Роковая строфа

– Да, – согласилась Маша, – ребенку и его родителям по-прежнему грозит опасность. До тех пор, пока не будут обезврежены преступники, огласка о местонахождения ребенка, его опекунов и настоящих родителей крайне нежелательна. Но я говорила с представителями власти и Интерпола, они будут крайне признательны Церкви, если она проявит участие в решении этого непростого вопроса.

– Сделаем, что сможем. А пока есть предложение поехать туда неофициально. То есть, нужен кто-то, кто представляет родственников ребенка, а так же уполномоченные лица, представители власти и Церкви. Я рекомендовал Ивана, – признался отец Варнава. – Вы с ним хорошо знакомы, отлично поладили, подружились, так что – ему и карты в руки, как говориться.

– Я буду очень рада, – призналась Маша.

– Я тоже, – вторил ей Иван.

В этот же день Маша спешно покинула Лавру и уехала в Москву, чтобы поделится новостями с Соболевым и Сергеем Ивановичем.

120

Соболев позвонил Сергею Ивановичу как раз в тот момент, когда он проводил совещание. Совещание было очень важным. Дело в том, что сведения, полученные от Шахматова, полностью или почти полностью изменили представление спецслужб о деле, в котором была замешана неуловимая Вика. Если раньше Вику считали полусумасшедшей террористкой-одиночкой, продающей свои услуги тем, кто больше заплатит, то теперь выяснилось совершенно обратное. Вика до последнего времени работала на какую-то мощную террористическую организацию, раскинувшую свои сети по всему миру. Вся ее прежняя деятельность оказалась не более чем прикрытием, а история с Шахматовым – отлично спланированная долгосрочная игра, принесшая организации огромную прибыль. Причем, судя по всему, эпицентром организации, ее основой, так сказать, серым кардиналом, был человек, много лет искусно маскировавшийся под российского бизнесмена средней руки. Теперь его личность удалось установить – бывший спортсмен, бывший тренер, в свое время придумавший эдакую школу по подготовке киллеров. Он придумал по-своему гениальный ход, собрал девчонок-спортсменок, некогда подававших надежды в спорте, но потом оказавшихся никому не нужными. Девчонки, в основном из неблагополучных семей, чтобы не возникало лишних вопросов. Итак, он учил своих подопечных убивать. Убивать хладнокровно, быстро и наверняка. Потом он стал принимать заказы, которые его ученицы выполняли, получая за это приличные гонорары. Он не скупился, работал тщательно и осторожно. Постепенно его маленькая школа убийц выросла в целую организацию, он получал заказы из-за рубежа, его клиентская база росла, организация расширялась, приобретала авторитет в определенных кругах. Вместе с этим росло количество школ, как он сам их называл. Теперь на небольших военизированных базах проходили курсы обучения не только девушки, но и молодые люди. Средства организации росли. Надо было отмывать полученные деньги, а для этого их требовалось вкладывать в легальный бизнес. Учитель, так называли главаря его подопечные, стал потихоньку подминать под себя сначала небольшие фирмы, потом нацелился на тех, кто покрупнее. Так на его пути возник Шахматов. Учителю сначала не повезло с умным и прозорливым противником, но потом, рассудив здраво, он дал Шахматову развиться, и успешно прихлопнул его, когда тот отстранился от дел.

В ходе расследования вскрылись и новые подробности. Сергей Иванович, не переставая, думал о покушении на Соболева. Связывая это покушение с другими операциями Учителя, Сергей Иванович пришел к следующему выводу: Соболев возник не случайно. Очевидно, он был в разработке не один год. Возможно, история с Шахматовым – это вообще побочный продукт; таким образом, Учитель подбирается к главному – к Александру Дмитриевичу.

Требовались все новые и новые факты, подтверждающие эту версию. И тогда Сергей Иванович вспомнил о давнем похищении дочери Соболева Риты. Уж не был ли Учитель замешан в этой истории?

Звонок Соболева оказался очень кстати. Александр Дмитриевич приглашал друга заехать к нему вечером, он сказал, что у Маши есть хорошие новости.

– Отлично, – отозвался Сергей Иванович, – мне как раз надо с тобой поговорить.

Он дал указания своим сотрудникам, еще раз просмотрел записи бесед с Шахматовым, подготовил список новых вопросов и отправился в госпиталь.

Шахматов ждал его. Сергей Иванович почти сдружился с ним в последнее время, ну, если не сдружился, то испытывал что-то типа симпатии. На самом деле, ведь Шахматов, не смотря на свою неприглядную роль похитителя Маргариты Соболевой-Истоминой, все же был скорее жертвой, чем преступником. В вину ему можно выло вменить только его неуемную страсть, да задетое самолюбие. Вика грамотно использовала эти качества своего бывшего шефа, и умело манипулировала им. Когда она похитила Маргариту, в ее руках оказался главный козырь, с помощью которого она беззастенчиво шантажировала Шахматова. Он, как и Маргарита, стал заложником террористки, с той только разницей, что Рита не интересовала Вику. Поэтому, естественно, она сразу же избавилась бы от заложницы, как только ее планы были бы осуществлены. Или не избавилась? Ведь если Учитель метил в Соболева, то Маргарита из простой заложницы превращалась в весьма сильную приманку для своего отца…

– Скажите, Борис, – начал Сергей Иванович, – насколько хорошо вы помните, как познакомились с Учителем? Все-таки он на вас вышел или вы на него?

– Дайте подумать? Я помню, нас познакомили на какой-то презентации, потом мы несколько раз встречались и тот, кого вы называете Учителем, предложил мне совместный проект. Я тогда отказался, какие-то условия были невыгодные. А тут мне подвернулся иностранный инвестор. И вышла чехарда: мы с Учителем как бы одновременно вели переговоры с иностранцами. Та вечерника в «Голубой речке» должна была сыграть решающую роль для дальнейшего развития событий. То, что произошло потом, вы уже знаете. Учитель хотел меня выставить в неблагоприятном свете, но ему это не удалось. Так я оказался фаворитом, выиграл это дело.

– Да, – вздохнул Сергей Иванович, – и приобрели себе врага на всю жизнь.

– Выходит, так, – согласился Борис.

– Как быстро Вика узнала, что вы неравнодушны к Маргарите Соболевой?

– Не помню точно, – вздохнул Борис. – Я ведь человек довольно самоуверенный… был, – поправился он. – Честно говоря, я считал, что Вика без ума от меня. Надо признаться, она умеет себя преподнести… ну, вы меня понимаете?

– Хоте сказать, что она отличная любовница?

– Да, имен так. Но, помимо этого, Вика сумела в короткий срок стать просто незаменимой. Любое поручение, касающееся меня или моих близких, выполнялось мгновенно. Иногда я не успевал подумать, как она уже делала.

– Да-да, верю, – кивнул Сергей Иванович. – Она расположила вас к себе, и вы стали доверять ей больше чем кому-либо. И тогда вы рассказали ей о своих чувствах к Рите?

– Не только, – признался Борис. – Я рассказал ей об Андрее и Рите. Помню, мы обсуждали этот их глупый уговор, они условились, если один из них разлюбит, то отправит другому по Интернету открытку со словами из сонета Шекспира: «Прощай и если навсегда, то навсегда прощай». Ну, понимаете, Андрей был обычным парнем из Подмосковья, Рита – дочерью олигарха, и Андрей не мог себе позволить любить ее, не имея за душой ни гроша. Он пообещал, что вернется к ней, как только разбогатеет. Глупо, да?

– Парня можно понять, – прокомментировал Сергей Иванович. – Кто первый придумал отправить влюбленным поддельные записки?

– Это мы вместе придумали, – сказал Борис. – У меня тогда в голове крутилось что-то такое, а Вика сказала: «интересно, что будет, если они оба получат эту дурацкую строчку из Шекспира»? Понимаете, вроде бы как шутка…

– И вы попались?

– Попался, – согласился Борис.

– На что вы рассчитывали?

– Тогда ни на что особенно не рассчитывал, – сказал Борис, – просто хотел как-то изменить ситуацию. Рита не обращала на меня никакого внимания, хотя я всеми силами пытался расположить ее к себе. Андрей даже не пытался вернуться к ней. Хотя он уже достиг кое-чего и подавал большие надежды. Я вас уверяю, он многого мог достигнуть, я в нем не сомневался. С того самого дня, как я подобрал его, практически с улицы, он произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Я хотел дать парню шанс, и дал его.

– Вы считали себя вправе распоряжаться его судьбой?

– Ох, трудный вопрос, – вздохнул Борис. – Все не так просто, как кажется. Не хотелось бы об этом говорить, но раз уж надо… Я знал, что моя сестра неравнодушна к Андрею, они подружились, вот я и подумал: хорошо бы им пожениться. Так что, посылая записки Рите и Андрею я думал не только о себе… Я как бы освобождал Андрея от данного слова. Я помогал им стать свободными.

– По-моему, вы лукавите, – заметил Сергей Иванович.

– Лукавлю, – устало прикрыв глаза, сознался Борис. – Сам себе боюсь признаться, если бы я не вмешался тогда, все могло бы быть совсем по-другому. Играть надо честно.

– Согласен, – кивнул Сергей Иванович. – Я вижу, вы устали, на сегодня закончим. Последний вопрос: вы знали настоящее имя Вики?

– Я знаю, что ее как-то по-другому зовут, но она просила называть ее именно Викой, я привык.

– Как вы думаете, где она может сейчас находиться?

– Где угодно, – пожал плечами Борис. – Залегла на дно и выжидает. Свои ее теперь тоже не любят, операцию она провалила. Но связи у нее обширные. К тому же она великолепно маскируется и умеет вызывать доверие. Я не удивлюсь, если она где-нибудь под чужим именем ведет жизнь тихой провинциальной обывательницы.

– Я тоже так думаю, – согласился Сергей Иванович, поднимаясь с места, – ну, что же, до следующей встречи! Кстати, я сейчас еду к Соболеву, там будет ваша сестра. Что-нибудь передать ей?

– Нет, ничего, – отозвался Борис, – пусть приедет, как сможет. Я ее жду.

– Хорошо. – Сергей Иванович слегка поклонился и направился к двери. – Выздоравливайте, – сказал он.

– Постараюсь, – отозвался Борис.

121

Маша подробно рассказала Александру Дмитриевичу Соболеву о своем последнем посещении Лавры и о беседе с отцом Варнавой.