Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61
Шрифт:
– Вдруг я утратила способность увлекаться? Влюбляться? Гореть? Как без этого жить?!
– Ну что ты! – Немного ехидно успокаивал наш рыжий крепыш свою длинноногую красотку-жену. – Кто угодно, но только не ты! Просто или подпития совсем лёгонькие. Или же нет пока достойных объектов для увлечённости, влюблённости и горения. Как только – так сразу первым дам тебе знать.
Но они не находили достойных объектов, увлекаясь, влюбляясь друг в друга, друг другом же и горя. Поцелуева решила, что, наверное, что-то такое есть в рыжих. Он – ничего не решал. Просто любил её.
Сергей Станиславович уже накрыл операционное поле. На месте анестезиолога стоял всё тот же Аркадий Петрович Святогорский, насвистывая песенку про Трёх Китов [6] .
6
Из кинофильма «Трест, который лопнул».
– Доброе утро, Оксана Анатольевна. – Деловито поздоровался начмед по акушерству и гинекологии Сергей Станиславович Родин. – Всё будет замечательно! – Обратился он к женщине.
– Знаю! – Жёстко сказала она.
– Премедикация! – Только и выдохнул Родин в Святогорского.
– Можно работать.
– Разрез.
– «Когда б мы жили без затей, я б нарожала бы детей от всех кого любила, всех видов и мастей…». Знаешь такую песенку?
Операция прошла успешно. Свежеиспечённые тройняшки лежали в боксах – на всякие случаи первых суток. Женщина чувствовала себя великолепно.
– Ну?
– Что – ну?
– Ну, знаю.
– Ко мне обратилась очень странная баба… То есть баба – не странная. Красивая, взрослая, обеспеченная такая баба. Та, что мы сегодня оперировали.
– Да. Красивая. Обеспеченная. Поздновато кинулась. Ну да лучше поздно, чем… И всё же в порядке. Ты чего такой? Тройня? Не тебе удивляться. ЭКО же! Ты сколько уже этих троен насоздавал?!
– Это да… – Рассеянно бормотал Родин, заваривая себе чай, а жене – кофе. И продолжил, как будто не заметив её ремарки. – Обратилась со странной просьбой. То есть не с просьбой. А как бы это… С запросом услуги, вот. Тебе как женщине будет интересно.
– Что это за услуга такая интересная, что «как женщине», а не как акушеру-гинекологу? – Оксана Анатольевна уже начинала выходить из себя. – Не тяни резину! Что с этой бабой не так и главное, почему я узнаю это только сейчас?!
– Всё так, всё так… В смысле акушерства-гинекологии и здоровья в целом. Ну, за психическое не берусь, не моя епархия.
– Родин! – Строго уставилась на него супруга.
– Хорошо. Вот почему…
Он недолго помолчал под выразительным взглядом Поцелуевой. Набрал воздуху и…
– Потому что уже есть официально зарегистрированные случаи суперфекундации. В репродуктологическом смысле уже вроде как и ничего такого особенного. А вот как женщине… Точнее: мне будет интересно, что ты как женщина по этому поводу думаешь. Или, вернее сказать – чувствуешь. Потому что я, как мужчина, в тупике.
И Родин рассказал своей возлюбленной вот какую историю.
Пришла к нему на приём действительно очень красивая женщина. Не так, чтобы юная – сорока пяти лет. Весьма обеспеченная. Чем-то она там по жизни занималась. Не то рекламными кампаниями губернаторов, не то пиар-сопровождением революций… не суть. Дела хоть и непыльные, но очень нервные и суматошные. И весьма высокооплачиваемые. И как-то за всеми этими делами, а так же за постройкой роскошного особняка с бассейном на заработанное от всех этих дел, забыла дама замуж сходить. И не то, чтобы забыла, а как-то достойных не подворачивалось. А если и подворачивались – так уже женатые. А дама в любовницах состоять не желала. И ещё забыла ребёнка родить. И не то, чтобы забыла, а как-то не от кого было. А если и было, то… Ну как-то так в общем – ничего оригинального.
И вот – ба-бах! – сорок пять. Секретарша напомнила, что надо паспорт поменять. На последний. Так и сказала: «Елена Павловна, вам надо паспорт поменять на последний». Хорошая секретарша, но дурочка. Что взять.
И ударило Елену Павловну. Всё есть. Но – время последнего паспорта. Чего-то не хватает. Мужика? Бог с ним. Сейчас совсем не обязательно. Личного борта? Да ну его! Муторно. Хлопотно. Да и не настолько она богата. Просто, скажем, неплохо обеспечена. Котёнка? Есть коты и кошки. Собаки? Трое алабаев в вольере. Пока Елена Павловна уставилась на секретаршу, размышляя о своём, та и говорит, мымра малолетняя:– Елена Павловна, если я вам сегодня больше не нужна – я пойду. Мне ребёнка надо из садика забрать.
Вот! Ребёнка!
Конечно же, она отпустила секретаршу.
Елене Павловне не хватало ребёнка. Точнее сказать – детей. Потому что женщине её достатка нужен был не один ребёнок. А трое. (Алабаи не при чём – чтобы кто ни подумал.) За один раз. Чтобы долго не мучиться – да и время поджимает. За один раз – но от разных. Это возможно. Она читала. Не только легенды и мифы Древней Греции, но и разнообразные околонаучные статьи. Наука достигла, учёные добились. Почему от разных? Чтобы разные. Это очевидно. Во-первых – очень интересно. Во-вторых… чтобы не все яйца в одну корзину. Генные комбинации довольно забавная штука. Дети нужны способные. Разнообразно способные. Бизнес. Спорт. Что там ещё? Искусство… Всё вроде.
Оставалось подыскать отцов. С этим были некоторые сложности. Нет, с мужчинами сложностей не было. У красивой и богатой женщины не бывает сложностей с мужчинами. Но нужны были не мужчины. Нужны были отцы. Правильные отцы. Доказавшие свою витальность. Умный и богатый. Олимпийский чемпион (неоднократный, разумеется). И какой-нибудь известный балерун, или художник, или писатель… Музыкант. Но тоже такой. С мозгами и счётом. Хорошим счётом. Чтобы в Форбсе. В детей хотелось упаковать как можно больше потенциальных способностей.
И сначала Елена Петровна пошла к умному и богатому. Логично. Художников со спортсменами хоть пруд пруди. Всегда на виду. А умные и богатые – с ними же как с партизанами: главное – вопрос доверия.
Такой у неё давно имелся в активе. Но не просто имелся. Он ей действительно нравился. Она же женщина, и ничто женское, как говорится… Она даже была в него влюблена когда-то. Страстно. И даже оставалась влюблена по сей день. Правда, уже спокойно. (Ох, уж эта незримая, но незыблемая грань между «когда-то» и «сейчас».) А что?!С женой всё равно никогда не разведётся. (Хотя и тасует молоденьких «просто девушек» на глазах у Елены Павловны, вызывая её жгучую ревность.)Так что? Логично, что после «страстно» и «спокойно» подошла очередь «методично». То есть то, что называется «деловым предложением». И не надо думать, что она хотела предложить ему бабки в обмен на генетический материал. Елена Павловна не стала бы такой, мягко сказать, не бедной – если бы не была умной. Она пришла к умному и богатому товарищу-господину, с которым была знакома уже лет двадцать. И с которым она не раз сотрудничала на нивах разнообразных цветных, цветочных и прочих овощных и фруктовых революций. Лозунги и платформы просто так не рождаются. Кричалки не на майданах сочиняются. А под сенью. Да под трюфеля. Понимать надо.
– Игорь Петрович, есть дело на сто миллионов. Рублей. Но – тоже неплохо.
Игорь Петрович посмотрел на старую боевую подругу крайне заинтересовано. Миллионы он любил. Хоть в чём. Миллион – это сакрально. Осознаваемо. Приемлемо. Понятно, да?
Секретарша принесла свежесваренный кофе, к которому Игорь Петрович присовокупил прекрасный коньяк. И товарищи проговорили часа три примерно. Проект Елены Павловны был великолепен.
В Думе у неё были люди. Ею же туда и посаженные. В стране очень пекутся о репродуктивном здоровье нации и всей этой байде. То аборты грозят запретить. То высшее образование женщинам собираются разрешить получать только по предъявлении карапуза. То материнский капитал с тройным подвыподвертом пытаются (не)выдать. Давят в основном на женщин, дураки. Чем гнев этих самых женщин и вызывают. За что сражались Клара и Роза, в конце-то концов?! Зря, что ли, померла Инесса Арманд? Впустую, что ли, Мура Закревская пощипала Максима Горького и распотрошила Герберта Уэллса?!