Робин Гуд

– Сэр шериф! – вмешался один из воинов отряда, ночью стоявший на карауле. – Во время дежурства мне показалось, будто какая-то тень мелькнула неподалеку от костра, причем в том месте, где мы привязали к дереву пленных разбойников. На ночь-то мы их с седел сняли, дали по куску лепешки, а потом снова скрутили и посадили отдыхать вон у того граба. Там мне и померещилась какая-то тень. Я окликнул: мол, кто там. Молчок. После этого мы с Ником, он со мной вместе дежурил, разожгли костер посильнее и уж старались с пленных глаз не спускать. Дальше все было спокойно.

– Почему не доложили сразу? – не выпуская трепыхавшегося в его руке старосту, рявкнул сэр Эдвин.

Молодой воин попятился.

– Так думали, показалось… И вы уж заснули.

– Идиоты! Ну?! – шериф вновь пронзил яростным взглядом пораженного ужасом виллана. – Еще нужны доказательства?! Ты знаешь всех своих жителей, как свою семью, не то бы тебя не выбрали старостой. Кого из них можно заподозрить в связи с Гудом?

– Н… не знаю! Правда! Божией матерью, Пресвятой Девой Марией клянусь, не знаю!!! Сэр шериф, умоляю, не жгите деревню, нам же тогда только помереть и останется!

В это время к отряду подошел деревенский кузнец, невысокий, но кряжистый мужчина лет тридцати.

– Сэр! – обратился он к Веллендеру. – Дозвольте сказать.

– Говори.

– Я с утра обнаружил, что у меня подмастерье пропал, Томми. Я бы сразу сказал, да сперва на него и не подумал. Ему тринадцать всего.

– Кто такой? Чей сын?

Шериф отпихнул от себя старосту и повернулся к кузнецу.

– Да ничей он! – развел тот руками. – Жил в соседней деревне, она в двух милях отсюда. Родители и двое братишек у него год назад умерли, говорят, грибов каких-то не тех съели: у них в деревне тогда еще человек семь Богу душу отдали. А мальчишка взял да и пришел к нам, ко мне, то есть. Сказал, хочу учиться на кузнеца. И я его взял: у меня своих детей четверо, только трое из них дочки, а сын еще тогда еще сиську сосал. Ну, а в кузнице без помощника все же трудновато. Взять-то взял, да малый был какой-то угрюмый, слова не вытянешь. Мои его не любили. А сегодня с утра гляжу: и нету его. Вот, кто мог незаметно к лошадям подобраться, так это он – только около скотины и вертелся, с людьми ни гу-гу, а с мерином, да с козами, да с ослом все время переговаривался, точно они понимают Кто знает, может, он и засунул камешки под подковы?

– Он такой сообразительный? – Веллендер с сомнением покачал головой.

– Да обычный он. Только за год в кузнице раза два такое бывало: подходит проезжий, ведет коня в поводу. Говорит, захромал, меняй подковы. Я ковырну, а под подковку-то камень попал. Подколочу, и все в порядке. Томми же это видел.

Шериф понимал, что кузнец не врет, слишком простоватое у него лицо, да и вряд ли ему было выгодно ставить себя под подозрение: парнишка-то, как ни крути, жил именно у него. Явно не врет и староста.

– Этот твой Томми часто отлучался? – спросил сэр Эдвин кузнеца. – В лес ходил, например?

– Ходил, а то как же! Когда работы нет, я отпускал его. С нашими, деревенскими мальчишка так и не сдружился, вот и болтался по округе в одиночку.

– Ясно! Вчера он тоже уходил?

– Вчера? Да, вроде нет. Днем нет. Вечером-то я мог и не приметить – наломался, да рано спать лег. И жена тоже.

Несколько мгновений Веллендер раздумывал.

– Хорошо, – сказал он затем. – Как тебя зовут, кузнец?

– Кидом кличут.

– Так вот, Кид: тащи сюда молот и побыстрее поправь подковы у этих восьми лошадей. Как можно быстрее, понял? Справишься, получишь шиллинг.

– С чем же тут не справиться, сэр? – мужчина даже слегка обиделся. – По три раза стукнуть, и будет порядок.

Все время, покуда шериф разбирался с крестьянами, епископ Антоний стоял поблизости, однако не вмешивался в происходящее. Теперь же, когда Веллендер отдал распоряжение кузнецу, епископ подступил к нему и негромко спросил:

– Выходит, вы, мессир, полагаете, что нас преследуют разбойники Робина Гуда? Но это невозможно! Даже, если Малыш Джон добрался до Гуда очень быстро, то как же они за одну ночь сумели нас догнать?

Веллендер нахмурился еще сильнее.

– На Робина это вообще непохоже: только из-за троих своих разбойников он едва ли рискнул бы нападать на немалый отряд, даже и большими силами. А догнать он нас как раз может: Шервудский лес уходит на север, в сторону от этой дороги, но тянется вдоль нее довольно долго, почти до этих мест. Отсюда леса не видно, но он там, за холмом, рукой подать. Так что, если предположить, что Робин не был вчера в той деревне, где мы собирались его накрыть, а был предупрежден и увел своих людей раньше, и если они направились как раз в ту часть леса, что находится вблизи дороги на Йоркшир, то мы могли бы уже на рассвете подвергнуться нападению. Этого, слава Богу, не случилось, значит, все не так. Подмастерье кузнеца, вероятно, якшался с разбойниками, возможно, даже вероятно, был их соглядатаем: село-то на большой проезжей дороге, по ней проходят и богатые караваны, и добро всякое часто возят на ярмарки. Увидав троих пленных разбойников (может, даже он и в лицо их знает?), Томми решил выручить «своих», а заодно задержать наш отряд. Во-первых, чтоб мы не пустились в погоню, чего мы, конечно, делать не станем, а во-вторых, просто, чтобы насолить ненавистному Ноттингемскому шерифу. Освободить негодяев у него не получилось, стража не подвела, а вот с лошадьми он управился. И, возможно, думает, что едва расскажет Робину о пленниках, как тот помчится их выручать.

– А это совершенно исключено? – епископ внимательно глянул в лицо шерифу. – Вы в этом абсолютно уверены?

– Не абсолютно, – сэр Эдвин ответил таким же прямым взглядом. – Спасать своих в ущерб себе и своей шайке не в обычае у Гуда, это я знаю давно. Но я не знаю, что такое вы везете в этой огромной сумке, которую ни на минуту не выпускаете из рук, и не может ли Робин быть в этом отношении осведомленнее меня.

Епископ нисколько не смутился:

– Вы сами предложили мне помощь, шериф, сами вызвались проводить до границ графства и не настаивали на том, чтобы я выдал вам чужую тайну. Что до возможной осведомленности разбойника, то это маловероятно – мои люди мне преданы.

– Верю. Но кто же, в таком случае, навел на вас тот, первый отряд, то ли наемников, то ли слишком отменно вооруженных разбойников, с которым мы вам вчера помогли справиться?

На лице его преосвященства промелькнуло и тут же исчезло странное выражение: казалось, он представил себе нечто очень неприятное и постарался об этом забыть.

– Мессир! – проговорил он, помолчав несколько мгновений. – В этой жизни ничего нельзя исключать полностью. Возможно, люди, которые послали тот отряд, давно за мной следили, возможно, даже, подкупили кого-то в монастыре. Правда, если это те или тот, на кого я думаю, то сомнительно, чтобы он мог быть связан с разбойником Робином. Однако, кто знает? Поэтому если сейчас вы пожелаете повернуть свой отряд и не подвергать себя более опасности быть моим попутчиком, я ничуть на вас не обижусь.

– А вот теперь как раз наоборот! – светлые глаза шерифа сверкнули и тотчас погасли, он владел собой. – Теперь я предпочту не только проводить ваше преосвященство до Йоркшира, но и сопроводить далее.

Епископ Антоний посмотрел на сэра Эдвина с каким-то особенным интересом, казалось, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос. Сперва, вероятно, решил, что не стоит, но тут же и передумал:

– Кажется вы, сэр, рассчитываете именно на то, что знаменитый разбойник погонится за нами, точнее говоря, за мной?

– Именно на это я и рассчитываю. Хотя вовсе не уверен в том, что парнишка, напакостивший нам с подковами, служит именно Гуду. Скорее всего, ему. Скорее всего, мальчик слышал, что мой отряд будет сопровождать ваше преосвященство только до соседнего графства. А если, к нашему счастью, мальчик не дурак, то мог приметить и вашу сумку, и то, как вы спали, положив на нее голову. Значит, если Робин обнаглеет настолько, что решится преследовать вас, а ради хорошей добычи он не раз уже совершал вылазки за пределы Ноттингемшира, то кинется в погоню лесными тропами, минуя эту дорогу. Значит, никто не донесет ему, что я не повернул назад.