Робби

— Ну так вот, дочка Тиффани недавно рассталась с парнем и сейчас свободна!

Роб медленно моргнул.

— Рад за дочку Тиффани, — пробормотал он, прикладываясь к кружке.

— Да нет же, глупый, — улыбнулась мама. — Тебе нужно с нею встретиться.

— Зачем?

Мириам картинно воздела очи к потолку.

— Малыш, не делай вид, что ничего не понимаешь.

«Малыш» не делал вид. Он правда не понимал. После попойки голова соображала крайне медленно, процессор не хотел запускаться.

— Робби, тебе нужна нормальная девушка, — продолжила матушка. — Я волнуюсь. Эти твои подружки, которые меняются каждый месяц, только тратят твое время. А дочка Тиффани хорошая. Она работает в крупной корпорации, умная, порядочная…

— Ты никогда не мечтала открыть бордель? — перебил ее Роб, снова пригубив кофе.

Глаза Мириам округлились.

— Роберт! — возмущенно выпалила она. — Как не стыдно?!

— Прости, — он откинулся на спинку дивана, потер глаза, провел рукой по волосам, собранным в крупный пучок на макушке.

Пора стричься. Рыжая копна уже достигала талии, и, если бы, не габариты бегемота, со спины Роба можно было бы принять за девушку.

— Мне не нужна твоя помощь чтобы пойти на свидание, мама, — продолжил он, снова взглянув на хрупкую женщину.

— А я считаю, что нужна. Сам ты подбираешь всякий мусор.

— Мама!

— Прости… — потупилась мать. — Если тебе не нравится дочка Тиффани, у меня на примете есть еще одна девочка. Дочь другой моей подруги по гольфу.

— У вас один бордель на троих?

Мириам хлопнула Роба по колену.

— Роберт Лестер Дадли! Где твое воспитание?! — строго провозгласила она. — Мне важно твое благополучие!

Он устало закатил глаза.

— С моим благополучием все отлично. Я уже ходил на четыре свидания вслепую с твоей подачи, и ни с одной девушкой больше не виделся. Эта схема не работает, мама.

Он действительно целых четыре раза не смог отказать матери. Первый раз пришла строгая учительница начальных классов, которая с ходу заявила, что хочет замуж уже в этом году. Они разошлись, не дождавшись десерта. На втором свидании Роберт встретился с кондитершей из Бата, прелестной во всех отношениях. Она улыбалась так, будто собиралась прижать Роба прямо в туалете кафе. Роб был бы не против, на самом-то деле. Сдерживало его только знакомство его и ее родительниц. В итоге было назначено второе свидание, но к тому моменту кондитерша из Бата уже нашла себе того, кто все-таки пошел с нею в туалет. Про треть и четвертую встречи каких-то внятных воспоминаний не осталось. Милые девушки, но кажется их не впечатлила рыжая борода и кольцо в губе.

— Если тебе не понравились четыре предыдущие, это не значит, что не понравится пятая или шестая, — вклинился в воспоминания голос Мириам.

Этот абсурд пора пресечь.

— Я тебя очень люблю, но в этот раз скажу «нет».

— Робби, милый, я же не прошу тебя жениться на них, — хлопнула ресницами матушка. — Просто встреться с девочками! Вторая тоже работает в какой-то хорошей фирме. Серьезная, ответственная…

Если бы не похмелье, Роберт соскочил бы с дивана и с воплями вылетел из комнаты, не закончив этот идиотский разговор. Но головная боль и полная чашка приковали большое тело к дивану, запрещая совершать лишние движения. Мириам это знала. Она выбрала удачный момент, чтобы поковыряться в мозгах «своего мальчика».

— Мам, разреши мне хотя бы подумать над этим, хорошо? — вздохнул Роберт. — Я повесил картину и чуть позже посмотрю, что с трубами в ванной на втором этаже. А сейчас просто не трогай меня.

— Ладно, — мама примирительно погладила его по ноге. — Я дам тебе номера девушек, а ты подумай. Но не слишком долго. Они будут ждать твоего звонка.

Не дожидаясь ответа, она встала и выскочила из гостиной, оставляя Робби в одиночестве и полнейшем недоумении. Эта женщина сумела повернуть ситуацию в свою сторону. Только что он собирался твердо отказать, а вышло почти наоборот. «Подумай, но они будут ждать звонка». Что за глупость!

— Твою мать, — ругнулся в пустоту Роберт.

Черт бы побрал отца, который спустя двадцать восемь лет брака решил сбежать. Тому хорошо удавалось принимать на себя весь удар энтузиазма Мириам, а сейчас все шишки летели на Роба, и он никак не мог увернуться. Ради собственного морального удовлетворения стоило проигнорировать очередную материнскую авантюру. Но если он не позвонит тем девицам, подружки обвинят мать в несерьезном подходе к делу, и виноват будет Робби.

Он зажал пальцами переносицу и шумно втянул в себя воздух. Роберт любил маму, но иногда она бывала невыносимой женщиной.

* * *

— Лиз! — разлетелось по полупустому залу кафе на набережной.

Элизабет, стоя в дверях, быстро обернулась на голос. Русоволосая, зеленоглазая Пэйшенс, сидела за столиком в углу возле окна и интенсивно махала всей рукой, от плеча до кончиков пальцев. Волосы она собрала в высокий длинный хвост, от чего и без того немного раскосые глаза теперь казались вообще азиатскими. Лиззи улыбнулась подруге и двинулась в ее сторону, на ходу расстегивая молнию парки.

— Приве-ет, — протянула она, повесив куртку на спинку стула и усевшись напротив Пэтти.

— Я заказала тебе эспрессо и чизкейк.

Пэт широким жестом указала на стоящие на столе чашки и тарелки с пирожными. От чашек поднимался едва заметный пар. Лиз взялась за «ушко» той, в которой кофе был без молока и на самом донышке, и притянула к себе.

— Пахнет вкусно.

— Клод делает вкусные чизкейки, — авторитетно сообщила подруга.

Пэйшенс раньше работала в этом кафе официанткой, но потом нашла работу в ресторане более высокого класса, и, естественно, ушла. Но сюда продолжала бегать за чизкейками. И каждый раз хвалила так, будто Элизабет их ни разу не пробовала.

— Я знаю, что Клод молодец, — устало проговорила Лиззи, притянув к себе еще и тарелку с пирожным.

Пэт всмотрелась в ее лицо внимательным изучающим взглядом, задумчиво отколола вилкой кусочек своего пирожного и отправила в рот.

— Ты какая-то вымотанная, — заметила она.

Ей явно не понравилось, что Клода и чизкейки похвалили так бесцветно.

— Потому что меня вымотали.

— Кто?

— Марго очень нравится, что ее сестра фотограф. Вчера она до поздней ночи крутилась перед камерой, а сегодня подняла меня почти с рассветом, чтобы «обработать фотки». Ей было нечего выставить в свой инстаграм.

— Бедня-яга, — сочувственно протянула Пэйшенс.

Элизабет пригубила эспрессо, убедилась, что тот не горячий, и залпом осушила всю чашку. Это точно, бедняга. Она любила Маргарет и старалась быть для нее подругой. Когда между сестрами существенная разница в возрасте — это очень сказывается на отношениях. Если не участвовать в жизни младшей, то она вырастет чужим человеком.

— Я сейчас, — бросила Лиз, поднимаясь из-за стола.

Она отошла к мини-бару и стойке баристы по совместительству. Парень в выглаженной белой рубашке и с галстуком очищал кофе-машину, бормоча себе под нос ругательства. Элизабет замерла. Она всегда подмечала интересные кадры, сколько себя помнила. Каштановая прядь волос упала парню на лицо, квадратные очки хипстера съехали на середину носа, а тонкая белая рубашка с подвернутыми рукавами красиво очертила пусть и не огромные, но крепкие мышцы. Чертыхаясь бариста абсолютно не замечал подошедшую зрительницу. Пальцы он измазал кофейной гущей и теперь оттирал их салфеткой. Лиз решила нарушить момент.