Рокировка. Новый СССР

— Тогда разбери-ка вот эти партии, — выложил он передо мной несколько листов с записями ходов. — Когда вернусь, чтобы нашёл контригру за побеждённых и все ошибки, которые допустили гроссмейстеры, а я займусь твоим вопросом.

— Нашим вопросом, — поправил я тренера. — Вы в этом тоже заинтересованы.

— Хорошо, нашим, извини, неточно выразился, — выставил перед собой ладони мой тренер, как бы извиняясь. — Когда соберу информацию, то всё расскажу, в том числе и о своём опыте.

Курзин ушёл, но судя по его интонации, то он в турнирах с применением дара показал не лучший результат. Но раз участвовал, то магией способен пользоваться, а я ничего необычного в его действиях и игре не заметил. Как так? Ну, правила шахматной школы не позволяют использовать дар, это отлично помню. Наверное, из-за них тренер и никак себя не проявил. Я достал из сумки тетрадку мысленно ругнувшись, Ленка забыла забрать у меня перекус! И ведь у меня совсем из головы вылетело. Как бы колбаса не испортилась. С другой стороны, не так много времени прошло, ничего с бутерами не случится. В любом случае планировал девушку на дежурстве навестить и посмотреть какие в больнице условия и не грозит ли ей там чего. Уже убедился, что спрашивать её бесполезно, не признается. Готов поставить рубль за сто, что и Вадим к ней не раз уже подкатывал. Он ещё тот мерзавец, если урок недостаточный получил, то в следующий раз так легко не отделается. Впрочем, интересно, как долго у него нос заживать будет? Тряхнул головой, отгоняя мысли и принялся за составление соглашения с тренером. Понятно, что оно предварительное и будет правиться, но, боюсь, если придём к юристу его составлять, то тот многое упустит. Минут десять корпел над формулировками, а потом отложил ручку в сторону и принялся за тренерское задание. Провозился долго, в каждой партии обнаружил неточности, а лучшие продолжения вели к неопределённому финалу. Повторно сыграть партию невозможно, если только два игрока не пожелают повторять ходы.

— Как успехи? — поинтересовался Александр Николаевич, когда вернулся.

— Задание выполнил, — доложил я и протянул ему на треть исписанную тетрадь.

— Так много? — нахмурился тот.

— Задним числом мы все мудрецы и победители, — пожал плечами, а потом добавил: — но на ошибках учатся. Думаю, в первую очередь нам следует разобраться с соглашением, а потом уже продолжить тренироваться.

— А давай я тебе сперва расскажу, как обстоят дела с турнирами и призовыми? — предложил Курзин. — Точнее, — он криво усмехнулся, — каковы правила и почему далеко не все сильные шахматисты участвуют в таких состязаниях.

— Дело в использовании дара? — уточнил я.

— Верно, именно из-за него и нет признания в таком виде спорта. Однако, такие шоу, а это именно они, очень популярны среди так называемых благородных дам и господ. Разумеется, далеко не все они этим восхищаются, есть те, кто против происходящего и их достаточно много. Условия каждого турнира обговариваются отдельно, зрители делают ставки, поэтому гонорары игроков значительны. Вот только выигрываются партии не только из-за своего ума и красивых комбинаций, а то, чей дар сильнее воздействует на ситуацию. Казалось бы, ты уже победил, осталось сделать пару ходов, и противник получит мат, но вдруг начинаешь подставлять под удары свои фигуры, делаешь глупейшие ходы и в итоге твой король остаётся голым, — Александр Николаевич поморщился и нахмурился.

— Вы пытались участвовать? — догадался я.

— Почти все через этот соблазн проходят, — кивнул тренер. — Не то, чтобы хочется больших и относительно лёгких денег, нет, всё из-за самоутверждения. Хотя, у каждого индивидуальный взгляд. Тем не менее, в такие игры благородных надоедает играть. Без применения магии всё более честно и, как ни парадоксально, поклонников намного больше, особенно, среди обычных людей.

— Не удивлён, — согласно кивнул головой. — Это всё равно, что одного спортсмена накачать допингом, а второму его не дать.

— Не соглашусь, ты не совсем прав, — потёр подбородок Курзин. — Думаю, ты сам поймёшь, когда своими глазами увидишь или будешь участвовать. Как таковые сыгранные партии не представляют особого интереса, происходит не борьба умов и нервов. Зачастую за одной доской встречаются двое, которые плохо знают как фигуры-то ходят. Не говоря уже гамбитах, продуманных атаках, виртуозной обороны с контригрой.

— В общих чертах понятно, — отмахнулся я. — Не вижу огромной проблемы. Всегда же может найтись тот, кто и в этом шоу наведёт порядок.

— А надо ли это окажется устроителям? — хмыкнул тренер, подумал и добавил: — Сергей, пойми, не всё так однозначно.

— Так об этом и толкую, — развёл руками. — Представьте, появится игрок, способный противостоять магии, при этом неплохо играющий. Что тогда?

— А как ты думаешь? — поинтересовался Александр Николаевич. — Перечислю сразу парочку вариантов. Первый — его вскоре не допустят до турниров из-за постоянных побед.

— Даже если он уже добьётся признания и публика будет ходить на его игру? — задал я вопрос и сам же ответил: — Слухи распространяются быстро, ставки начинают расти, желающих такого противника победить всё больше, шоу получает приток зрителей. Сомневаюсь в первом пункте.

— Допустим, — нахмурился тренер. — А как начёт того, что, — он задумался, покачал головой и буркнул: — Своим ответом ты все мои доводы поставил под сомнения. Однако, такого ещё не происходило, предполагать дело не благодарное. Или ты намекаешь, что готов стать таким игроком?

— Почему бы и нет, — спокойно ответил я.

— Сергей, ты слишком самоуверен, узнаю себя в молодости, — Курзин вздохнул, а потом продолжил: — Понимаю, что отговаривать нет смысла, пока сам не попробуешь, то не прочувствуешь.

— А какие ещё подводные камни?

— Вход на турнир, даже начального уровня, строго по рекомендации. Это не проблема, меня и Сан Саныча хорошо знают, иногда просят кого-нибудь обучить шахматным азам. Есть и ещё одно условие — вступительный взнос, он разный и доходит до очень больших сумм. Только фаворитам высылаются бесплатные приглашения, но их по пальцам одной руки можно пересчитать, — объяснил Александр Николаевич.

— И этому не удивлён, — кивнул я. — А какой минимальный взнос и прогнозируемый выигрыш?

— Раньше за вход платили сто рублей, победитель получал в районе тысячи или больше, в зависимости от ставок. Лимит времени игроку на партию полчаса или меньше, иначе зрелищность падает. Но бывают и исключения, в этом отношении правила гибкие. Устраиваются и международные шоу, туда, как понимаешь, попасть не так просто и взнос уже на порядки больше.

— Меня устраивает, — спокойно заявил я. — Давайте обсудим соглашение, а потом вы подыщите ближайшее такое шоу, в котором мог бы попытать удачу.

— Деньги на взнос найдёшь? — уточнил Александр Николаевич, почему-то посмотрев на часы.

— Если речь о ста рублях, то наскребу, — ответил я, мысленно подсчитывая имеющиеся в моём распоряжении деньги.

С собой у меня двадцать рублей и сколько-то мелочи, а вот остальные деньги в квартире и убей не помню сколько. Ещё и килограмм кофе заказал, если стольник проиграю, то придётся не сладко. Впрочем, ничего выживу, в крайнем случае мышцы подкачаю, устроившись грузчиком.

— Уверен, что готов попытать удачу? — уточнил Курзин.

— Да, — коротко ответил я.

— Как насчёт прямо сейчас? В одном из особняков шоу начнётся через час. Пять партий, пятнадцатиминутный лимит, гостей ожидается не так много, победитель получит пятьсот рублей. Устроитель — заместитель мэра, у его жены юбилей, — сказал Александр Николаевич.

— У меня с собой нету ста рублей, — честно признался я.

— Одолжу, — пожал плечами тренер.

— Тогда готов, — спокойно ответил и задал вопрос: — Как доберёмся?

— Машину у Сан Саныча одолжу, по дороге некоторые тонкости расскажу. Если готов, — он положил ладонь на тетрадь, которую ему дал, — поехали, а разбор партий подождёт.