Рокада. За пределами восприятия

— У меня давно чешутся руки проверить пушку, — отозвался Лёха. — Может, башку кому-нибудь снесу.

«Пострелять ему захотелось, — усмехнулся Алекс. — Знал бы ты, чем всё это может в итоге закончиться».

Громов подумал о группе поддержки, о том что они должно быть отслеживают и видят каждое его действие: Кураев, Вероника Кранц, Иванов, охранники и ещё чёрт знает кто. Он жил чужой выдуманной жизнью, а та, настоящая, осталась где-то в параллельной реальности, куда ему путь был закрыт.

«А почему вдруг закрыт, — подумал Алекс. — Что мне мешает сорвать с головы шлем и отстегнуть сбрую?».

Он хорошо понимал, чем это может грозить. Конечно ему устроят выволочку. Все от Бори Кураева до последнего техника, который привинчивал к потолку крепёж, будут его презирать, а Старков станет метать молнии от злости. Потом на него напишут рапорт, о неполном соответствии. В части устроят повторный разнос, командир, пошлёт в командировку на пару месяцев, пройдёт полгода и… на этом, пожалуй, всё закончится.

«Нет, уж лучше я потерплю, — Громов снял с плеча винтовку и с сомнением покосился на затвор. — Похоже толстяк свистнул её в каком-то музее».

— Не беспокойся, исправна, — перехватив взгляд, заверил Бирон. — Сам проверял, когда по банкам стрелял.

Они миновали несколько оборонительных рубежей, от которых остались столбы с остатками колючей проволоки и вышли к гигантской впадине. Казалось, грунт в этом месте просел под воздействием какой-то титанической силы. По-над землёй стелился желтоватый туман, холодный ветер доносил запахи тлена и мазута. Повсюду виднелись руины заброшенных сооружений.

— Теперь советую соблюдать тишину и дышать через раз, — проговорил Бирон. — С вами я не пойду, буду прикрывать тылы.

— Как мы найдём тайник? — спросил Лёха.

— Никакого тайника нет, просто ваши предшественники не успели дотащить посылку до безопасного места, — Бирон растянул губы в невинной улыбке и пару раз моргнул. — Они бросили её возле центральных ворот, отсюда метров сто.

— Значит, кроме нас были другие исполнители? — поинтересовался Алекс.

— Всего четверо, — отмахнулся толстяк. — Но они сделали главную работу, а вам осталось принести вещицу мне.

Лёха шёл впереди. Он старался двигаться, как крутой парень боевика, каждым движением подражая тем стереотипным штампам о спецназе, которые позаимствовал из кинематографа.

«Кого он из себя корчит? — подумал Громов. — Если этот придурок будет так подставляться, то скоро схлопочет пулю в бок».

Алекс старался держаться от напарника на почтительном расстоянии. Винтовка хоть и представляла весьма грозное оружие, но для ближнего боя не годилась, и велика была вероятность, что в нужный момент она даст осечку.

«Ну и сволочь же этот Бирон, — подумал Алекс. — Теперь понятно, как он делами тут заправляет».

В тумане дышалось тяжело. Периодически они натыкались на закопченные бетонные стены, какие-то зарешеченные загоны, бездонные колодцы, наполненные водой и укреплённые огневые точки. Пару раз им попались обломки титанической техники — блестящие, слегка подёрнутые тусклой патиной коррозии.

Неожиданно Лёха остановился и покосился на Алекса.

— Слышишь? — спросил он. — Там что-то движется.

Громов замер и, напрягая слух, повернул голову. Казалось, где-то в тумане скрипят не смазанные дверные петли. Монотонный звук едва различался, и его можно было принять за работу ветра. Но в «Рокаде» всё имело двойной смысл и то, что казалось безвредным, на деле могло стать смертельно-опасным.

Громов осторожно приблизился к Лёхе и, дёрнув за рукав, показал на видневшуюся коробку какого-то здания. Убежище, хоть и на вражеской территории, давало определённые преимущества, и этим преимуществом нужно было воспользоваться.

Они метнулись к зданию и, спрятавшись за бетонными обломками, в ожидании затаились.

«Это только игра, но сколько адреналина, — подумал вдруг Громов. — Впрочем, игра способная вышибать дух».

Пару минут они ждали, пока из тумана не донёсся звук, напоминающий шум работающего электродвигателя. Потом шумы смолкли, и стало невыносимо тихо.

— Чёртовы симбионты, — прошептал Лёха. — Слышал я, что это отродье тупое как пробка, но всё равно стремает лезть в туман.

— Пошли, — потянул Алекс за рукав. — Толстяк ждать не станет. Бросит нас здесь, а сам найдёт других парней.

Центральные ворота были распахнуты. На сетчатых створках сохранились запретительные таблички, а шлагбаум впереди и караульный домик говорили о том, что здесь располагался какой-то секретный объект.

«Видимость шагов десять, — подумал Алекс. — Если симбионты ориентируются во мгле, мы станем для них лёгкой мишенью».

— Помните о возможных потерях, — неожиданно появилось сообщение. — У вас нет бронезащиты, вы уязвимы для любых травм и можете получить невосполнимый ущерб.

Громов и без подсказок знал, что первое его задание, может оказаться последним. Он ощутил непреодолимый страх, который возникает в экстремальной ситуации, но вместе с тем, его чувства обострились и превратили во взведённую пружину готовую мгновенно отреагировать на опасность.

Перебежками они добрались до ворот и остановились, чтобы осмотреться. Огромный, перетянутый ремнями ящик стоял в нескольких шагах от караульного домика, а вокруг лежали перемолотые останки тех, кто этот ящик туда притащил.

— Как они их разделали, — проговорил Лёха. — Знаешь, а ведь это чертовски больно.

— Заткнись! — зашипел Алекс. — Ты привлечёшь внимание.

— А может, я этого и хочу, — Крылов злобно оскалился и демонстративно выставил пистолет. — Между прочим, я сюда не по руинам прыгать припёрся.

Только теперь Громов осознал, что и Цербер, и Бирон, и этот долговязый балбес пришли в «Рокаду» добровольно, чтобы развлечься, получить заряд бодрости и острых ощущений, и лишь он, законспирированный агент, вжился в чужую роль, чтобы выполнить задание.