Роковая одержимость

— Возможно, — я хмыкнул и широко улыбнулся проходящему мимо меня плечистому высокому парню в белом костюме с бабочкой. Он неприязненно смотрел на меня, причем его реакция граничила с враждебностью. — Вон ещё один. Этот почему-то хочет меня убить.

— Хм… — проводил его взглядом Уфимцев. — Князь Вяземский, из Ростовской области. Довольно напыщенный, избалованный отпрыск гениальной семьи. Я бы даже сказал бездарность.

— И чем же его семья гениальна? — поинтересовался я.

— Как? Вы не знаете?! — воскликнул Уфимцев, отчего вздрогнули рядом стоящие девушки. — Извините, дамы… — и вновь повернулся ко мне, заговорив уже тише. — Его дед придумал телефоны, а отец запустил их в массовое производство. Теперь уже это обыденность, а раньше… Технологический прорыв.

— Понятно, — хмыкнул я, вспоминая Драгунова. Сильный отец и бездарный сын.

— С другой стороны есть те, кто видит в вас сильного лидера, и здесь тоже возникает неприязнь. Появился серьезный конкурент. Так что я не удивлён такой реакции.

В центр зала вышел толстяк в красном костюме, который, казалось, сейчас треснет по швам. Лицо его вспотело, и он вытер его платком.

— Минутку внимания, дамы и господа! — закричал он. — Как мэр нашего города, я хочу поздравить всех нас с закрытием разлома! Удалось избежать множества жертв! Наши доблестные военные отлично справились со своей задачей!.. По счастливой случайности жертв среди них нет! Все действовали слаженно и разбили орду монстров в пух и прах!..

Так нагло обманывать элиту общества? В моём мире таких сразу сажали на кол.

— Чернобаев сегодня шибко красноречив, хотя речь, как по мне, сумбурная, — подметил Черепов, подходя к нам, и еле заметно поклонился, здороваясь. — Приветствую вас, господа.

— Красноречив, не то слово, — хмыкнул Уфимцев, кивая в знак приветствия. — Но это лучше, чем в прошлый раз, на открытие художественной выставки. Там он вообще блеял как баран.

— … И у меня для вас сюрприз! — продолжал мэр Сочи. — Сегодня будет представление в стиле Средневековья, а до его начала вашу компанию скрасит Тугодум, дворовый шут. Наслаждайтесь праздником, кушайте, пейте и радуйтесь…

Через минуту в центр зала выскочил горбатый мужичок в красно-зелёном одеянии и колпаке, на ногах у «оригинала» здоровенные боты. Начал корчить рожицы и скакать как заяц. Дамочки рядом с ним захихикали, протянули ему пару закусок со стола, и он сжевал одну из них, громко чавкая.

— Аристократы должны есть по этикету! — взвизгнул он, кидая в широко открытый рот второе пирожное и вновь зачавкал. — Я учился этому в Академии! Громче чавкаешь — большее почтение вызываешь!..

Да уж, в моём мире шуты были гораздо умнее. Они сочиняли песни на ходу, искусно ходили по лезвию политических тем и могли подать любую шутку так, что даже самые напряженные хватались за живот от смеха. А это… Насмешка в сторону всех шутов моего мира. Тугодумом занялись ещё пара дамочек, которым явно было скучно, отвечая на его идиотские вопросы, а я повернулся к своей компании.

— Петр Геннадьевич, — кивнул я, замечая на нем блестящий чёрный костюм и красную бабочку, повязанную на вороте белой рубашки, — вы сегодня будто на поиск невесты собрались.

— Иван, я хоть и в возрасте, — ответил некромант, осматривая стайку девушек напротив, — но дам фору любому юнцу, уж поверь…

— Принимаете фирменный чай? — иронично улыбнулся я ему, вспоминая наши с Софьей встречи.

— Как вы узнали?! — удивлённо уставился на меня Черепов. — Тоже принимаете?

— Наслышан, — ответил я, стараясь не прыснуть от смеха и невзначай встретившись взглядом с Софьей, стоящей у стены.

Она поймала мой взгляд и вопросительно взглянула на меня, я же отрицательно помотал головой.

— Мне кажется, или на нас пялится вон та рыжая? — Уфимцев кивнул в сторону красивой девушки в серебристом платье, стоявшей в компании ещё нескольких аристократов.

— А это не на нас, а на Пётра Геннадьевича, — ответил я, кладя руку ему на плечо. — Мне кажется, самое время брать ее штурмом. Поверьте, я уж знаю эти взгляды.

— Да нет, она смотрит на меня, точно говорю, — Уфимцев тут же раскраснелся.

— Вас, Глеб Демидович, жена не так поймёт, — ответил некромант. — Она уже что-то чувствует, я даже вижу её взгляды, — хохотнул некромант, затем поправил бабочку. — А мне, холостому, можно, — Черепов поплевал на пальцы и пригладил волосы на макушке, затем выдохнул. — Всё, пошел.

Некромант приблизился к рыженькой особе. Она заулыбалась… и всё-таки взглянула в мою сторону. Но надо отдать должное некроманту, он её заговорил, а она хихикнула, переключаясь полностью на беседу с этим дамским угодником.

— Вот же котяра! — воскликнул Уфимцев. — А почему, спросите, она сейчас общается с ним? Девушки ищут безопасность. И для каждой это деньги. Именно состоятельность их привлекает в мужчине больше всего…

— Не завидуйте, граф, — обратился к нему. — У вас очень красивая жена. Вам-то зачем?

— Для разнообразия, а как же? — удивлённо посмотрел на меня Уфимцев. — И моя жена не против. Все понимает! Привет, милая…

Это уже граф обратился к своей супруге. Слегка полненькая фигура, в темно-зеленом платье, усыпанном блестками, взгляд слегка напряжённый.

— Я видела, куда ты пялился, — Уфимцева категорично посмотрела на своего муженька, затем повернулась ко мне и натянуто улыбнулась.

Дернув за руку графа, она повела его в сторону диванов, где под уютным светом небольших ламп отдыхали и общались парочки. И почему мне кажется, что Уфимцев выдавал желаемое за действительное, когда говорил, что она не против?

В это время неподалеку я услышал идиотское хихиканье Тугодума. У меня на этот звук тут же срабатывал рефлекс — сжимались кулаки и хотелось вмазать. Понятно, что Чернобаев действовал из лучших побуждений, но, сам того не понимая, появлением этого дебила разрушил нормальную атмосферу на корню.

— Товарищ некромант, у меня есть редкий ингредиент, — Тугодум, скорчив обрадованно-удивлённую рожицу, протянул Черепову то, что наковырял в носу.

— Пошёл прочь! — зарычал на него густо покрасневший Пётр Геннадьевич, а его дама прыснула со смеху, как и остальные рядом стоящие.

Вот же сволочь! Петр Геннадьевич, судя по его красному лицу и гневному взгляду, готов был разорвать шута на мелкие кусочки.

Я решил тут же вмешаться, хотя меня пыталась остановить подскочившая Катя.

— В средние века таким шутникам, как ты отрезали языки… а затем прилюдно избивали на площади кнутами, — сказал я, обращаясь к Тугодуму. Стоящие вокруг прочувствовали мои слова, и смех пропал почти у всех…

Тугодум посмотрел на меня ироничным взглядом, затем выпрыгнул на середину зала.

— О, к нам пожаловал кровавый маньяк! — воскликнул он, переключаясь на меня, и многие потеряли интерес к трапезе и беседам, повернув головы в мою сторону. — Сколько голов вы оторвали сегодня, ваше маньячество?!