Робин Гуд

Маленький Джон сделал вид, что натягивает тетиву и собирается пустить стрелу в предполагаемую колдунью.

— Стойте! — раздался сильный повелительный голос. (Трое молодых людей удивленно вскрикнули.) — Я Робин Гуд, — добавил человек, так долго занимавший их внимание; назвав свое имя, Робин сорвал с головы чепец, почти целиком скрывавший его лицо. — Меня, значит, совсем нельзя было узнать? — спросил он, подходя к товарищам.

— Вы были просто уродом, друг мой, — ответил Уилл.

— А зачем вам понадобилось такое малоприятное переодевание? — спросил Мяч.

В нескольких словах Робин рассказал друзьям о том, какое неприятное происшествие с ним приключилось.

— А теперь, — закончил он свой рассказ, — подумаем о том, как мы будем защищаться. Но для начала надо бы раздобыть мне какую-нибудь одежду. Мач, дорогой, сделайте мне одолжение, сбегайте поскорее к нам на склад и принесите мне что-нибудь подходящее. А вы, Джон и Уилл, за это время соберите к Дереву Встреч всех, кто сейчас в лесу. Торопитесь, ребята: я обещаю вам, что мы с лихвой отплатим епископу Херефордскому за все неприятности, которые он нам причиняет.

Маленький Джон и Уилл скрылись в лесу в противоположных направлениях, а Мач пошел за одеждой для Робина.

Через час, одетый в живописный костюм лучника, Робин стоял поддеревом Встреч.

Джон привел шестьдесят человек, а Уилл — сорок.

Робин спрятал своих людей в густой поросли, со всех сторон окружавшей поляну, а сам уселся под высоким деревом, на котором его преосвященство хотел его повесить.

Не успел он все это проделать, как послышался стук копыт: епископ появился в сопровождении всего своего отряда.

Когда солдаты доскакали до середины поляны, в чистом воздухе разнеслось звонкое пение рога, листва молодых деревьев задрожала и из-за этой зеленой изгороди появились вооруженные до зубов люди.

Лесные братья возникли мгновенно и по знаку своего предводителя, которого епископ пока не видел, изготовились к бою; епископ оцепенел от страха, с ужасом огляделся и тут заметил молодого человека в красной куртке, отдающего приказы и командующего отрядом разбойников.

— Кто этот человек? — указывая на Робина, спросил епископ у солдата, который ближе всего стоял к пленнику, привязанному к лошади.

— Этот человек — Робин Гуд, — дрожащим голосом ответил пленник.

— Это Робин Гуд? — воскликнул епископ. — Тогда кто же ты, презренный?

— А я просто женщина, ваше преосвященство, бедная старуха.

— Горе тебе, мерзкая колдунья! — выведенный из себя закричал епископ. — Горе тебе! Ну же, ребята, — сказал он, обращаясь к отряду, — вперед, не бойтесь ничего; пробейтесь мечами через ряды этих подонков; вперед, храбрецы, вперед!

Храбрецы, по-видимому, сочли, что приказ напасть на разбойников отдать легче, чем выполнить; ни один из них не двинулся с места.

По знаку Робина лесные братья наложили стрелы и дружно, все как один, подняли луки; меткость их была столь известна и ее так боялись, что солдаты епископа не только не подумали нападать, но как можно ниже пригнулись в седлах.

— Долой оружие! — крикнул Робин Гуд. — Развяжите пленника!

Солдаты повиновались приказу разбойника.

— Матушка, — сказал Робин Гуд старухе, уводя ее с поляны, — возвращайся домой, а завтра я пришлю тебе награду за доброе дело. Иди скорее, сегодня у меня нет времени отблагодарить тебя как следует, но помни, что моя признательность тебе велика.

Добрая старушка поцеловала руки Робин Гуд и ушла в сопровождении одного из лесных братьев.

— Господи, смилуйся надо мной! Смилуйся! — причитал епископ, ломая руки.

Робин Гуд подошел к своему врагу.

— Добро пожаловать, ваше преосвященство, — сказал он ласково, — разрешите поблагодарить вас за то, что вы пришли. Я вижу, что мое гостеприимство так очаровало вас, что вы еще раз решили от души повеселиться.

Епископ тяжело вздохнул и в отчаянии взглянул на Робина.

— Вы, кажется, чем-то опечалены, ваше преосвященство? — осведомился Робин. — У вас какое-то горе? Вы не рады снова видеть меня?

— Не могу сказать, что я доволен, да и вряд ли это возможно в моем положении. Вы ведь догадываетесь, зачем я сюда явился, и, естественно, с чистой совестью отомстите мне, потому что видите во мне противника. И все же вот что я хочу вам сказать: позвольте мне уехать, и я никогда, ни при каких обстоятельствах не буду пытаться причинить вам вред; позвольте мне уехать с моими людьми, и вам не придется отвечать перед Богом за смертный грех, каковым является покушение на жизнь служителя святой Церкви.

— Я ненавижу убийство и насилие, ваше преосвященство, — ответил Робин Гуд, — и мои каждодневные действия это доказывают. Я никогда не нападаю, а довольствуюсь тем, что защищаю свою жизнь и жизнь тех храбрых людей, которые мне доверились. Если бы в сердце моем, ваше преосвященство, было хоть малейшее чувство ненависти к вам или жажда мести, вас бы ждала та же участь, какую вы уготовили мне. Но это не так, и я никогда не мщу за зло, которое мне не сумели причинить. Итак, я верну вам свободу, но с одним условием.

— Говорите, сударь, — учтиво ответил епископ.

— Вы дадите мне обещание уважать мою независимость, свободу моих людей и поклянетесь мне, что никогда в будущем ни при каких обстоятельствах не будете способствовать посягательству на мою жизнь.

— Я ведь по своей собственной воле обещал не причинять вам никакого зла, — тихо ответил епископ.

— Обещание для человека без совести мало что значит, ваше преосвященство; я хочу, чтобы вы поклялись.

— Клянусь святым Павлом, что не буду мешать вам жить так, как вы сами того хотите.

— Прекрасно, ваше преосвященство, теперь вы свободны.

— Тысячу раз благодарю вас, Робин Гуд. Прикажите собрать моих людей: они разошлись и уже братаются с вашими.

— Повинуюсь, ваше преосвященство, через несколько минут солдаты будут на лошадях. А пока не угодно ли вам будет в ожидании отъезда что-нибудь выпить?

— Нет, нет, я ничего не хочу, — поспешил ответить епископ, который пришел в ужас только оттого, что услышал это опасное предложение.

— Вы ведь уже давно ничего не ели, ваше преосвященство, и ломтик пирога…