Родительный падеж

Николка улыбнулся. Рассыпанные пазлы-впечатления сложились в его голове в единую картину Лесиной жизни и характера, и картина эта ему нравилась. Это был ее мир, мир художницы с полотняной разрисованной торбой через плечо, девушки, которая может существовать где угодно, потому что самое главное у нее внутри. Такой он встретил ее, бродя в лабиринтах Интернета бессонной ночью на День святого Валентина и просто желая поболтать с кем-то на языке своих предков. Может, это он, покровитель влюбленных, послал ему ту встречу, заложив мизерный шанс вероятности такого развития событий? Кто знает?

— Леся, а можно мы на балкон с Николкой, пока вы там возитесь? Сервантес говорил, у тебя отсюда шикарный вид.

— Конечно-конечно! Можно и с тортиком! Мы скоро.

Маша кивнула старому приятелю, приглашая его на свежий воздух, прихватила порцию торта и чай, Николя тоже взял себе сладкого, и они, отодвинув в сторону золотисто-прозрачную штору, переступили порожек и оказались на аккуратном, обшитом деревом балконе. Поставив еду на широкий подоконник, друзья разглядывали в открытое окно далекие огни левого берега, реку, которая растянулась внизу черным зеркалом, расходясь на рукава и создавая затоки. По набережной еще гуляли люди, была слышна музыка, но взгляд поднимался выше, и хотелось лететь ночной птицей — такой был простор перед домом. Где-то мигали огни чужих окон, был виден освещенный Северный мост, но все это было далеко-далеко. Нечасто бывает такой простор перед окнами в большом городе.

— Я бы так и жила на этом балконе! — восторженно произнесла Маша.

— Речкой пахнет, вербами. Мы когда ездим на Рейн, то там похожий запах. Но река меньше и какая-то… промышленная, — сказал Николя, а потом, помолчав, добавил: — Ну что, сестричка, кажется, ты снова решила изменить свою жизнь?

— Решила.

— Надеюсь, это не детские капризы, которые все еще вырываются наружу у взрослой девушки? — улыбнулся Николя.

— Ой, молчи уж! Ты сам-то будто слишком серьезный! Вон заморочил Лесе голову, на днях уедешь, а дальше что?

— Я не заморочил. Я ее очень люблю. А что дальше — будет видно. Она приняла меня таким, какой был в Инете, не отреклась и сейчас. Я с ней, с вами совсем забываю про свой дефект, вон на гору выдрался с компанией! А ты? У тебя что? Ты ж его хоть любишь? Или так — попробовать, приглядеться?

— Кто это может знать сразу? Я вижу, как трепетно он ко мне относится. А это для меня перевесит все. Я хочу, чтоб меня любили. Любили, а не хотели по-животному, чтобы смотрели на меня как на святое, помогали, поддерживали, советовались, чтоб по-человечески… А все эти мажорские понты… У Сервантеса — душа. И сердце. Он их отдает мне. И я ему за это благодарна. А что еще нужно для счастья? А люблю ли я его? Не знаю. Зачем бросаться словами? Я люблю его отношение ко мне.

— А если оно изменится?

— Наверное, изменится и все, от него зависящее.

— Ну, тебе видней, Машка.

В этот момент на балкон вышла Леся, держа в руке блюдце с порцией торта.

— Простите, такая хозяйка — позвала гостей и бросила одних. Вкуснющий тортик, Николя! Я так люблю с прослойкой птичьего молока!

— Продавщица посоветовала, — признался гость. — Я ж не разбираюсь. Такой вид у тебя с балкона — просто хоть билеты продавай, как на Эйфелеву башню!

Леся не успела ничего ответить, как из комнаты донесся голос Сервантеса:

— Лей, я тебе виндоуз обновил! У тебя не стояла автоматическая загрузка обновлений, так я закачал сам. Сейчас вот перезагружу…

Леся встревоженно глянула на гостей и заторопилась назад, в комнату, Николя пошел следом, Маша тоже.

— О-ля-ля! Вижу синее окно смерти на дисплее, — сказала Маша, выглядывая из-за плеча Николя.

— Сервант, нажимай «сейф мод»… Теперь перезагрузить… ждем… — попробовал направить процесс Николя.

— Гаплык! — констатировала Маша.

— Ну, блин… Сервант?! — простонала Леся.

— Ну, Лей, откуда ж я знал? Твой компьютер выдал сообщение о том, что необходимо обновить операционную систему, вот я и сделал ему «Инстал апдейтс фром вебсайт»… — виновато объяснил Сервантес.

— Ну что ж, придется лечить. Леся, неси диск, на котором инстал виндоуза и код лицензии! — профессионально взялся за решение проблемы Николя. — А чего вы смеетесь? Я опять что-то не то сказал? Есть у тебя диски для переустановки?

— Да есть, только… это… Ты и правда думаешь, что все пользуются только лицензионными дисками? — удивленно спросила Леся.

— Ну… До сих пор думал, что да. — Николя развел руками. — Но на данный момент важно оживить пациента.

— А ты сможешь? — немного неуверенно поинтересовалась Леся.

— Думаю, что смогу. Правда, времени много надо. Если ты против, поздно уже… Я хотел помочь, я рад быть полезным.

— Да как-то неудобно тебя юзать, вот так в гости пригласили! И тебе, наверное, домой пора? Как же ты доедешь? Ну, Сервант… погоди! — Леся даже топнула.

— Нормально-нормально! Я, честно говоря, благодарен Серванту за возможность проявить мои умения! — улыбнулся Николя.

— А я что? Я всегда пожалуйста… Леся, а торта мне теперь нельзя, да?

— Ну, ты и нахал! — Леся ткнула его кулаком в плечо. — Ешь. Все, что мог, ты уже сделал.

— Николя, а комп отпустит тебя на кофе? Я заварила, а то, честно говоря, глаза слипаются, засыпаю на ходу.

— Так я ж говорил — ложись поспи, программеры привыкли работать по ночам, мне ничего, а ты, бедная… Хотя за кофе спасибо. То, что надо. То, что доктор прописал! — засмеялся Николя, вспомнив афоризм, услышанный от Сервантеса.

— Ты быстро научился от этого чертяки, — улыбнулась Леся. — Только он доконал мой комп и тихонько смылся с Машей, а ты тут реаниматором…

— А разве было бы лучше, если бы я тоже «тихонько смылся»? — Николя оглянулся на «больного». — Думаю, можно сделать перерыв. А пойдем на балкон?

Леся с подносом, на котором соседствовали две чашки ароматного кофе и остатки торта, двинулась к балкону. Николя подхватился из-за компьютера, сделал два неуклюжих шага, придержал штору и пропустил девушку вперед. Леся в этот миг подумала, что после первой встречи как-то совсем перестала замечать его хромоту, настолько это было не важно в волнах чувств, которые накатили на обоих. Еще подумала, что какой-то он не такой, как здешние парни, не нахальный, неторопливый, мягкого и спокойного характера. Или это маленький европейский городок наложил свой отпечаток на жителей, или воспитание, или, может, гены такие, мама его вроде тоже не очень суетливая…

Они пили кофе и смотрели, как чуть светлеет полоска неба на востоке, за Днепром. Такой себе намек, что новый день неизбежно настанет, хотя пока что в городе царит ночь. Где-то на этаж ниже послышался странный звук, будто дождь стучал по металлическому отливу балкона. Леся поднялась на цыпочки и переклонилась через подоконник посмотреть. Николя встревоженно обхватил ее, чтобы, боже упаси, не выпала. Леся замерла, потом медленно повернула лицо к гостю, выпрямилась, развернулась к нему всем телом.