? До встречи осталось всего три минуты.

– Встречи, на которой ты собираешься занять место Рафаэля, да?

Нет смысла отрицать.

– Да.

– Почему ты принял именно такое решение?

Ривер скрестил руки на груди, уже заводясь от этого разговора. У него была священная миссия, и он не мог опаздывать, учитывая, что на этой встрече был почётным гостем.

– Почему ты мне не скажешь, раз уж всё знаешь.

– Хочу услышать это от тебя.
– Это был приказ, а не предложение, и Ривер тревожно глянул на расширяющуюся красную полосу на горизонте.

Красный рассвет означает, что прольётся кровь. Древняя мудрость ангельской погоды сегодня должна была сработать на сто процентов.

– Каким бы придурком Рафаэль ни был, но он ангел, - ответил Ривер.
– Может, у меня и нет больше крыльев, но я никогда не предам Небеса.

Метатрон вздёрнул бровь.

– А ты не считаешь, что твои мятежные действия и нарушенные правила - это предательства?

Ривер очень тщательно подбирал слова, чтобы те не стали последними.

– Я делал ошибки. Признаю. Но кое-что из содеянного я бы не стал исправлять. Кое-что должно было быть сделано. Не могу объяснить, откуда мне это известно, просто знаю. И я не сделал ничего, чтобы предать Небеса ради Шеула.

– Отличный ответ. А что заставляет тебя думать, что ты равноценный обмен Рафаэлю?

– То, что я ангел, который по преданию должен взломать Печати Всадников, - пояснил Ривер.
– Сатана не сможет меня убить. Он будет мучить меня тысячи лет, но я буду нужен ему живым, чтобы исполнить библейское пророчество. Вероятно, он провёл века, пытаясь понять, как использовать меня, чтобы заставить сломать Печати как можно быстрее. Это даст Небесам и Земле больше времени, чем, если бы война началась через несколько дней, в момент рождения Люцифера.

– Ты же понимаешь, что, когда Сатана заберёт тебя в Шеул, ты станешь падшим ангелом, верно? Истинным Падшим?

Ривер вздрогнул. Стать Истинным Падшим - он поклялся, что с ним это никогда не произойдёт, что охотно убьёт себя, чтобы это предотвратить. А сейчас ему придётся добровольно им стать.

– Понимаю.

Метатрон почему-то улыбнулся.

– Отлично. Но этому не бывать. Я собираюсь тебе кое-что предложить, но даже если ты откажешься, я не позволю тебе отдать себя Сатане. Понимаешь?

Находясь в чертовски сильном замешательстве, Ривер уставился на Метатрона.

– Не совсем.

– Я сейчас всё проясню, - протянул Метатрон.
– Хотел бы ты вернуть память?

Ривер моргнул. Он явно что-то не так услышал.

– Я только что сказал, что планирую, стать падшим ангелом и узником Сатаны, а ты собираешься вернуть мне память?

Метатрон взглянул на небо, будто искал там ответы. Что всегда казалось Риверу странным, так это то, что Небеса сами по себе очень походили на Шеул - покрывало, занимающее то же пространство, что и человеческий мир, только в другой плоскости.

На Небесах пересекались души ангелов и людей.

Они не устремлялись вверх, если не хотели пересечься в воздушном пространстве Небес.

– Тебе будет дан выбор, но для начала я тебе кое-что расскажу из твоего прошлого, чтобы помочь тебе решиться.

Наконец-то. Спустя столько времени он узнает, почему у него забрали жизнь. И впервые его посетили другие мысли. А что если правда настолько ужасна, что он не сможет с ней справиться?

– Но война...

Метатрон заставил его умолкнуть взмахом руки.

– Есть кое-что гораздо важнее.

Чёрт возьми, что-то важнее войны между Небесами и адом?

– Я готов, - ответил Ривер, хотя это было не так. И даже близко он готов не был.

– Я знаю, что ты собрал по кусочкам вашу историю с Веррин, но и она не всего помнит. Странно, что она вообще что-то помнит, хотя, мы уверены, что дело в вашей кровной связи.

– Откуда вам вообще известно о кровной связи?

– Длинная история.
– Метатрон начал расхаживать, длинные шаги съедали всё расстояние, когда он ходил вперёд и назад, сцепив руки за спиной.
– Ты знаешь, что можно опознать Радиантов, пока они в утробе?

– Я об этом слышал.

Метатрон кивнул.

– Твоей матерью была ангел по имени Мариэль. Она связала свою судьбу с Сандальфоном. Уверен, ты об этом знаешь.

– Да, я откопал об этом информацию, когда узнал правду о том, кем являюсь.
– Ривер прищурился и посмотрел на архангела.
– В записях нет ничего, кроме того, что Сандальфон был уничтожен силами Сатаны, а Мариэль, разродившись, встретила такую же судьбу.

Очень странно, что их смерти не запечатлены в ярких деталях, учитывая, что Сандальфон был принцем среди ангелов. Принцы не умирали и оставались забытыми.

– Правда о тебе и о них находится в частной библиотеке, к которой лишь немногие имеют доступ.

– Ааа, секреты среди ангелов. Кто бы мог подумать, - сухо заметил Ривер.

Метатрон поджал зубы, и Ривер приготовился взорваться от боли от какого-нибудь мучительного ангельского оружия за свой легкомысленный ответ.

– В отличие от большинства братьев и сестёр, мне всегда нравился твой дух.
– Он ткнул пальцем в Ривера.
– Но будь осторожен с давлением на меня. У меня есть пределы.

Что ж, а вот это удивительно. Ривер считал, что парень его ненавидел. Он наклонил голову в редком, почтительном кивке.

– Как я и сказал, - продолжил Метатрон, - Радиантов узнают ещё в утробе, но в тот момент, когда ребёнок рождается, он не отличается от других ангелов.
– Он кинул на Ривера строгий взгляд.
– Это важно запомнить для продолжения истории.

– Прямо как предзнаменование в кино. Давай. Продолжай.

– Твоя связь с демонами и людьми делает тебя порой довольно раздражительным.