Рок-4 Дорога в Эсхатон

– Я умею левитировать.

– Ого! Давно о таком не слышал.

– Но ведь ваши маги могут поднимать огромные глыбы и даже других людей!

– Да, но редко кому удавалось поднимать самого себя. Поздравляю, это редкий дар.

– Это дар Господа и я служу ему.

– Вот как? А как же ты определяешь, что твоему Богу нужно?

– С большим трудом, Маниш, часто ошибаясь.

– Да, - кивнул старик головой, - хорошо говоришь, я тебе верю и готов выслушать.

Георг рассказал, что Рукагин утащил куски космического металла, поражённого тьмой, и скинул в провал. От этого проснулись два пазузу и превратились в свирепых демонов. Теперь их надо убить, но энси устроил охоту на него, за то, что он, защищаясь, убил отряд лучников.

– Ты один убил их?

– Да, Маниш, один. И я очень сожалею, что вынужден был сделать это, но я не мог рисковать сыном.

– Ясно, в смысле не вполне ясно. Убийство в бою шумеры не считают преступлением. Так за что же тебя преследует энси?

Проквуст замешкался, можно ли говорить старику всё или лучше соврать? Нет, придётся говорить.

– Маниш, он узнал, что я владею языком ваших древних богов.

– Старик вздрогнул.

– Этого не может быть! Скажи мне что-нибудь.

– Я не знаю, о чём говорить, Маниш, - сказал Георг на межгалактическом языке.

– Старик встал, потом вновь сел. Он явно был в смятении.

– Маниш, почему вы так странно реагируете на это?

– Потому, Гора, что у нас есть легенда, что боги вернуться вслед за их посланцем, который будет говорить на их языке.

– И что?

– Посланец богов выше энси.

– А, теперь понятно. Маниш, я не говорю на языке богов, я всего лишь его знаю. Как и множество других.

– Это твой ещё один божественный дар?

– Божественный? Нет, это дар могучих друзей, но они не боги.

– Спасаясь, ты ушёл к русичам?

– Они хорошо меня приняли.

– Понятно, их не касаются наши легенды.

– Но, Маниш, у русичей есть свои легенды.

– В этом нет ничего удивительного, Гора.

– Их легенды пересекаются с вашими.

– Вот как, никогда бы не подумал.

– Вы, живя бок о бок ни одну тысячу лет, не сравнивали свои легенды?!

– Такое никому не приходило в голову, каждый народ живёт своими обычаями. К тому же мы с русичами слишком разные.

– В чём, например?

– Они оскверняют огонь, сжигая умерших.

– Да? А мне они говорили, что очищают душу умершего от бренного тела.

– Хм, - старик задумался.

– Они считают огонь столь совершенным, что не верят, что его можно осквернить, - начал сочинять Проквуст, пытаясь примерить русичей с огнепоклонниками.
– К огню не может пристать скверна, он сжигает её.

– А что, неплохо говорят. Гора, ты точно слышал такие речи?!

– Не сомневайся, Маниш, - соврал Георг, а что ему оставалось делать?

– Ну, хорошо, Гора, оставим это, что ты от меня ждёшь?

– Я прошу тебя пойти со мной к энси и уговорить его выслушать меня.

– Это невозможно, я не могу покидать эту гору.

– Но я не хочу больше никого убивать в Шумерии! А без разговора с энси меня не допустят к Баальбеку!

– Зачем тебе Баальбек?

– Я должен убить больных демонов и разбудить остальных пазузу.

– Зачем выпускать демонов?! Сам Заратуштра закрыл их нору!

– Пазузу не демоны, они биомашины для уничтожения нагов. Если я их выпущу, то они их всех убьют, все земли внутреннего мира снова будут принадлежать человеку.

– Ты знаешь, какие это бестии, эти наги?!

– Знаю. Я ходил к реке и пленил одного из них.

– Ты пленил нага?!

– Да, князь Вадимир и весь Радождь тому свидетель.

– Невероятно! И ты ещё говоришь, что ты не посланник богов?!

– Маниш, время перемен не пришло! Внутренний мир и внешний не могут сейчас объединиться! Рано!

– Но если ты откроешь провал, должно сбыться пророчество! Иного не дано.

– Я открою, а потом вновь закрою.

– И ты сможешь загнать всех демонов обратно в провал?!

– Они сами уйдут, когда уничтожат нагов.

– Нет, Гора, ничего не выйдет, ты вестник перемен и значит, время настало.

– Проквуст встал. Настала его очередь изумлённо смотреть на своего собеседника.

– Ты что, Гора?

– Маниш, ты произносишь вещи, которые я не ожидал услышать на Земле.

– Ты пришёл со звёзд?

– Это неважно, Маниш. Я живу на Земле, здесь моя семья, потомство. Наги угроза и внешнему миру. Если зараза в провале заразит других пазузу, наги хлынут в оба мира и вместе с пазузу примутся уничтожать людей. Человечеству придёт конец, погибнут оба мира, и внутренний и внешний.

В комнате повисла тишина. За окном смеркалось, старик встал, зажег светильник.

– Прости, Гора, я должен помолиться.

Проквуст встал и поклонился.

– Я поднимусь на вершину, и буду ждать твоего решения.

– Жди.

*****

Проквуст поднялся по стесанным временем и ногами отшельников ступеням. Как он и ожидал, вход был закрыт большим камнем. Понятное дело, только магу под силу его сдвинуть, так что случайный человек внутрь горы не проникнет. Георг сдвинул камень в сторону и вышел на небольшую площадку. Он уселся на небольшой выступ и принялся смотреть на раскрывшийся необыкновенный вид. Вечный огонь горел ярким голубым светом, накладывая на скалу-монастырь волшебный оттенок. Вся эта красота отражалась в глади круглого озера. На чернеющем ночью небе звёзды светили особенно ярко и тёмные силуэты вершин на их фоне смотрелись величественно и загадочно, словно застывшие исполины в ожидании команды. Неожиданно поднялся ветер, резко похолодало. Проквуст поднялся и зябко передёрнул плечами. Перспектива ночёвки на этом пяточке его совсем не радовала. После минутного размышления он решил вернуться к старику.

Дверь в комнату Маниш была затворена, сквозь щелки пробивался скудный свет. Георг постучал.

– Входи, Гора, - донеслось из-за двери.

Проквуст вошёл. Старик сидел за столом и что-то писал на куске пергамента.

– Извини, Маниш, наверху холодно.

– Камень на место поставил?

– Конечно.

– Тогда садись рядом, чай пить будем.

Проквуст сел на свободный табурет у стола и с интересом смотрел за тем, что делал хозяин комнаты. Старик отложил в сторону перо, дунул на пергамент, свернул его и завязал кусочком тесьмы, с обрывками золотистых нитей. Потом взял кусочек глины, размял её пальцами и налепил её на тесьму. Прижав свиток к столу, он нагнулся и, вынув из-за пазухи перстень на тесьме, приложил его к глине, получился чёткий оттиск огненной чаши.

– Пусть посохнет, - сказал он и отложил в другой конец стола.

Закончив со свитком, старик направился в дальний угол комнаты, где на маленькой жаровне кипел чайник. Маниш накинул на его ручку тряпку и разлил воду в кружки, стоящие рядом на небольшой тумбочке.

– Вот и чай, - сказал он, ставя кружки на стол.
– Хорошо, что ты сам спустился, не очень хочется старые кости теребить.

– Зато чай очень кстати.

– Пей, вот, у меня хлеб остался.

– О, - спохватился Георг, - у меня же есть еда!
– Он достал из небольшой поясной сумки сверток с бутербродами.
– Маниш, прошу, это хлеб с мясом и луком.