Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке

лейтенанта. Кто-то переводил его речь соседям, кто-то просто качал головой. Мелкий

скривился:

– Ра? Обращение "товарищи" не понравилось? Придется привыкать, господа хомячки и

прочая офсетная плесень!
– оратор откровенно наслаждался своим положением.
– У меня

есть новости, плохие и очень плохие. Плохие будут чередоваться с очень плохими и в

итоге всё для вас закончится благополучно. Почти.

Он как-то особенно мерзко ухмыльнулся, расправил большими пальцами "комок" под

зачем-то надетым поверх красноармейским ремнем и залихватски подмигнул полной

женщине в деловом костюме:

– Плохое для вас заключается в том, что втюхивать гербалайф и разрыхлители жира

сегодня некому. Правда, кредиты вам платить больше некому, всех этих "Холик-банков" и

"Ти-Би-Си" тоже нет. Так что ваши денежки в них накрылись. Вместе с квартирками. И

единственное, что может облегчить вашу участь, это доблестный труд на благо великой

родины. Стране нужны специалисты. Любые. Даже секретутки с опытом Моники

Левински. Нет, свои оральные способности можете применять по желанию, а вот умение

нажать на кнопку "ресет" в случае зависания - нужно стране. Ты что-то хотела вякнуть?
–

спросил он худощавую женщину, напоминавшую Кахе кого-то из российских актрис.

– Я... Мы... У нас...
– растерянно произнесла та.

– Дамочка, нажмите на "ресет", вы зависли, и вам надо перезагрузиться, - чернявый

повысил голос.
– Разъясняю! Волею судьбы вы все оказались в СССР сорок первого года.

У власти товарищ Сталин, а проверкой благонадежности занимается товарищ Берия. Все

вы, после небольшой проверки в ведомстве Лаврентия Павловича, станете гражданами

СССР. И будете работать на благо нашей родины.

– Что, и выбора у нас нет?!
– срывающимся голосом вскрикнул холёный господин,

похожий на нотариуса, или адвоката.

– Какого выбора?
– субтильный широко улыбнулся.
– Если вы не хотите жить в СССР,

то просите политического убежища у США, Англии, да хоть у Буркина Фасо. Вас никто

не будет держать и задерживать. Правда, транспортом обеспечивать тоже никто не обязан.

Доберетесь вплавь. И вперед! Мойщики окон с университетскими дипломами там нужны.

Вы сможете даже сделать карьеру грузчика в супермаркете. А вы что думали, лафа вечно

продолжаться будет? Попили кровь рабочего человека? Теперь наше время!

– Да я!..

– Да, вы можете даже подать в суд в Брюсселе. Если доплывете! Только учтите, СССР

договора с Брюсселем не ратифицировал...

С каждым словом чернявого Кахабер удивлялся всё больше. Непонятен был смысл

демарша. Зачем нужно подобное разъяснение? Реакция людей вполне предсказуемая, вон

пожилая, скромно одетая женщина, держащая на руках крохотную собачонку,

посматривает в сторону борта, словно прикидывая, успеет ли она шагнуть за борт? Или

уже поздно? Но если такая агитация не нужна...Только ведь эти, в форме, поголовно

русские!

Он шагнул к лейтенанту и громко, чтобы слышали все, произнес:

– Старший лейтенант погранвойск Грузии Вашакидзе. Товарищ лейтенант, кто-нибудь

из ваших бойцов понимает по-грузински?

– Нет, - удивленно ответил Толкачев.
– Но ведь товарищ...
– он указал на чернявого.

– Товарищ лейтенант! Этот человек - враг! Его речь - сплошная клевета на Советский

Союз.

– Что, сатрап мирового империализма...
– по-русски заорал чернявый на Каху и полетел

на палубу, сбитый точным ударом. Бойцы сдернули с плеч винтовки. И растерялись.

Толпа пассажиров пришла в движение: несколько мужчин бросились вперед, остальные

шарахнулись назад.

– Всем стоять!
– заорал Кахабер, добавив, уже спокойно.
– Товарищ лейтенант, я прошу

задержать меня и провести расследование инцидента.

На несколько мгновений на палубе воцарилась тишина. Все замерли. Грузины, почти

бросившиеся на штыки. Солдаты с оружием в руках. Валяющийся в отключке

"провокатор раздора". И два лейтенанта-пограничника, стоящие друг напротив друга.

Наконец Толкачев сказал:

– Убрать оружие. Товарищ Вашакидзе, предъявите документы. Старшина Лихолет,

подберите товарища Набичвришвили.

Кахабер подал паспорт.

При виде щита со святым Георгием лейтенант скривился, но и только:

– Пройдете с нами. Вы задержаны для выяснения обстоятельств, - после чего

обернулся к бойцу, стоявшему у него за спиной, - Якимчик, проследите, чтобы гражданин

забрал свои вещи и проводите его на катер.

Опять повернулся к возмутителю спокойствия и повторил:

– Заберите свои вещи и пройдите на катер. Вы временно задержаны. Ваш паспорт

останется у меня.

Каха подошел к "Галке", погладил лоснящейся бок и забрал из салона сумку с ноутом, бритвенными принадлежностями и зубной щёткой.

г. Брест. Девятая погранзастава.

Василий Сергеевич Нестеренко, директор ЧОП "Фрида"

– Сергеич - Сашку. Гости.

– Кто?

– Пшеки. Джип с пшекской стороны. Кажется, Томек. Его номера.

– Кажется?

– Видно плохо. Процентов семьдесят - он.

– Сейчас буду.

Гляжу на часы. Четыре утра. Ночь не получилась. В смысле, поспать не получилось. С

вечера пошушукались с лейтенантом и до утра готовили пшекам сюрпризы, так что если

они теперь сунутся, мало не покажется. Атаку мотострелковую бригады на БТРах, а тем

более с танками, конечно, не отбить. Но пару рот остановим запросто. И батальону рога

пообламываем. Да и бригаде легко не дадимся. А если вспомнить, что за нашей спиной