Родное сердце

— Хорошо. Я постараюсь, чтобы вечером вы были свободны. Мне нужно отлучиться ненадолго. Ничего не говорите следователю без моего присутствия. Теперь вас не имеют права допрашивать без меня. Скоро увидимся, — улыбнулся Шульц, вставая.

— Постойте, господин Шульц. Я же вижу, что вы адвокат не дешёвый. Не делайте из меня идиотку. При всём желании, я не могу заплатить вам гонорар. Кто вас нанял, ответьте честно? — взволнованно затараторила Агрессия.

Шульц обернулся у порога и, сощурив глаза, ответил:

— Ваш старший брат. Поверьте мне, у него достаточно денег, чтобы нанять хорошего адвоката. Не прощаюсь.

Шульц постучал в дверь, и его выпустили. Арсения осталась сидеть с открытым ртом. «Брат?! Какой брат?! У меня нет брата! Кто-то из родни меня нашёл, но почему-то только сейчас?!» Сердце застучало взволнованно. Сеня встала и принялась отмерять шагами камеру. Всё было так странно и пугающе. Откуда этот брат знает, что она действительно его сестра? Что вообще происходит? Стало нехорошо. Арсения забарабанила в дверь и попросила дежурного принести воды и таблетки из сумочки, которую отобрали.

К счастью, парень пришёл быстро, принёс с собой простынь и одеяло, сказал, что они чистые, а так же выдал воду и лекарства. «Не иначе адвокат озаботился. Вот спасибо, хоть полежать смогу», — подумала Арсения.

Глава 59

Шульц вышел из здания полиции и, пока шёл к кафе, уже успел позвонить в клинику, где делали пересадку Арсении. К счастью, профессор был на месте и согласился дождаться его.

— Приветствую всех вас, господа, — сказал Гельмут, подходя к столику. — Султан, нам нужно срочно ехать. Я передвигаюсь по городу на такси, но поскольку у вас автомобиль, то это упрощает дело. Объясню всё по дороге.

— Разумеется мы вас отвезём. Поехали, — Султан решительно встал со стула и пошёл на выход.

— Эй, а посуду за собой убрать? — крикнула какая-то тётка.

Гельмут заметил, что никто из мужчин даже не обернулся в её сторону. Быстрым шагом они пошли на улицу. Гельмут задержался на минуту, купил бутылочку воды и несколько пирожков. Он ещё не успел пообедать.

Уже в салоне автомобиля Шульц сидел рядом с рыжим переводчиком и на английском языке рассказывал суть дела, параллельно запихивая в себя пирожки.

— Аллах, что за напасть такая? Как её теперь вызволять оттуда? — грустно сказал Султан, когда Гельмут закончил рассказ.

— Не что, а кто. Напасть — это госпожа Люба Полонская, в девичестве Балабина, — на довольно неплохом английском языке заявил Виктор.

— Говори, что знаешь, — потребовал Султан ледяным тоном.

— Она сама воровка. К тому же психически не здорова. Она смертельно больных детей обокрала, у меня и доказательства есть. Я давно за этой су… простите, женщиной, слежу. Много чего нарыл, — с гордостью в голосе объявил Виктор.

— Если я сейчас не смогу вытащить невинную девушку, нам понадобится этот компромат, — сказал Гельмут, оборачиваясь к парню.

— Я помогу, но вы же понимаете, что не просто так, — улыбнулся Виктор.

— И какую сумму хочет наш журналист? — усмехнулся Султан.

— Я не за деньги. Мне просто хотелось бы знать, кто вы, зачем приехали к няньке Полонских. Я знаю, она из детского дома. Вопросов много.

— Отвечу на самый главный. Я брат Арсении Калининой. Остальные вопросы задашь, когда компромат получим. Обещаю по мере возможности ответить. А пока покатайся с нами немного.

Наконец-то приехали в клинику. Шульц сам ушёл к профессору. Объяснил суть дела и показал подтверждающие документы. Профессор недовольно нахмурился, покачал головой и принялся строчить врачебное заключение. Также согласился сделать пару копий на своём ксероксе.

— Удачи вам, господин адвокат. Я надеюсь, вы хотя бы под подписку её вытащите с моей помощью. Вот вам мой личный номер. Напишите, пожалуйста, как будет обстоять дело. Я переживаю за девочку, она умирала на моих глазах. Хорошая, добрая девушка, я уверен, что её подставили, — сказал профессор напоследок.

— Я сообщу. Спасибо вам за помощь, — улыбнулся Шульц, убирая визитку в карман сумки. — Мне нужно спешить. Ещё раз спасибо.

Гельмут откланялся и быстрым шагом пошёл к дверям. Он был уверен, что уже через пару часов Арсения будет на свободе.

* * *

Эммануил видел, как трясётся перед ним Колобов, как дрожат его руки и губы.

— А что я? Я ничего? Я не знал, что это кража, — мямлил он.

— Так уж и не знали? Драгоценности нашли именно у вас, Фёдор Михайлович.

— Да. Это я не отрицаю, но я даже не заглядывал, что в шкатулке. Поставил пакет в ящик своей кровати, и всё. Да там в моём телефоне смс от Сени остались, можно прочитать.

Вахромейцев взял лежащий на столе телефон и проверил смс.

Сеня: «Привет, любимый, есть дело. Нужно подъехать к моим работодателям и забрать вещь, которую передам».

Фёдор: «Конечно, приеду. Говори когда».

Сеня: «Сообщу позже».

Фёдор: «Жду».

Сеня: «Сегодня в семь вечера. Подержи вещь у себя до завтра. Как только утром придёт кухарка, я валю из этого дома. Надоело богатеям прислуживать».

Федя: «Жди меня. Прилечу на крыльях любви».

— Насколько я знаю, у Калининой в телефоне ничего подобного нет, — заверил следователь.

— Стёрла. Номер же её, видно сразу. Она мне писала. Как хотите, а я знал, что она на воровство способна. Ещё в детдоме воровала по-тихому. Но вот украсть в открытую? Я даже и не подумал, что шкатулка ворованная, поэтому и взял, — заявил Колобов, скрестив руки на груди.

— Хорошо. Сейчас отдам телефон экспертам. Пусть посмотрят, скопируют смс. Потом отпущу вас под подписку о невыезде, — устало произнёс Эммануил.

Он вышел из допросной и потопал к экспертам. Вроде бы в показаниях Колобова было всё логично, он мог и не знать, что шкатулка ворованная. Но большинство людей любопытны и заглянули бы узнать, что в ней. И потом, говорить, что любишь, а потом сдать полиции, что любимая воровала раньше? Сказал, потому что своя шкура дороже? А может, кто-то приказал так говорить?

Эммануил вышел от экспертов и хотел пойти в камеру к Арсении, но вспомнил, что у неё теперь есть адвокат. Пришлось тащиться к себе в кабинет, но в этом была и позитивная сторона: есть время выпить чаю с пряниками и подумать над всем этим.