Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

Тем не менее атмосфера была уже не та, что год назад: в городе начались концерты и какие-то странные, но очень занятные мероприятия, где рокеры участвовали в общей заварухе наряду с авангардными поэтами, художниками-концептуалистами, брейк-дан-серами и изобретателями новых философий. Представители "альтернативных искусств" демонстрировали невиданную доселе сплоченность и деловую активность. Все говорили о клубах и объединениях. Художники "дикого стиля" малевали декорации для рок-групп. Поэты "мета-метафористы" выкрикивали свои строчки под стон саксофонов и кастрюльный бой фри-джаза…

Мне кажется, что настроение каждого периода точно передают ключевые слова жаргона. Например, в беспечное время начала 80-х главным понятием было "кайф", то есть блаженство, радость. "Ребята ловят свой кайф" — так назывались знаменитая песня "Аквариума" и моя первая статья об этой группе (1981). Затем самым характерным и популярным термином стало словечко "облом": нарушенный кайф, неприятность, неудача… "Везде крутой облом", — пел Майк в "Блюз де Моску". Что же до нынешнего переломного этапа, то королевой слэнга стала "тусовка". "Тусовка" — это значит "что-то происходит", это какая-то суета и деятельность, может быть, совершенно бесполезная — но обязательно модная и интересная. Вопросы дня: "Где сегодня тусовка?" и

Жанна, звезда

Фото А. Шишкина

"Что за тусовка?" — то есть кто именно выступает, или выставляет картины, или справляет свадьбу в "диком стиле" и т. п.

Рок-тусовка дошла до апофеоза в начале января 1986 года, обернувшись первым фестивалем "Рок-лаборатории". В небольшом помпезном зале одного из домов культуры собрались все лучшие московские любительские группы — и их оказалось не так уж мало. Даже ревнивые коллеги из ленинградского рок-клуба, которые специально приехали в количестве человек тридцати, были под впечатлением — несмотря на ужасную аппаратуру.

К счастью, все старые знакомые не только выжили, но и остались вместе. Жанна Агузарова вернулась из тайги еще летом, поступила в музыкальное училище и продолжала теперь петь с "Браво". Их образ нисколько не изменился, хотя обаяние новизны немного поблекло. Зато за спиной была правдивая легенда. Их новый хит начинался со слов: "Облейте мое сердце серной кислотой…" Жанна продолжала перетряхивать гардеробы всех своих знакомых в поисках костюмов для сцены: у меня нашлись детский карнавальный фрак с золотым орнаментом и старомодные лыжные брюки.

"Центр" сыграл последний концерт с прекрасным "гаражным" гитаристом Валерой Саркисяном. Василий Шумов выпроводил его из группы со словами: "К сожалению, ты стал слишком хорошо играть…" Их новую песню "Признаки жизни" я бы выбрал в качестве символа фестиваля и всей ситуации. Длинное тягостное повествование о тупом быте, нелепых мечтах и неврозах неожиданно перерастает в очень короткий, но страстный финал:

"Нервы как-то привыкли К снотворному порошку. Но даже в клетке Пантера готова к прыжку. Ис-че-зает Венера!.. Появляются птицы! Признаки жизни!! Да! Да!"

"Звуки Му" были вне конкуренции. Они стали лучше играть и не так злоупотреблять алкогольной тематикой. Это было одно из немногих выступлений, где они спели свою самую сильную и суггестивную песню — "Консервный нож": о парне, которого не стало и от которого не осталось ничего, кроме имени "КОЛЯ", вырезанного на кухонном столе. Любимцем публики был "Серый голубь":

"Я грязен, я тощ, моя шея тонка. Свернуть эту шею не дрогнет рука у тебя-а-а… Я самый плохой, я хуже тебя, Я самый ненужный, я гадость, я дрянь — ЗАТО Я УМЕЮ ЛЕТАТЬ!!!" —

в этом патетическом месте Петр Мамонов делал неповторимые и неописуемые движения — что-то среднее между имитацией полета птицы и болтанием висельника в петле, — и зал просто рыдал от восторга. Все эти антисоциальные уроды и таланты подполья со стоящими волосами и серьгами в ушах чувствовали себя "серыми голубями" — грязными, уязвимыми, но гораздо более "высокими", чем благополучные и холеные молодые люди…

На фестивале выступило и несколько новых групп, создавших себе некоторую репутацию летом и осенью. "Бригада С" по коммерческому потенциалу уступала только "Браво": четко сыгранная "новая волна" и буги с развязным и агрессивным шоуменом Игорем Сукачевым, чей "хамский" образ почеркивался натурально бандитской физиономией.

Они выступали последними и закончили фестиваль, распевая хором со всем залом навязчивый припев:

"Моя маленькая бэби, побудь со мной! Моя маленькая бэби, я твой плейбой!"

Глупо, но весело.

Группа "Николай Коперник" обнаружила редкое сочетание безупречно грамотного "музыкантства" и свежих идей. Я давно с прискорбием отметил, что если у нас какой-нибудь рок-любитель начинает по-настоящему хорошо играть, то он или уходит в профессиональный поп, или начинает практиковать джаз-рок… "Коперник" состоял из хорошо образованных молодых музыкантов (кажется, там был даже кто-то из консерватории), которые играли модерн-фанк [79] и мистические "волновые" пасторали.

79

Здесь сказывалось явное влияние "Джунглей", где Юрий Орлов, лидер "Коперника", одно время был гостем-саксофонистом.

Игорь Сукачев ("Бригада С")

Фото Г. Молитвина

Достоин упоминания и "Ночной проспект": гитарист-вокалист и клавишник, выступающие под ритм-фонограммы. Их концепция близка к "Крафтверк": оба молодых человека — преуспевающие молодые ученые, и на сцене они представляют несколько "дегуманизированных" интеллектуалов. Из песни "Мой день":

"Ночной проспект"

"Словно улей, кипит институт, Проходная работает четко. Молодые сотрудники рядом идут, Кабинеты ждут только. Слышен шелест бумаг И щелчки репродуктора. Объясняет по радио диктор. "Работаем быстро и слаженно", — Говорит мой коллега Виктор…"

В устах любой другой группы (может быть, за исключением "Центра") такой текст прозвучал бы как издевка, но "Проспект" делает это столь, серьезно и внушительно, что остается только гадать: насколько они хитры? На некоторые песни дуэт приглашает вокалистку — аскетичную блондинку Наташу, и именно она несет ответственность за величайший хит "Ночного проспекта":

Юрий Орлов ("Николай Коперник")

"Ох, если бы я умерла, когда я маленькой была, Я бы не ела, не пила и музыку не слушала… Тогда б родители мои давно имели "Жигули" — Мне не давали бы рубли и деньги экономили… Ох, если бы я умерла, когда я маленькой была, То я была бы купидон и улетела в Вашингтон, И там сказала бы ему, чтоб не развязывал войну".