Рокировка
Шрифт:
– "Белла... во что ты ввязалась..."
Рассел О`Крайн хорошо знал, какие мысли тревожат сотни людей на стенах и внутри цитадели. Им не нужно было поворачиваться и встречаться взглядами, чтобы ощутить свою общность. Все было ясно без слов, он никогда не ждал возникновения подобной ситуации, положения, когда придется выбирать между Эльстормом и орденом, но он прекрасно знал, каким будет его выбор.
– "Подруги Изабеллы на западной стене..."
– Реджи прикрой спину, - два человека развернулись спиной к внешнему периметру, прикрываясь тяжелыми окованными стальными пластинами щитами. По стенам крепости летел
Новички, вступившие в орден в последние несколько лет, удивленно и непонимающе оглядывались по сторонам, не понимая, что сейчас здесь происходит.
– Открыть ворота, - голос Рассела прозвучал в полной тишине под аккомпонимент привычного завывания порубежного ветра, и сотни людей в Эльсторме пришли в движение.
Люди бежали по стене к лестницам, ведущим вниз со стен, сбиваясь по дороге в группы по пять-десять человек, обходя стороной застывших в растерянности новичков. Обходили стороной... до поры до времени.
– Не дайте им открыть ворота! Приказ командора! Убить изменников...
Слова молодого воина захлебнулись в брызгах крови, девушка, возникшая из-за спины, проткнула его без церемоний и предупреждения. Выхватывая из слабых рук умирающего уже не нужный ему щит.
Пространство в крепости застыло на долгий бесконечно долгий миг осознания...
Люди смотрели, как корчится в смертных конвульсиях молодой солдат и начинали понимать, что предел уже перейден, пути назад нет. Тишина и могильный холод проникли сквозь души тысяч мужчин и женщин, призывая их сердца сжаться от недобрых предчувствий.
Рассел бежал во главе группы в полсотни человек, он знал каждого из тех, кто бежит вслед за ним, и он отдал бы свою жизнь - не задумываясь, за любого из них. Друзья детства, соседи, побратимы...
Его глаза встретились с глазами мужчины в пластинчатой броне, аристократичное лицо воина ни отражало эмоций, но рука механично вытягивала меч из ножен.
– "Жаль, я не хотел твоей гибели..."
Рассел подал быстрый знак назад и отошел в сторону, пространство вокруг заполнил звук щелкающих арбалетов. Жители Эльсторма недаром удерживали границы порубежья в одиночку на протяжении последней полусотни лет. Они умели работать в команде... без слов, умели умирать молча, чтобы не выдать присутствие товарищей чуткому слуху врагов. И они умели быть жестокими...
– Эльсторм!!!
С западной дальней стены донесся яростный и знакомый клич.
– Бьем насмерть, - Рассел прорычал приказ, заметив, как оседает на копье одного из новичков Лорен, девушка сучила ногами в предсмертных судорогах, и он начал ощущать, как его глаза начинает застилать красная пелена.
По всей видимости, коренные и пришлые жители Эльсторма всегда подсознательно ненавидели друг друга. Если вначале в действиях эльстормцев не было ожесточения, то спустя всего полчаса от прежнего спокойствия не осталось и следа. Людьми овладело неконтролируемое бешенство.
– Свет!!! За Создателя...
Люди сами не понимали, что они кричат, превратившись в жадных до чужой крови монстров. И лишь в глубине цитадели тихо и четко двигалась группа седых убеленных мудростью и годами жизни ветеранов. У них была своя цель.
– Кириан, ты здесь...?
Мужчина с белоснежными усами
приткнул труп караульного к холодной поверхности каменной стены и заглянул в смотровое окошко закрытой двери.– Эйнар? Ты долго старина, я уже заждался...
– "Перед приходом Света наступит полная Тьма".
Рональд Кричтон с грустью рассматривал гобелены, запечатлевавшие в себе богатую историю ордена.
– "Какие были времена..."
Далтон застыл у входа, почтительно пережидая пока на него обратят внимание. Старый рубака, ему наверняка многое не нравилось, но он хорошо помнил свой долг жизни.
– "Как только он сочтет долг выплаченным, за мою жизнь никто не даст и медяка", - командор смотрел на замершую, будто каменная статуя фигуру воина. Мечник прятал глаза, опуская взгляд в пол, это о многом говорило. Далтон страдал, понимая, что находится не на той стороне.
– Докладывай.
– В их руках восточная, южная и западная стены, и кварталы рабочей слободы, - бездушный голос мужчины был похож на скрип телеги.
– Что с потерями?
Стоило вспомнить, с какими трудами удалось восстановить численность ордена, и хотелось выть от злости и разочарования. В числе мятежников было немало послушников ордена, и это было самым обидным фактом, эти люди, не задумываясь, выбрали сторону, предпочтя ордену родственные и дружеские связи.
– Три тысячи клинков, это все что у нас есть.
– Куда делись еще семь тысяч человек?
Рональд гнал от себя назойливые мысли, стараясь составить картину происходящего поблизости.
– Около двух тысяч потеряно убитыми и ранеными, остальные либо на стороне противника, либо выжидают, ждут итогов столкновения, чтобы присоединиться к победителю...
Да, такие люди были даже в ордене, подлая человеческая сущность.
– Значит, пять тысяч человек можно добавить к еще полутора тысячам клинков.
Веселого в этих фактах было мало, кто бы мог подумать, что весь этот конфликт разразился из-за досадной мелочи?
– Арсенал в наших руках, так что эти пять тысяч это условное число, - Далтон напряженно смотрел на дальнюю южную стену, далекие фигурки бегущих мятежников вывешивали на внутреннюю часть стены очередную порцию устрашающих сувениров.
– "Как это началось, кто убил первым?"
Он вспомнил, с каким остервенением потрошили тела убитых и пленных озверевшие мятежники. Возможно, слухи о жестоких смертях детей и женщин были не просто слухами.
– "Если это все правда... я сам выпотрошу тех, кто останется в живых", - он не поднимался на стены, поэтому сведения разведчиков были сухими фактами, мятежники потеряли больше тысячи человек на стенах, половина из них было из числа женщин.
Учитывая, что на стенах обычно стояли женщины в возрасте от 15 до 35 лет, выполнявшие функции лучниц и стрелков из арбалета, это был несомненный повод для жестокого ответа.
– "Лучше мне не знать имен погибших", - долг крови, он был обязан жизнью командору, в противном случае в данный момент он был бы там, среди сражающихся друзей и кровных братьев.
– Капитаны ждут Командор, - молодой послушник бодро доложился, пряча в глазах испуганный блеск, то что происходило в стенах цитадели в этот день было страшнее того что готовы были увидеть эти молодые романтично настроенные люди.