Рок

Автомат был разобран за сорок пять секунд. Рокки внимательно осмотрел все детали, затем активировал «Лапу» и взял сломанный образец.

– Гав! Скотч!

– Решил заклеить?
– усмехнулся Щипач. Рокки такое отношение только дополнительно стимулировало — он начал работать над сломанным автоматом. Скептиз с лиц сталкеров смело уже через минуту. Щенок, отлично запомнив последовательность, почистил оружие, быстро собрал и передал Щипачу.

– Попробуйте.

Тот без особого энтузиазма вставил магазин, прицелился в мешок на стене с намалёванным на нём белым кругом мишени, и нажал на спуск. Пуля оставила на ткани очередную дырку.

– Неплохо… - только и проговорил Щипач.

– Его действительно сложно сломать, - улыбнулся Рокки.
– Очень простой механизм.

– Крутой щен, - заметил кто-то из сталкеров.
– Эй, Щипач, может нам тебя выпереть и его на твоё место взять?

– Иди на хрен, - отмахнулся человек, но с улыбкой.
– Ты молодец, Щеня. Чем тебе отплатить? Колбаски не хочешь?

– У нас есть, - вмешался в разговор Георг.
– Лучше автомат Штыку отдай.

– Починил — бери, - пожал плечами Щипач. Георг хмыкнул. С этого скупердяя вполне стало бы поторговаться, но, видимо, он решил сохранить свой пошатнувшийся авторитет. Зачем оставлять свидетельство собственного позора?

– Починил — бери?
– повторил Рокки, который из этого разговора понял что-то своё.
– А можно мне ещё кое-что попробовать?

Щипач не посмел возражать. Поразмыслив, Рокки сгрёб себе автомат «Абокан» и какое-то ружьё, взял пистолет Макарова, старый оптический прицел, запчасти «Калашникова», осмотрел оружие и принялся за работу. Сталкеры удивлённо наблюдали за бойким щенком, который своим манипулятором и отвёрткой быстро разобрал «пушки» и начал из трёх собирать одну. Заинтересовался даже Георг, не без интереса наблюдая за тем, как из кучи деталей рождается удивительный гибрид: что-то среднее между автоматом и снайперской винтовкой. Ствол Рокки удлинил почти вдвое, что-то подправил в спусковом механизме; корпус тоже удлинил, затем прикрепил прицел; потом укоротил сначала один приклад, затем второй, собрав из них один. И соединил всё это вместе. Получилась увесистая и не слишком удобная конструкция… Не слишком удобная — с точки зрения человека.

– Есть патрон?
– спросил Рокки, приподняв оружие.
– Теперь эта штука однозарядная.

Георг дал один из патронов для «Калашникова» и подал ему. Рокки осторожно взял его на подошву ботинка, зарядил винтовку, развернул оружие к мешку и прицелился, удерживая оружие манипулятором и сунув отвёртку к пусковому крючку. Выждав несколько секунд, он спустил курок — автомат-винтовка дёрнулась, пуля же вошла почти в центр мишени, а гильза сама вылетела на пол.

– Вот так вот!
– самодовольно заметил Рокки и повернулся к своему спутнику.
– Георг, можно я возьму его себе?

– Себе? Бери… - ошеломлённо выговорил сталкер. Рокки кивнул и стал монтировать на борт гибрида специальный держатель.

Он не собирался стрелять в людей — это Рокки знал точно. Но собаки и кабаны… Сегодня ночью Рокки испытал не только ужасную душевную боль — его посетили ещё и ужасные мысли. Он чувствовал злобу и страх. И он не хотел, чтобы какой-то слепой пёс задрал его, а потом его окровавленное тело похоронили бы в чужой земле. Место ТОГО, ЧТО СЛОМАЛОСЬ в душе Рокки сейчас постепенно заполняло что-то ИНОЕ. Совсем ИНОЕ.

– Атас, парни, Выброс!
– воскликнул вдруг Тетерев, врываясь в депо. — Открывайте люк в «Крысиную нору»!

– Чёрт, - выругался Штык.
– Георг, что с Щеней делать?

– Что-что! С собой берём! Будем надеяться, выдержит — выдерживают же другие собаки!

– А… Что происходит?
– удивился щенок.

– Выброс. Дрянь из центра Зоны сейчас к Периметру рванётся, а нам спрятаться нужно, иначе мозги закипят. Понял?

– Нет, - честно признался Рокки.

– Вот и хорошо, - хмыкнул Георг.

Пока шёл Выброс, сталкеры попрятались в «Крысиную нору» - вырытое в земле под стенами Депо укрытие, что-то вроде бункера. Внутри было темно и царил очень душный воздух — ещё бы, внутрь набилось двенадцать человек и один юный пёс, а никаких отверстий в «Норе» не было. Как пояснил Георг, пока задраивали единственную дверь — одной маленькой дырочки хватит, чтобы все здесь стали безмозглыми мертвецами.

– Дошёл до «Янтаря», - доложил Тетерев.
– Минуты через две ударит. У кого есть — закуривайте.

Рокки почувствовал необъяснимое, но очень сильное волнение. Нет, не страх — он боялся лишь то, что видел перед собой. Но волнение… Захотелось броситься на стенку, загрести по ней когтями и завыть, или выбежать на улицу… На одну минутку, на мгновение, вдохнуть — и назад! Внезапно щенок сквозь ткань своего костюма почувствовал прикосновение чьей-то руки и обернулся. Георг стоял над ним, слабо улыбаясь.

– Держись, Щеня, это Выброс по мозгам давит. Сейчас до нас докатит… Только держись.

Рокки не видел, что в другой руке Георг держал ПМ, направленный на щенка. Он не знал, что Георг боялся Выброса. Этот сталкер не трусил перед кровососом, спокойно расстреливал мутантов-снорков, убивал кабанов и плотей табунами, валил стаи псов — и больше всего на свете боялся контролёра и Выброса. Потому что и мутант-псионик и эта опаснейшая аномалия Зоны лишают самого важного в жизни: разума. Но целился он в щенка вовсе не потому, что опасался его безумия. Если сейчас в «Нору» проникнет дрянь с поверхности и их мозги начнут плавиться, он должен успеть пристрелить щенка… Потому что смерть по сравнению с существованием в виде безмозглого зомби — радость.

– А-а-а-а-а!
– завопил вдруг Рокки.

Сталкеры схватились за головы, Георг, морщась, но не опуская пистолета, встал на одно колено. Рокки кричал от боли, от страшной боли, вспыхнувшей в голове и, казалось, выжигающей все клетки. В нос ударило каким-то резким и непонятным запахом, уши заложило. Потом перед глазами мелькнули воспоминания — нечёткие тени, силуэты, образы, которые только появились, и тут же исчезали. А затем возникла боль. Рокки охватило такое ощущение, словно бы тысячи раскалённых иголок-воспоминаний вдруг ринулись из его сознания на свободу, пронзая себе ходы сквозь его мозг. Из глаз щенка брызнули слёзы, он едва устоял на лапах… И вдруг всё кончилось. Разом отступила и боль, и размытые воспоминания, вернулась острота нюха, слуха и зрения. Вот только лапы продолжали дрожать от пережитого.

– Ужас… - простонал щенок.

– С боевым крещением, Щеня, - прерывисто дыша, выговорил Георг. На лбу сталкера выступил пот, но на лице осталась улыбка.
– Как себя чувствуешь?

– Более-менее, - признался щенок.
– Очень неприятная штука, этот Выброс.

– К счастью, он уже закончился. И хорошо, что мы успели пройти половину Свалки до него — теперь тут радиация такая, что твой костюм пришлось бы выкинуть. А шерсть сама бы слезла.

– А сейчас снаружи не загрязнено?