Роковая строфа

– Если бы дело касалось только моей жизни, я бы не смела просить и торопить тебя, – под шум воды в душевой молила Рита, – я прошу спасти моего ребенка!

Все это сразу вспомнилось и представилось измученной Валентине, и она решилась:

– Мигель, – медленно начала она, – та женщина, которую ты привез на остров, не жена господина Шахматова.

– А кто же она? – недоуменно спросил Мигель.

– Она – жена совсем другого человека, волею случая ставшая пленницей на этом острове…

– Не понимаю, – встряхнул головой Мигель, – она заложница? Но зачем Викки так подставилась! Это неразумно, она поставила нас всех под угрозу…

– Мигель, эта женщина не заложница. Она – предмет нездоровой страсти господина Шахматова. Причем, все вы, находящиеся на этом острове, в большой опасности. У пленницы есть отец, человек очень влиятельный… Я уверена, что ее ищут, а значит, найдут. Здесь вопрос только времени.

Мигель встал и прошелся по комнате:

– Теперь я понимаю… – сказал он как бы про себя.

Валентина села на кровати и добавила:

– Мало того, женщина находится в положении…

– Она беременна? – присвистнул Мигель.

– Она беременна, и ей скоро рожать, – подтвердила Валя. – Это еще не все, – вздохнула она, «будь, что будет…», – она судорожно вздохнула и заговорила быстро, словно боялась, что не успеет сказать все необходимое, – Виктория ненавидит эту женщину, потому что сама влюблена в господина Шахматова и долгое время состоит его любовницей. Она выполняет все его капризы и прихоти, но эта последняя прихоть обойдется и ей и Шахматову очень дорого… Боюсь, – она запнулась, – боюсь, что мне тоже не поздоровиться…

– Ты здесь при чем? – Мигель подсел к ней и обнял за плечи. – тебя я сумею защитить.

Валентина грустно усмехнулась:

– Таких свидетелей как я в живых не оставляют, – она резко повернулась к любовнику, обхватила его шею руками, припала к груди, – Мигель, Мигель! Мне страшно! Ты не можешь себе представить! Виктория мне угрожает! Эта пленница, за которой я ухаживаю, говорит мне, что спасти меня может только чудо! Мы обречены, Мигель!

Мигель гладил ее по голове, успокаивая:

– Крошка моя! О, моя единственная любовь! Не бойся, не плачь, я клянусь, что сумею уберечь тебя…

Валентина подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Мигель, ты меня действительно любишь?

– О, да! Да, моя русская Венера, я безумно люблю тебя. С самого первого дня, как я увидел тебя! Ты мне веришь?! Я никогда не любил так!

– Послушай, – горячо зашептала Валентина, – помоги мне покинуть остров…

* * *

– Куда ты собрался ее везти?! – воскликнула Вика, глаза ее зажглись гневными искрами, и этими искрами она спалила бы Валентину, будь у нее способность воспламенять взглядом…

– Мы поедем на Ла-Романа, там проводится ежегодный карибский карнавал, ты же знаешь, – спокойно объяснил Мигель. Валентина стояла рядом и молчала. В эти минуты решалась ее судьба. Она изо всех сил старалась не выдать своих чувств, но проницательная Вика что-то подозревала. У нее не было доказательств, но…

Вика взяла Валентину за подбородок и всмотрелась в ее глаза:

– На карнавал собралась, сестричка?

Мигель ударил ее по руке:

– Не груби! – предупредил он Вику.

Та усмехнулась, отступила в сторону и уже спокойно сказала Мигелю:

– Ты же знаешь о запрете покидать остров…

– На меня запрет не распространяется, я надеюсь, – с издевкой спросил он.

– На тебя – нет. Я имела в виду наших… гостей, – сострила Вика.

– Валентина будет со мной, это достаточная гарантия того, что она со мной и вернется, – с вызовом бросил он Вике.

Она пожала плечами и повернулась к ним спиной:

– Как знаешь, – небрежно ответила она, направляясь к дому.

Мигель, проводив ее гневным взглядом, повернулся к Валентине:

– Невозможный характер у этой женщины, если бы не дело, связывающее нас, то давно бы прекратил с ней всякое общение, – громко сказал он.

У Валентины часто-часто забилось сердце, она хватала ртом воздух, чтобы успокоиться: «Карнавал! – думала она, – Боже мой, какой соблазн: смешаться с толпой и исчезнуть из этого ада! – но сразу же за этой мыслью ворвалась другая, – Нет, нельзя! Если я сбегу, то что они сделают с несчастной Ритой? Помощь может опоздать… Я дала слово! Боже мой! Боже мой! Они найдут меня! Найдут, даже если я провалюсь сквозь землю»!

Валентина встряхнула головой, подошла к Мигелю и, положив руки ему на плечи, поцеловала в губы:

– Ты самый лучший, – сказала она.

– Смотри же, – шутливо погрозил он пальцем, – веди себя прилично!

Когда Мигель и Вика садились в гидроплан, чтобы лететь на карнавал, Вика вышла на причал, словно желала проводить дорогих ей людей. Она улыбалась, но была несколько бледнее обычного.

– Счастливо повеселиться! – крикнула она и, продолжая улыбаться, поманила к себе Валентину. Когда та приблизилась Вика, взяв ее нежно под руку и склонившись к ее уху, пропела:

– Имей в виду, мерзавка: смоешься, я своими руками прикончу нашу с тобой общую знакомую… А руки у меня давно чешутся! – с этими словами она отпустила перепуганную Валентину и сделала ручкой Мигелю. Он махнул ей в ответ, помогая Валентине сесть в самолет.

«Ничего, ничего, – думала Валентина, стараясь избавиться от душившего ее страха, – мне бы только до телефона добраться… ничего… как-нибудь». Она знала, что ее звонка давно ждут там, в далекой России. Она вспомнила последние наставления Кузнецова: «ни о чем не беспокойся, деточка. Твоя задача – просто позвонить по этому телефону и спросить Василия Васильевича. Из любой точки планеты ты звонишь по этому телефону, говоришь оператору, что звонок за счет абонента. Только скажи, что тебе нужен Василий Васильевич, и все, вешай трубку! Поняла»? Она поняла, она все прекрасно поняла, только вот никак не могла добраться до проклятого телефона. А Рите вот-вот рожать! Она слабеет. Вика беситься, Шахматов безбожно напивается каждый день с доктором, Мигель пугает ее не меньше Вики… А она устала, устала, у нее сдают нервы!

Мигель что-то говорил ей и радостно улыбался. Она повернула к нему голову и улыбнулась в ответ.

– Чудесно повеселимся, любовь моя! – кричал Мигель.

Всю жизнь она будет вспоминать этот новогодний карибский карнавал, которого она так и не увидела. Она запомнила только множество лиц, звуков, вспышек и то, как она пыталась отделаться от Мигеля, чтобы найти телефон. Ей это удалось под утро, когда опьяневший Мигель потащил ее в гостиницу.

В номере, удовлетворив вспыхнувшую страсть, любовник быстро уснул с блаженной улыбкой на устах. Валентина, осторожно выбравшись из его объятий, бросилась искать портье. Не найдя его, Валентина в отчаянии бросилась за стойку и, схватив телефон, быстро набрала номер: