Рокоссовский: терновый венец славы

21 декабря командующий фронтом возвращался на КП после двухнедельного знакомства с армиями, соединениями, с обстановкой и местностью, где предстояло наступать войскам его фронта. Вместе с командующим 2-й ударной армией генералом И И. Федюнинским он ехал ночью с Наревского плацдарма.

– Темень - хоть глаз выколи, - сказал Рокоссовский, повернувшись к генералу.
– Можно напороться на любое препятствие.

– У меня,режет глаза. Я уже ничего не вижу.

– Дима, - дал команду водителю командующий фронтом.
– Хотя бы на время включи подфарники.

Вскоре у мостика машину остановила бойкая девушка-регулировщица.

– Эх вы, товарищи генералы, как вам не стыдно?

– А чего нам должно быть стыдно?
– спросил Федюнинский.

– Сами отдаете приказы и сами их нарушаете. Нет на вас командующего фронтом PoKqpcoBdcoro. Он бы вас заставил соблюдать светомаскировку.

– А вы его знаете?
– засмеялся Рокоссовский.

– А кто не знает Рокоссовского? Конечно, знаю.

– А как он выглядит?
– спросил Федюнинский, давясь от смеха.

– Обыкновенный мужчина, только справедливый и симпатичный..

– А вы не ошибаетесь?
– рассмеялся маршал и открыл дверцу. Увидев маршальские погоны, девушка растерялась.

– Ой! Так это вы?

– Молодец, хорошо несете службу.
– Рокоссовский порылся в карманах и протянул регулировщице ручку.
– Это вам на память.

– Служу Советскому Союзу!

– Дима, выключи свет, надо выполнять приказ.

Командующий фронтом прибыл на КП уже в двенадцатом часу ночи. На поздний ужин к командующему явились начальник штаба фронта А.Н. Боголюбов и член Военного Совета Н.Е. Субботин. Увидев Рокоссовского за столом, Субботин удивленно поднял брови.

– Судя по всему, именинник не собирается отмечать день рождения?

– Если честно, то да, - улыбнулся Рокоссовский.
– Закончим войну, тогда и гульнем.

– Нет, Константин Константинович, так не пойдет.
– Он повернулся к Боголюбову: - Александр Николаевич, действуй.

– Мы не позволим нарушать народные традиции, - произнес Боголюбов и поставил бутылку коньяка на стол.
– Люди нас не поймут.

Генералы поздравили командующего фронтом с днем рождения и повели разговор о фронтовых делах.

Начальник штаба признался, что он сначала был недоволен, когда маршал необычно, как ему показалось, построил работу Штаба. Ему не очень нравилось, что в их штаб-квартире, на КП, заслушивалась информация, сообща обдумывались планы и тут же принимались решения.

– Я знаЮ, что вы педантичный штабист, - сказал Рокоссовский.
– Но то, что годится в мирное время, Не всегда подходит для боевых условий.

– Теперь я за такой стиль работы, - произнес Боголюбов.
– Мы экономим время и оперативней реагируем на обстановку.

– Я рад, что наши позиции совпадают.

Командующий фронтом угостил собеседников папиросами и

закурил сам.

– Константин Константинович, сегодня мы напоролись на упрямство командующего армией генерала Романенко, - сказал Субботин.
– Уперся рогами в землю и стоит на своем.

– За ним это водится, - сказал Рокоссовский, стряхивая пепел.
– Несмотря на этот изъян, командарм он толковый.

– Как известно, он должен был провести частную наступательную операцию, чтобы улучшить свои позиции, - вмешался Боголюбов.

– Для этого мы выделили артиллерийский корпус прорыва.
– Рокоссовский подошел к окну и открыл форточку.

– Из-за распутицы корпус опаздывает, - продолжал начальник штаба.
– Операцию надо отложить на два дня.

– В чем дело, откладывайте, - сказал командующий фронтом.

– Романенко заявил, что операцию откладывать не собирается, и потребовал обеспечить прибытие артиллерии, - пояснил Боголюбов. Рокоссовский попросил вызвать к телефону Романенко.

– Прокопий Логвинович, как обстановка, уважаемый?

– Все в порядке, товарищ маршал, завершаем подготовку к операции. Завтра начинаем точно в намеченный срок.

– А как с артиллерией, корпус прорыва на месте?

– Нет, не все бригады подошли. Он только и подвоДит. Но я дал приказ, чтобы завтра в назначенное время артиллерия была готова к открытию огня.

– Прокопий Логвинович, - улыбнулся Рокоссовский.
– Но ведь это нереально.

– А что мне осталось делать?

– Перенести операцию на два дня. Глядишь, артиллерия будет на месте.

– А вы разрешаете?

– А почему нет? Это ваша армейская операция, вам и решать.

– Спасибо, товарищ командующий. Мы со штабом все спланируем, и я вам доложу.

– Хорошо. Желаю успеха.
– Рокоссовский положил трубку.

3

В начале января 1945 года стояла сухая морозная погода. Полная луна освещала землю мягким желтовато-розовым цветом, который можно увидеть только в снежную холодную зиму. Ночами все было безмолвно, все застыло от мороза, и воронки на полях битвы, искореженная техника и холмы под березовыми крестами не так зловеще чернели, как в пасмурные дни осени.

Ставка внезапно потребовала ускорить подготовку и перейти в наступление на шесть дней раньше намеченного срока.

Причины очередной спешки на сей раз были внешнеполитическими. В конце декабря 1944 года немецкие войска нанесли мощный удар по англо-американским войскам в Арденнах и там сложилось катастрофическое положение.

Уинстон Черчилль в специальном послании просил Сталина ускорить начало наступления, и Советское правительство поспешило выполнить эту просьбу.

Это неожиданное распоряжение застало'Рокоссовского на одном из плацдармов, откуда должна была наносить удар армия Батова. Маршал срочно вызвал «Виллис» и выехал на КП армии.

Всю дорогу командующий фронтом думал о том, как, не дожидаясь пополнения, выполнить поставленную перед фронтом задачу. Он жалел, что директива Ставки не учитывает реальную обстановку. Кроме этого, Рокоссовского беспокоило и другое: во всех директивах Ставки нет даже намека на взаимодействие с 3-м Белорусским фронтом. Не исчезало предчувствие, что это большой недостаток в плане общей операции по окончательному разгрому Германии.

Ему даже не было известно, где командующий фронтом Черняховский наносит главный удар.