Рок

ГЛАВА 8 в которой Георг присутствует на лекции Храмовника и обнаруживает в себе странные способности.

Проквуст проснулся с ощущением начинающегося праздника. Давно он не испытывал ничего подобного, наверное, с детства, с дней своего рождения. Он не торопился открывать глаза: почему-то был уверен, что до подъема времени еще вполне достаточно. Он вспоминал о пережитых приключениях, прежней жизни, такой далекой теперь, почти нереальной, встрече с товарищами, походе через Свалку. Нахлынула память о погибшей по его вине девушке. Раньше он думал об этом случае более легкомысленно: дохов-пахарей Новая Цивилизация за людей не считала, так, безвольные куклы, биомашины для простейших работ. Но теперь он анализировал этот случай без всякого снисхождения к себе, раздумывал, почему же так много этих несчастных? Он-то, дрессер, знал, что дохов миллионы, если не десятки миллионов, неужели все они преступники? Например, та милая девушка, с которой он и его напарник забавлялись?

Проквуст долго размышлял над этим, потом подумал, как необыкновенно складывается его судьба: из зачуханного дрессера он превратился в избранника Рока! Эта мысль испугала своей претензией на исключительность, искра гордости сменилась озабоченностью и страхом. Георг давно уже не чувствовал прежней разудалой самоуверенности, просто до времени прятался от этих мыслей, избегал их, но сейчас, наедине с собой, он признавал, что всегда относился к себе как к человеку средних способностей и средних потребностей. И вдруг на краю планеты десятки людей утверждали, что в нем есть некий Дар! Но ведь сам он ничего не чувствовал! Да, некоторые уроки у него получались, но здесь, в Горной Стране, такие вещи получались почти у каждого; может, место здесь такое, так в чем тогда его заслуга? Проквуст прекрасно видел особое к себе отношение со стороны братьев, и теперь, когда он стал одним из них, ему стало особенно страшно не оправдать их ожиданий, обмануть их. Потом он вдруг подумал, что опытные и искушенные во всех этих чудесах люди вряд ли ошибаются: наверное, внутри у него действительно таится нечто особенное, очень нужное здесь качество или свойство. Но когда оно проявится, хватит ли у него сил соответствовать ему? Георг взволнованно сел на кровати и взглянул на часы, встроенные над дверным проемом. Еще целых сорок минут можно было спать, но он знал, что не уснет. Он встал и направился в ванную комнату. Везде было непривычно тихо и пусто.

– Привет, сосед! – Ян сладко потянулся в кровати.

Окончательно проснувшись, он с удивлением уставился на уже одетого и побритого Георга, сидящего на стуле возле своего стола.

– Волнуешься?

– Еще бы.

– Это хорошо. – Ян быстро оделся и направился к двери. – Подожди меня, я скоро вернусь и поговорим, до завтрака есть еще время.

Ян вернулся через полчаса.

– Георг, а ты почему на зарядку не ходишь?!

– А разве она есть?

– А как же! С завтрашнего утра начнешь. Теперь вот что. – Ян присел напротив Проквуста. – Мы после завтрака пойдем на занятия, и ты тоже. Ты вопросов там не задавай, ладно?

– Странная учеба, на которой нельзя спрашивать.

– Зря иронизируешь. На самом деле вопросы в нашей школе приветствуются, но только вопросы по существу.

– А может, я и задам такой вопрос, который вам всем, здешним, в голову просто не придет?!

Ян некоторое время всматривался в Георга. Он был в некотором замешательстве: можно было посмеяться над самоуверенностью пришельца, но нельзя было не признать, что логика в его словах была.

– Хорошо, не обижайся, это ведь только мой дружеский совет, – после долгой паузы отозвался Ян. – Я просто хотел тебе сказать, что тебе не все будет понятно…

– В таком случае, спасибо. – Георг примолк и задумчиво добавил: – А еще спасибо за терпение и такт. Я не должен так реагировать, извини.

Ян радостно заулыбался.

– Отлично! Пошли, перекусим. Да ты не торопись, сегодня я тебя со всеми ребятами перезнакомлю.

После завтрака Проквуст прошел вслед за студентами в большой зал – студенческую аудиторию. На этот раз она была ярко освещена, на дальней стене висела обыкновенная школьная доска и лежали кусочки мела. Это показалось таким неуместно-обыденным здесь, в краю магии и чудес, что Георг застыл, глядя на нее.

– Садись рядом! – сердито зашипел на него Ян, дернув за рукав.

За преподавательским столом сидел худощавый человек и листал толстенный фолиант, Проквуст почему-то подумал, что старинный. На голове учителя не было не волоска, она была до того гладкой, что отражала блики ламп.

– Кто это? – прошептал Георг.

– Валентин, Храмовник. Он к нам раз в месяц приходит преподавать, но зато занимается до самого вечера.

– Храмовник? – удивился Проквуст. – Первый раз слышу.

– Ну и темный ты! – изумленно глянул на него Ян. – Это же служители Белой горы! Представляешь, они каждый день с Монахом общаются!

– Ну и что?! Подумаешь! Вы все Монаха уважаете, пожалуйста, но ведь он не бог, чтобы ему поклоняться, он же просто человек?!

– Дурак ты! – вдруг категорично отрезал Ян. Потом беззлобно и снисходительно добавил: – И как только ты в нашу школу попал?

Постепенно все уселись и затихли. Человек поднял голову и снял очки.

– Рад вас всех видеть, братья мои, – начал приятным негромким голосом Валентин, – в том числе и вновь посвященных.

Все студенты, словно по команде, украдкой оглянулись на Георга. Он покраснел.

– Не смущайтесь, молодой человек, – глаза преподавателя, казалось, прожгли Георга насквозь. – Я разговаривал с Ректором, он объяснил вашу специфику. Ваша задача на всех моих занятиях – внимательно смотреть, запоминать, думать и копить вопросы, когда-нибудь вы на них найдете ответы.

Валентин встал и вышел из-за стола. На нем был длинный, почти до пят, черный плащ, с белым капюшоном за плечами. Движения его были плавными, даже вкрадчивыми, но за этим чувствовалась способность к моментальной концентрации. Во всяком случае, Проквуст увидел Валентина именно таким, и проникся к нему уважением. А преподаватель, оставив в покое Георга, вернулся к предмету занятий.

– Ян! – толкнул соседа Проквуст. – Какой предмет Валентин преподает?

– Предмет? – переспросил Ян и удивленно посмотрел на Георга. – Он просто учит тому, что знает.

Валентин между тем неспешно говорил у доски.

– …На прошлой лекции мы подробно говорили о сути времени в понимании Церкви Рока. Сегодня, молодые братья мои, мы сначала вспомним пройденное, а затем двинемся дальше. Итак, – Храмовник сделал паузу и оглядел аудиторию, – Мустафа, тебе слово, расскажи коротко, но по существу.

Из-за правого крайнего стола поднялся большой человек с темной, почти коричневой кожей. Он поудобнее встал и уверенно заговорил. Проквуст давно на него обратил внимание, но не решался расспросить о нем Яна.

– Наша Вселенная, в отличие от Первичного мира, обладает таким характерным свойством, как время. Мы пришли к выводу, что Вторичный мир, в том числе и наша Вселенная, – это прежде всего совокупность системных иерархий, объединенных единым замыслом. И каждая отдельно взятая группа систем или одна система имеют свою функциональную цель, «размазанную» в последовательность функциональных задач. В общем, как в классическом определении времени: время есть последовательная смена состояний…

– Хорошо, садись. – Валентин довольно прищурился. – А теперь продолжит Ян.

Проквуст почувствовал, как Ян от неожиданности вздрогнул и торопливо вскочил из-за стола. Начал он, чуть запинаясь, но потом заговорил бойко.

– Я бы сначала дополнил Мустафу очень важным тезисом…

– Дерзай.

– Дело в том, что ощущение времени – это прерогатива только живого.

– У нас все живое, как ты знаешь, – усмехнулся Храмовник. – Поясни подробнее.

– Я хотел сказать, что ощутить время можно только при наличии памяти.