Родная страна
Шрифт:
Энджи поздоровалась с Лемми и сразу принялась помогать ему с подготовкой коптеров к новому полету. По моей ссылке она уже давно подключилась к трансляции и жаждала порулить дроном сама. Чувствую, Лемми не скоро сумеет отобрать у нее пульт управления.
— Ты, наверное, часто ходишь на такие демонстрации, — обратился ко мне Джо.
— Гм, — замешкался с ответом я. — Не очень. Вчера мы с Лиамом сходили разок, но в целом, должен признаться, довольно редко заглядываю на протесты.
— Понятно, — отозвался он. — Во времена моей молодости мы, кажется, только и делали что протестовали. Годы,
— Вы и сейчас можете произнести речь, — предложил я. — Многие захотят послушать, что вы скажете. — Я рассказал ему о «народном микрофоне». Оказывается, он слышал о нем, но никогда не видел в действии.
— Получается, этот микрофон работает только в тех случаях, когда ты сумеешь убедить людей, что тебе есть что сказать, — подытожил Джо. — Хорошая идея.
— Хотите попробовать?
После того как вчера меня силком вытолкнули на трибуну перед «народным микрофоном», мне очень хотелось проделать эту же штуку с кем-нибудь еще. В конце концов, Джо — настоящий профессиональный политик, обладающий сверхъестественной способностью одним взглядом и парой слов вызывать доверие к себе.
Он оглянулся на толпу, серьезно задумался.
— Пожалуй, да.
— Прямо сейчас?
— Конечно, — улыбнулся он. — Пока я не струсил и не ушел домой.
Я сложил ладони рупором и, немного мучаясь угрызениями совести, громко прокричал:
— Проверка связи!
Мой клич подхватили с десяток человек. Я повторил его еще и еще раз, и наконец уже несколько сотен демонстрантов вокруг нас выкрикивали «Проверка связи!» и ждали слов Джо Носса.
А Джо тем временем затеял разговор с водителем стоявшей неподалеку машины. Тот вышел и облокотился о бампер.
— Этот господин предложил мне вместо трибуны капот своей машины, — пояснил Джо. Шофер, пожилой азиат в спортивной куртке и очках-авиаторах, смотрел на нас с добродушным интересом. В целом общее настроение было довольно приподнятым, и это казалось странным, если учесть, что тысячи возмущенных граждан вышли на улицы, чтобы выразить протест. Надо бы разузнать, многие ли из наших соседей пребывали в таком же хорошем расположении духа, что и мы.
Джо ловко вскочил на капот, покачнулся, обрел равновесие.
— Меня зовут Джо Носс, я независимый кандидат на выборах в сенат Калифорнии, но сегодня я пришел сюда по другому поводу.
Эта фраза была слишком длинной для «народного микрофона», и в повторах слова стали бессвязными. Джо ничуть не смутился, снова примерил свой внимательный вдумчивый лик и начал заново:
— Простите.
— Простите, — эхом отозвался «народный микрофон».
— Меня зовут Джо Носс.
— Я независимый кандидат.
— На выборах в сенат Калифорнии.
— Я мог бы выдвигаться от Демократической партии.
— Или от Республиканской.
— Но я решил быть независимым.
— Хотя мне и говорили: в этой стране нельзя победить.
— Если ты не входишь ни в какую партию.
— Возможно, так и есть.
— Но я всю жизнь был демократом.
—
И видел только шпионаж, войны и диктат банкиров.— Поэтому я не пошел в Демократическую партию.
— Республиканцы тоже не смогли предложить ничего лучше.
— Потому что в нашей стране что-то идет не так.
— И во всем нашем мире что-то идет не так.
— Понятия честности, справедливости и добрососедства куда-то исчезли.
— Их заменили культ алчности, близорукость и расчет, что вам все сойдет с рук.
Он говорил размеренно, как проповедник, и голос его звучал как трубный зов. Между фразами приходилось делать долгие паузы, ждать, пока слова, повторенные сотнями глоток, разойдутся кругами, растекутся по улицам во все стороны. И в этих паузах Джо сохранял безмятежную уверенность. Владелец машины, на которой стоял Джо, уже не усмехался лукаво, в его глазах сквозил чистейший восторг.
— У меня нет ответа.
— И не думаю, что у кого-нибудь он есть.
— Полагаю, ответ мы найдем, только когда положим конец беззакониям.
— Нам нужны политики, которые пекутся не о деньгах, а о людях.
— Я всегда был таким.
— И собираюсь оставаться таким и дальше.
— Наш штаб находится на Мишен-стрит, на углу Двадцать четвертой.
— Он открыт все рабочие дни.
— Заходите в любое время.
— Расскажите, чего ждете от правительства.
— И мы расскажем о наших планах.
— И, конечно, вы можете заглянуть на наш веб-сайт.
— Просто наберите в гугле «Джо Носс».
Он улыбнулся мне. Я давно замечал, что в конце каждой своей речи он старательно произносит «даблъю-даблъю-даблъю-точка-джо-носс-в-сенат-калифорнии-точка-орг» и из-за этого становится похожим на путешественника во времени, явившегося к нам из девяностых годов. Поэтому напомнил ему, что его сайт непременно появится в первых трех выдачах любой поисковой системы, если ввести его имя.
— Благодарю вас.
Ответом ему были аплодисменты в стиле «народного микрофона», с пальцами, шевелящимися в воздухе, чтобы не заглушать слова оратора. Джо спустился, поблагодарил парня, предоставившего ему свою машину. Тот неожиданно обнял его — мы ведь как-никак в Калифорнии! — и Джо отреагировал как настоящий профессионал: от всей души стиснул его в медвежьих объятиях и похлопал по спине.
— Маркус, это вышло замечательно, — сказал мне Джо. — Спасибо, что подсказал такую возможность.
— Вы были великолепны, — похвалил я, понимая, что выгляжу глуповато: ну какое дело настоящему профессионалу до мнения жалкой козявки вроде меня. Однако он, кажется, искренне обрадовался.
Мы поболтали еще немного. Потом на импровизированную трибуну поднялась девушка и по «народному микрофону» рассказала о студенческом кредите, который вырос до двухсот с лишним тысяч долларов за счет штрафов и пеней, после того как компания-кредитор потеряла один из ее платежей. О том же самом рассказали еще несколько человек. Мало-помалу я проголодался. У Энджи в рюкзаке нашлась холодная пицца, завернутая в фольгу, мы отошли в сторонку и поели, потом вернулись к Лемми. Джо уже ушел.
— Сказал, хочет посмотреть, что творится в других местах, — сообщил Лемми. — Кажется, классный мужик.