Рокировка

– А я вот не сговорчивая. И больше ко мне соваться не советую, не то плохо будет!

Петька потер пострадавшую головенку и с трудом встал на ноги, пошатываясь то ли от воздействия большой умной книги, то ли от добротной дозы принятого предварительно самогона.

– Не хочешь, значит? А жаль. Я хороший любовник. Может, все же попробуем?

Ирине не верилось, что это она глубокой ночью стоит полуголая во дворе с незнакомым парнем и слушает о его мужских достоинствах. Это было совершенно нереальным, и она засомневалась, не сон ли это. От леса веяло нежным умиротворением и воздух был так чист и прозрачен, что она и вовсе уверилась, что вот-вот проснется и окажется, что ничего этого и в помине не было.

Но Петька, попытавшийся ее обнять подрагивающими ручонками, наглядно доказал, что он вовсе не сновидение. Чертыхаясь, Ирина вытолкала рьяного поклонничка за высокие ворота, закрыла их и, зевая, вернулась в дом. Снова крепко заснула, убаюканная тишиной и избытком кислорода.

Она еще спала, когда за окном раздался истошный вопль:

– А ну вставай, паршивка!

Ирина с недоумением открыла глаза. Она даже не поняла, мужской то был голос или женский. Быстро встала, и, натянув джинсы с футболкой, хотела выйти во двор, но незваный гость, или вернее, гостья, уже вломилась к ней в спальню.

– Вот шлюшка! Заманивает к себе парней, а потом их по башке бьет! Я тебе сейчас сама как следует наподдам!

И растрепанная, явно с перепою бабенка угрожающе двинулась на нее. Ирина не стала дожидаться выполнения угрозы. Быстро подскочив к гостье и морщась от мерзкого перегарного запаха, вывернула ей руку. Благодаря свою спортивную выучку, позволившую справиться с неслабой агрессоршей, выволокла ту во двор. Бабенка визжала и лягалась, пришлось вывернуть ей руку посильнее, и та тяжело шлепнулась на колени, матерясь во все горло. Ирина почему-то тоскливо подумала: если бы с ней рядом был Александр, ничего подобного бы не было.

Пока она раздумывала, что ей делать с буйной посетительницей, во двор решительно зашли управляющий, директриса и молодой парень в милицейской форме.

– Что, Дуська, опять неймется? – голос Аллы Васильевны был ничуть не хуже голоса карающего прокурора.

Увидев вошедших, бабенка вздрогнула и принялась визгливо жаловаться:

– Она моего Петьку чуть не до смерти пришибла!

На что Ирина утешающе пообещала:

– А полезет еще раз, то и до смерти пришибу. Жалеть не стану, не бойтесь. – Ей не хотелось изображать из себя крутую особу, но приходилось.

Алексей Михайлович подхватил:

– Правильно, его давно уже надо уму-разуму научить! Может, мне его уже выпороть пора? И тебя заодно?

Дуська немного подумала. Представив эту не слишком приятную процедуру, сменила тон на лебезяще-просительный:

– Ой, не буду больше, не буду!

Молодой лейтенант с досадой сказал:

– Учти, дуреха, если ты еще раз ворвешься в чье-нибудь жилье, то хозяева тебя и прикончить имеют право. И ничего им за это не будет. Закон теперь такой.

Ирина передернулась. Как-то не так она представляла себе свое учительство. С разочарованием спросила:

– И что, теперь всегда так будет?

Начальники дружно кинулись ее утешать, маша рукой милиционеру, чтобы увел со двора эту злосчастную Дуську. Слаженность их движений рассмешила Ирину и она уже с юмором рассказала им о своем ночном приключении.

Почесав в затылке, управляющий сказал:

– Ладно, пойду потолкую с этим любвеобильным Петькой. Слово даю, к вам никто больше не полезет.

И ушел, а обеспокоенная директриса предложила:

– Может тебе у меня пожить? Места хватит, у нас у всех интеллигентов в селе коттеджи одинаковые, построенные при советской власти по типовому проекту.

Ирина отказалась. Она сюда не для того приехала, чтоб по чужим хатам скитаться. Немного посетовав на местные нравы, директриса ушла, а на Ирину почему-то навалилась тоска. Ей захотелось сильного мужского плеча рядом и чувства защищенности. Хоть немного в жизни если не счастья, то хотя бы благополучия. В душе снова возникло что-то, похожее на сожаление, но Ирина быстро заглушила бесполезные мысли.

Вышла в сад, глубоко вдохнула свежий утренний воздух, но прежнего покоя и умиротворения, что возникло у нее по приезде, как не бывало. Видимо, в ее жизни нет места волшебным сказкам.

Начальники свое обещание сдержали и больше к ней никто не приставал, если не считать робких ухаживаний деревенских парней.

Лето кончилось очень быстро. Начались школьные занятия. В селе катастрофически не хватало учителей, и каждый из имеющихся замещал кого-то из отсутствующих. Ирине пришлось вести не только русский и литературу, но и физкультуру, так как она в свое время занималась в разных секциях и могла показать задаваемые упражнения своим ученикам, музыку, поскольку имела музыкальное образование, и даже историю, поскольку преподавать ее больше было просто некому.

Но ей это было по душе, не оставалось время на уныние. Как ни странно, но ей досаждали мысли не об Игоре, с которым она прожила три года, а об Александре, пробывшим с ней каких-то пару дней. Это было необъяснимо, и она все чаще задавалась вопросом, что было бы, если б она осталась? Хотя и без гаданий на ромашке ясно: жила б в подаренной им квартире, ездила на собственной машине и не могла себя уважать, отчаянно жалея, что согласилась на его деловое предложение.

В общем, сейчас у нее все было хорошо. Главное – она ни от кого не зависела. Это внушало уверенность в завтрашнем дне, а именно этого ей всегда не хватало для душевного равновесия.

Из всего учительского коллектива ей по духу ближе всех была директриса. Жила она одна. Ее муж, с которым они приехали в Поречье лет пятнадцать назад, давно сбежал обратно в город, к мамочке, не в состоянии освоить трудную науку ведения собственного хозяйства, а Алла Васильевна осталась, не захотев обитать в одной квартире со свекровью.

Ее связывали непростые отношения со старым холостяком Алексеем Михайловичем. Но сколько она не пыталась, по ее выражению, его окучить, ничего не получалось. Как-то после очередного афронта она горестно пожаловалась Ирине:

– Он осторожный, как заяц! Неужели я столько лет потратила напрасно?

В голосе начальницы звучало такое страдание, что сочувствующая ей всей душой Ирина каверзно предложила:

– А вы его скомпрометируйте!

Алла Васильевна в сердцах вскричала:

– Да как это? Его же не поймаешь!

Хихикая, Ирина посоветовала:

– А как в водевиле. Пригласите его домой и устройте так, чтобы он сел в какую-нибудь гадость типа солидола. И быстренько с него штаны снимайте, конечно, только для того, чтобы солидол отстирать, пока не въелся. А поскольку, снимаючи, вы тоже вымажетесь, то и вам раздеться придется. А в это время пусть из соседок кто-нибудь зайдет. Лучше по-свойски, без стука, чтобы он спрятаться не успел. И все…