Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке

довольствия комендатура не выделяла, а кормить их надо. Заодно узнаешь, как там дела.

Возьми с собой... Во! Фридлендера возьми. Тебе полезно антисемитизм свой лечить.

– Никакой я, товарищ лейтенант, не антисемит! Аврик - хороший парень, пооботрется,

отличный пограничник будет.

– Тем более. Вот его и возьми. Одна нога здесь, другая там.

– Так точно, товарищ лейтенант.

СССР, в горах Памира.

Группа российских альпинистов

– Еж твою двадцать восемь через синхрофазотрон и адронный коллайдер в горбатую

спину!

– Стакан!

– Перебьешься! "Ёж" - слово нематерное. А колючее животное!

– А этот... "синхо...", ну и то, что в спину.

– Тоже нематерное, - заступился Егор, - вполне себе приличные устройства. Что там,

Лех?

– Сам посмотри.

Егор подошел. Из тщательно очищенного от снега льда торчала головка крюка с

продетой в серьгу петлей веревки.

– Это что?
– спросил Лешка.

– "Морковка", - ответил Егор, рассматривая железку с не меньшим удивлением, -

ледовый крюк. Использовался раньше. Когда буров не было. В лагерях еще есть запасы.

Иногда их в скалы долбят, "точки" вечные получаются.

– Это я и сам догадываюсь, не дурнее паровоза, - съязвил Лешка.
– Какому...
– он

проглотил матерное слово, правда, целиком от ругани не избавившись, - ... дятлу, пришло

в голову изображать из себя дятла?! Буры уже лет тридцать, как есть! А петля? Это же

пенька, мать ее!

– Причем, новенькая, - согласился Егор.
– На ней мухи ни разу того, чик-чик, не

делали.

– И заколотили его уже после снегопада! Это как понимать? Реконструкторы от

исторического альпинизма? "Толчки" на Памир подались? Горных эльфов отыгрывают, блин!
– начал заводится Лешка. Было у него с "толкиенистами" связано что-то

нехорошее...

– Может у них трубки кончились?
– выдвинул версию подошедший Санек.
– А буры

оставлять - ребят жаба задавила

– Он же не в дырку от бура вбит!
– хмыкнул, сомневаясь, Егор.
– Напрямую в лед

загнали. Да и за каким хреном тащить сюда "морковку"? Она же тяжеленная!

– И?
– вопросительно посмотрел на командира Лешка.
– Резюм будет?

– Не будет ни резюме, ни конструктива, - ответил Егор.
– Будет перекур с разбором. И

спуск. Последний пойдет с этого крюка. Трубку сэкономим.

Он отошел к рюкзакам, дождался, когда все рассядутся, и начал:

– Итак. Двадцать первого июня мы подошли к перевалу, который назвали "Загадка". До

нас перевал никто не ходил, поскольку он на границе Китая и Киргизии, и только таким

упертым раздолбаям как мы, хватило терпения оформить все документы на пересечение

границы и втолковать китайским погранцам, что эти бумажки не лажа. До перевала

оставалось полчаса хода, и виден он был отлично. Никаких технических сложностей не

наблюдалось. Так?

Остальные молча кивнули. Егор продолжил:

– В ночь на двадцать второе резко портится погода. Леха выходил из палатки, "эльфов

погонять", в два ночи, было тихо. Я просыпался в четыре - уже мело.

– Ну, это не странность, - вставил Санёк, - с погодой всяко бывает. Горы.

– Согласен. Просто отмечаю. К утру двадцать третьего погода стала. И на перевале

появилась абсолютно отвесная и идеально гладкая стена перемороженного льда, высотой

около двадцати метров, идущая по всему гребню. Откуда взялась стенка, и причины ее

характеристик мы объяснить не можем. С другой стороны перевала обнаружилась

совершенно естественная картина спуска. Если не считать верхний срез стены.

– Угу, - вставил Лешка, - как будто ножом отрезали.

– Таким маленьким ножиком, размером с Останкинскую телебашню, - усмехнулся

Влад, - и режущим перемороженный лед, как тортик.

– Кстати, - продолжил Егор, - перемороженным лед был только на самой стене. Под

ней и на перевале - совершенно нормальный. И верх стены мне тоже показался обычным.

Но крутить бур в последние полметра поленился, - он сделал паузу.
– Дальше. Спуск с

"Загадки" и подъем сюда принес вторую неожиданность. Относительные высоты

ледников и вершин не соответствуют карте. Расхождения небольшие, но по очертаниям

ледников заметно здорово. В тоже время, хребты и ущелья вяжутся однозначно: мы идем

именно там, где планировали. Изменился только ледовый покров.

– Бред, - пробурчал Лешка, - но факт.

– Дальше, - не обратил внимания на реплику Егор.
– Вчера вечером мы вышли на место

ночлега другой группы. В принципе, обычная площадка. Но! Очень много мусора.

Впечатление такое, что люди не только не уносят хлам с собой, но даже сжигать его

ленятся. Серьезные люди так не делают, а обалдуи сюда не ходят.

– Еще одна странность, - вставил Санек.
– Сам мусор. Упаковочная бумага, консервные

банки. Ни полиэтилена, ни упаковок от всяких сникерсов и сублиматов.

Все задумались, вспоминая возможно упущенные наблюдения.

– Верно, - сказал, наконец, Егор.
– Что ж ты раньше молчал?

– Сам только сейчас сообразил, - развел руками Санек.
– Чувствовал какую-то

неправильность, но какую - только въехал.

– Ладно. Учтем. А сейчас мы обнаружили, что перила на спуске крепились на

доисторическую "морковку" и пеньковую петлю. Вроде всё. Или что-то забыл?

– На подъеме они обходили все крутые участки, - сказал Лешка.
– Даже если это было

категорически невыгодно. Только яснее не стало. Допустим, впереди группа остолопов,

сдвинувшаяся на историческом снаряжении и жратве. Повторяют подвиги предков.

Ледники тоже реконструкторы нарастили? Или за одни сутки нападало и уплотнилось