Рогнеда. Книга 1

Никодим получил от отца крепкое наследство и, по мере сил, начал приумножать его. Но на восьмой год как батюшка помер, а Ульяну исполнился всего второй годик, случилось несчастье. Отправился Никодим с одним из караванов в город Тархы. [29] По дороге, едва только вышли на просторы Хвалынского моря [30] нежданно на торговый караван напали пираты. Вывернули из-за ближайшего острова и посыпались на палубу, словно горох. Охрана была, но это мало помогло — взяли пираты своей внезапностью. Кого убили, кого полонили, товар пограбили, в общем, великое лихо приключилось. Попал тогда в полон и Никодим.

29

Современная Махачкала (прим. автора).

30

Древнерусское название Каспийского моря. Возможно, происходит от древнерусского названия населения Хорезма — хвалисы.

Долго пришлось мыкаться, прежде чем удалось вернуться домой, на Русь-матушку. Слава Богу, живой, с руками, да с ногами. За время отсутствия хозяина все огромное хозяйство пришло в полный упадок. Не было должного пригляду, да и думали, что сгинул Никодим в дальних странах, вот и творили, что хотели. А Хавронья-жена непутевая, к торговым делам не способна была, оттого и случилось такое.

С той поры нашла черная полоса на род Кузмичевых. Сколько не бился Никодим, а былого величия достичь уже не смог. Да и здоровье подрастерял, скитаясь неведомо где с колодкой раба на шее. Наоборот, с каждым годом становилось все хуже и хуже, как будто прогневил купец чем-то небесные силы, вот и навалилась беда на род Кузмичевых. Только, за какие грехи — непонятно. Вроде, трудились не покладая рук, но у Господа разве спросишь?

Через несколько лет разорились они совсем, да так сильно, что чуть в закупы не попали, да Бог миловал, оградил от такой беды, явив все-таки напоследок свою милость. Погоревал Никодим, да стал думать, что дальше делать. Но путного так ничего и не придумал. Продали дом, распродали все остатнее имущество. Тех крох, что удалось выручить, едва хватило на небольшой домик в Кривом переулке, да на скотину кое-какую. И начали жить, тоскуя о былых годах. Хавронья по-первости ворчала, когда самой приходилось черную работу исполнять, но со временем привыкла и голос больше на мужа не поднимала. Живы — и слава Богу!

Но Никодим не был бы купцом в пятом поколении, если бы не оставил кое-что на черный день. Никто об этом не ведал: ни сын, ни тем более жена. Когда переехали в новое жилье, тайно ночью закопал он под высоким деревом то золотишко, что сберечь удалось. Его хватило бы, чтоб прикупить и более просторный домик, но Никодим тратиться не стал. Здраво рассудив, что с этого не разбогатеешь, а малую толику золотишка на черный день надо иметь. Неизвестно, как еще жизнь в дальнейшем повернется.

Теперь надежда была на Ульяна. Может, ему Бог пошлет большую удачу? Со временем тот окреп, возмужал, превратившись из угловатого отрока в статного юношу. Никодим, видя такое дело, начал подумывать о женитьбе и тайком от сына стал подыскивать невесту.

Но Ульян огорчил отца, первым заговорив о свадьбе. Робко так сказал, пряча глаза и боясь отцова гнева. Никодим тогда рассвирепел не на шутку, чуть не прибил отпрыска, хоть и души не чаял в единственном своем сыне. Ладно, если бы выбор того пал на девушку из крепкой купеческой семьи, так нет. Вздумал жениться на сироте, у которой у самой ни кола, ни двора. Из всего прибытка — только хворый дед, со дня на день могущий отдать Богу душу.

Выслушал Ульян отца, низко опустил голову, ни слова не сказал и исчез из дому на три дня. Показал своевольство, даже гнева отца не убоялся! Когда явился, на глаза отцу не показывался, перекинется парой слов с матерью и опять исчезнет со двора. Хавронья, зная крутой нрав Никодима, о своевольстве сына с ним не заговаривала. Только вздохнет иногда тяжело, да и отойдет в сторонку, загремит котлами.

Однажды, когда Ульян приехал с мельницы, весь сизый от муки и встал у рукомойника сполоснуть лицо, тут уж Никодим не стерпел. Подошел сзади, положил тяжелую руку на плечо сына. Почувствовал, как вздрогнул Ульян, но не повернулся, а только напрягся весь.

— Что ж ты бегаешь от меня, как кот нашкодивший? Не хочешь с отцом поговорить, да совет отцовский выслушать.

Ульян повернулся, повесил рушник на крючок, встретился глазами с отцом.

— Знаю, что ты сказать хочешь.

— А коль знаешь, чего противишься? Знай, что благословения на брак с этой холопкой не дам! Даже и не проси!

— А сами-то мы кто? Разве не холопья? — горько промолвил Ульян, отведя взгляд.

— Молчи! — Никодим аж задохнулся от злости. — Забыл, кто ты есть? Ты — наследник древнейшего купеческого рода, берущего свое начало еще в те времена, когда Московские князья только начинали забирать власть в свои руки. Уже тогда мы торговали, и многие из наших рук кормились. А сейчас гнев господний на нас пролился, оттого и великие притеснения имеем. Но верю я, что временно это все. Будет Господь милостив и вновь пошлет удачу! — Никодим помолчал, успокаиваясь, произнес: — Ты, сын, не должен об этом забывать!

Ульян молчал, устыдившись неосторожно вырвавшихся слов.

— Потому и хочу я, чтобы ты род наш продолжил и возродил. Оттого и невесту тебе подыскиваю среди знатных родов. Тех, что не забыли былую славу рода Кузмичевых. — Никодим полностью успокоился. Огладил бороду, чуть прищурившись, взглянул на сына: — Знаешь Протопоповых? Так вот, дочка у них на выданье. Зовут Марьяна. Переросток, может, потому и согласились за тебя отдать. Правда, неказиста чуток, да тебе воды с лица не пить. Зато род их по знатности да по древности своей едва ли нашему уступит.

Ульян по-прежнему молчал и глаз не поднимал.

— Чего молчишь, аки немой? Обалдел от счастья? Тогда припади к отцовой руке да в ноги поклонись. Сделаешь так, и забуду я все старые обиды и на брак этот благословлю.

— Не будет этого, батюшка, — тихо проговорил Ульян.

— Чего, не расслышал я? Чего там бормочешь?

— Не будет этого, батюшка! — Ульян поднял глаза на отца. — Не хочу жениться на ком попало. Рогнеда мила моему сердцу, и только ее хочу ввести хозяйкой в дом. Прости, но тут пойду против твоей воли.

— Негодный! — Никодим отвесил сыну затрещину. — Пошел с глаз моих! Видеть тебя более не желаю, неблагодарный. Явишься только тогда, когда образумишься!

Вот и весь сказ. Хотел тогда Никодим в сердцах проклясть сына за непослушание, да поостерегся, вовремя остановившись. Убоялся кары господней, что может пасть на голову Ульяна. Хотя и зол был аки пес.

Дальше — больше. Стал Ульян пропадать из дому все чаще, особенно вечерами. Заявится с петухами, тихо прошмыгнет на сеновал да завалится спать. Думал, отец с матерью ни о чем не прознают. Не ведал, что родительское сердце вещает, стоит только ему у дворовой калитки показаться. Сам Никодим лежал, не сомкнув глаз до самого утра, слушая горестные вздохи жены. Додумался до того, что однажды на ум пришла шальная мысль. Ну и леший с ним, пусть женится, может, и к лучшему это. Но тут же и прогнал ее как ненужную и непутевую.

Ближе к концу лета Никодим заметил, что сын из дому пропадать по ночам перестал. Но тут другая оказия приключилась — задумчив стал Ульян, молчалив. На расспросы отвечал нехотя — буркнет несколько слов и отойдет в сторону. Никодиму вскоре это надоело, разозлился он не на шутку, схватил со стены вожжи, желая наказать непутевого сына. Да Хавронья, заступница, на руках повисла, умоляя не пороть Ульяна. Сын не испугался, только странно посмотрел на отца и вышел вон из избы. Подумал тогда Никодим, как бы сынок умом не тронулся и, успокоившись, послал жену расспросить, чего там с ним приключилось. Ведь дитя к матери всегда ближе, чем к отцу родному. Испокон века так ведется.