Рокоссовский. Командующий Парадом Победы

В связи с этим вспоминается эпизод времен обороны Москвы в 1941 году, преподносимый скорее как байка. Генерал-майор Лелюшенко, стараясь не встречаться с Жуковым, каждый раз, когда тот приезжал в его армию, приказывал своим заместителям сообщать комфронтом, что он отбыл в войска. Вскоре Жуков догадался об этом ухищрении Лелюшенко и в один из визитов резко спросил дежурного генерала, где находится командарм. Тот ответил, что он возглавляет рейд по тылам противника, и показал на схеме, где именно. Жуков, вглядевшись в карту, улыбнулся и произнес: «Он что, боится меня больше, чем Гудериана?!»

Между тем время шло, а противник все усиливал натиск. Созданную ударную группировку приходилось использовать как резерв, выдергивая из ее состава то одну, то другую часть. Тем не менее Ставка всемерно старалась сохранить это соединение для контрудара по врагу. Ситуация под Сталинградом была похожа на ту, которая складывалась в 1941 году под Москвой. Разница заключалась лишь в том, что сейчас сражение уже давно шло в самом городе.

Командующий фронтом стремился наносить контрудары на разных участках, не давая врагу возможности сконцентрироваться в одном направлении. Только так можно было заставлять противника приостанавливаться и перегруппировываться. Рокоссовский хорошо изучил тактику активной обороны, использованную им еще под Луцком и Ровно, на Ярцевских высотах, под Волоколамском и Крюково… Атаки были необходимы – иначе бы враг без опаски лез напролом. Хотя эти наступательные акции уносили большое количество солдатских жизней, но по-другому было нельзя.

Ставка и командование Сталинградским и Донским фронтами должны были всемерно поддерживать 62-ю армию Чуйкова, по-прежнему бьющуюся в городе. Однако вскоре стало очевидным, что если не предпринять решительных мер, защитники Сталинграда не смогут более сдерживать врага. Решено было к середине октября сосредоточить необходимые войска и силами двух фронтов нанести удар по врагу.

Основные силы врага уже несколько недель топтались в междуречье Дона и Волги, стремясь, с одной стороны, овладеть Сталинградом, а с другой – продвинуться на Кавказ. Однако сделать это им не позволяли войска Донского и Сталинградского фронтов, вынудившие немцев вести затяжные бои. Сложившуюся оперативную обстановку решено было использовать для того, чтобы отодвинуть гитлеровцев от Волги и прижать к Дону.

Предполагалось, что советские войска двух фронтов нанесут удары по немецким частям, соединятся с армией Чуйкова в Сталинграде и продолжат наступление. Для достижения этой цели Ставкой выделялись дополнительные силы. В частности, Донской фронт получил на усиление семь стрелковых дивизий. Семь!

Ни танков, ни артиллерии, ни авиации, а более 50 000 человек. Рокоссовский понимал, что сокрушить этими силами высокоорганизованную немецкую оборону, ликвидировать широкие танковые вклинения и развить наступление вряд ли удастся. Впрочем, получить и эти подкрепления вовремя не удалось. «Поскольку главная роль в предстоявшем наступлении отводилась 66-й армии, я переговорил с Малиновским. Тот стал меня упрашивать не направлять в бой семь новых дивизий:

– Только напрасно потеряем их.

На наше счастье, к намеченному Ставкой сроку из семи дивизий мы получили только две. Они и были переданы 66-й армии. Остальные запоздали, и мы оставили их в резерве фронта. Впоследствии они сыграли большую роль» [21] . Тем не менее приказ приходилось выполнять.

19 октября Донской фронт перешел в наступление, но его армии столкнулись с организованной обороной противника. Ослабленные предшествующими боями, войска оказались не в силах преодолеть ее. Атакующие порывы неизменно захлебывались перед немецкими позициями. Такая же ситуация складывалась и в полосе Сталинградского фронта. В результате октябрьское наступление к успеху не привело. Впрочем, из него удалось извлечь пользу. Во-первых, гитлеровцы ослабили натиск и уже не могли двигаться вперед без существенных подкреплений; во-вторых, советское командование использовало эту паузу для концентрации сил и последующего более мощного удара по врагу.

21

К. К. Рокоссовский. Солдатский долг.

Стоит добавить, что, как и год назад под Москвой, немецкие коммуникации были чрезвычайно растянуты и регулярно подвергались ударам партизан.

Противник вновь не смог решить поставленную задачу в срок, снова приближалась зима. Разумеется, в этой полосе она была бы не столь сурова, как в Подмосковье, но тем не менее создала бы дополнительные трудности. И в целом наступательный потенциал врага был исчерпан.

Ставка решила использовать прием, к которому гитлеровцы сами прибегали, действуя против советских войск. А именно – нанести мощные удары с двух сторон под фланги с целью окружения вражеской группировки. Сделать это предполагалось, используя соединения трех фронтов – Донского, Сталинградского (под командованием генерала А. И. Еременко) и Юго-Западного (под командованием Н. Ф. Ватутина). Предполагаемая зона наступления составляла около четырехсот километров. Войска должны были преодолеть с боями расстояние в 120–140 километров. В результате советским армиям предстояло соединиться, образовав огромный котел, в котором оказались бы блокированы значительные силы врага.

Разработка операции велась в строжайшей тайне. Ни Рокоссовскому, ни другим командующим фронтами до последнего момента не сообщали о деталях плана и сроках наступления. Им предписывалось незаметно для противника концентрировать войска в определенных районах и имитировать переход к обороне. Опыт в такого рода запутывании противника у Рокоссовского был уже не малый. Изменялись разве что масштабы и значимость операции. По его распоряжению войска передвигались в намеченные районы только по ночам. Вместе с тем имитировалось наступление на других участках фронта. И в целом дезинформировать гитлеровцев удавалось. Разумеется, немецкая разведка засекала подготовку противника к серьезной операции и докладывала об этом высшему руководству. Однако ей не удалось верно оценить ее масштабы, определить сроки, выявить направления главных бросков.

Подготовка наступления была сопряжена с большими трудностями: враг хотя и перешел к обороне, но его вылазки все еще представляли большую опасность. Существовали определенные проблемы с формированием и подтягиванием советских войск в район наступления. Эти два обстоятельства требовали, с одной стороны, спешить с реализацией задуманного плана, а с другой – заставляли проявлять выдержку и терпение в накапливании сил. Недостаток войск на определенном этапе мог обернуться тяжелейшим поражением в битве. Так, изначально рассчитывали начать операцию 9 ноября, но впоследствии срок был скорректирован и определен 19 ноября.

Войска Рокоссовского должны были наносить два вспомогательных удара. 65-я армия генерал-лейтенанта П. И. Батова, нависавшая над флангом противника, наступала на юго-восток. Используя плацдарм у Клетской, ей предстояло двигаться в направлении на Вертячий. Одновременно с ними 24-я армия генерал-майора И. В. Галанина атаковала Вертячий вдоль левого берега Дона. Главной задачей этих соединений была ликвидация немецкой обороны и окружение противника в малой излучине Дона. Таким образом, часть гитлеровских войск оказалась бы не только без точки опоры на свои оборонительные рубежи по реке, но и просто попала бы в окружение. И, наконец, 66-й армии предстояло активными действиями сковывать значительные силы неприятеля, не позволяя ему перебросить войска в зону действия других соединений Донского фронта.

Контрнаступление было хорошо обеспечено боеприпасами. К 19 ноября «… фронты сталинградского направления имели около 6 млн. снарядов и мин, 380 млн. патронов для стрелкового оружия, 1,2 млн. ручных гранат. В ходе операции шла непрерывная подача боеприпасов. За время с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. войска наступавших фронтов израсходовали: снарядов и мин – около 7,5 млн., боеприпасов для стрелкового оружия – около 228 млн.» [22] . Гроза надвигалась.

22

А. М. Самсонов. Сталинградская битва. – М., 1989.

Предстояло провести и тщательную подготовку в войсках. Большое значение уделялось организации не только войсковой, но и инженерной, артиллерийской разведке переднего края. Не раз приходилось проводить разведку боем. В результате удалось выявить систему огня противника, рассекретить огневые точки. Командиры проводили с личным составом отработку предстоящих атакующих действий. Усиливалась и политическая работа. Организовывались митинги, публиковались газеты, бюллетени, боевые листки, велись и личные беседы. Словом, всемерно культивировался наступательный настрой.