Роковая восьмерка

Может, и к лучшему, сказала я себе. Может, на сей момент мне лучше поработать в одиночку. Возможно, мне вообще лучше работать в одиночку. Увы, у меня все еще не было наручников. И, что еще хуже, не было машины. Зато есть пистолет с двумя патронами.

Мне осталось только одно. Я вызвала такси.

— Подождите здесь, — сказала я водителю. — Я долго не задержусь.

Он покосился на меня, потом окинул взглядом окрестности.

— Тебе повезло, что я знаю твоего отца, а то бы ни за что не стал стоять тут с включенным мотором. Район тут точно паршивый.

Пистолет в черной нейлоновой кобуре пристегнут к ноге, сумку я оставила в такси. Я подошла к двери и постучала.

Открыла жена Бендера.

— Мне нужен Энди, — заявила я ей.

— Вы что, шутите?

— Нет, я серьезно.

— Он скончался. Я думала, вы в курсе.

На мгновение на меня нашло затмение. Потом охватило недоверие. Она врала. Я заглянула в квартиру за спиной хозяйки и поняла, что внутри чисто и никакого признака Энди Бендера.

— Я не слышала, — призналась я. — Что случилось?

— Помните, он болел гриппом?

Я кивнула.

— Ну так вот, грипп его и доконал. Оказался какой-то неподдающийся лечению вирус. Вы как ушли, так он попросил соседа отвезти его в больницу, но грипп перешел на легкие, и на том дело кончилось. Божий промысел.

Меня пробрал мороз по коже.

— Примите соболезнования.

— Угу, — сказала она.

И закрыла дверь.

Я вернулась в такси и тихонько забралась на заднее сиденье.

— Ты вся какая-то бледная, — заметил водитель. — С тобой все в порядке?

— Странные вещи случаются, но со мной все хорошо. Мне везет на странные вещи.

— Сейчас что?

— Едем к Винни.

Я ворвалась в залоговую контору.

— Ты не поверишь, — обратилась я к Луле. — Энди Бендер мертв.

— Да брось! Ты что, блин, издеваешься?

С треском распахнулась дверь Винни.

— Где свидетели? Твою мать, надеюсь, ты не стреляла ему в спину? Моя страховая компания, знаешь ли, такого терпеть не может!

— Я в него совсем не стреляла. Он умер от гриппа. Я просто пришла к нему домой. А жена сказала, что он скончался. От гриппа.

Лула перекрестилась.

— Как же я рада, что научилась креститься, — поделилась она.

У стола Конни стоял Рейнджер. Он держал в руках какую-то папку и улыбался.

— Ты что, ездила на такси?

— Может быть.

Теперь он ухмылялся во весь рот.

— Ты ездила на такси за НЯС.

Я положила руку на пистолет и выдохнула.

— Не злите меня. У меня паршивый день, и как вы знаете, остались еще две пули. Я запросто могу оставить их в ком-нибудь из вас.

— Тебя подбросить до дома?

— Ага.

— Я твой парень, — сказал Рейнджер.

Конни с Лулой обменялись усмешками за его спиной.

Я забралась в грузовик и огляделась вокруг.

— Выискиваешь кого? — скосил на меня взгляд Рейнджер.

— Абруцци. Он снова мне угрожал.

— Ты его видишь?

— Нет.

Ехать от конторы до моего дома недолго. Всего каких-то пару миль. В зависимости от времени суток процесс мог затянуться из-за светофоров и пробок. Сегодня мне хотелось растянуть дорогу. С Рейнджером я не боялась Абруцци.

Рейнджер завернул на мою стоянку и припарковался.

— У мусорного бака в каком-то внедорожнике сидит мужик, ты его знаешь? — спросил он.

— Нет. Он не из нашего дома.

— Давай с ним побеседуем.

Мы вылезли из машины, подошли к внедорожнику, и Рейнджер постучал в окно водителю.

Тот опустил стекло.

— Да?

— Ждешь кого-то?

— А вам-то что?

Рейнджер схватил парня за грудки и вытащил наполовину из окна.

— Хотелось бы передать послание Эдди Абруцци, — заявил Рейнджер. — Можешь сделать для меня?

Шофер кивнул.

Рейнджер освободил его и отступил.

— Передай Абруцци, что он проиграл войну. Пусть топает куда подальше.

Выставив пистолеты, мы держали их на мушке, пока внедорожник не скрылся из виду.

Рейнджер посмотрел вверх на мои окна.

— Постоим здесь минутку, дадим остальной команде время убраться из квартиры. Не хочу, чтобы мне пришлось кого-нибудь пристрелить. Сегодня у меня плотный график, некогда торчать в полиции и заполнять их формы.

Мы подождали пять минут, потом вошли в дом и поднялись по лестнице. Холл второго этажа пустовал. Пульт управления сообщил, что систему безопасности в моей квартире взломали. Рейнджер вошел первым и обошел все комнаты. Никого не оказалось.

Как раз когда уходил Рейнджер, зазвонил телефон. Звонил Абруцци. На меня он не стал тратить время, а попросил сразу Рейнджера.

Рейнджер включил громкую связь.

— Держись от этого подальше, — предупредил Абруцци. — Это личное дело между девчонкой и мной.

— Ошибаешься. С этого момента ты исчезнешь из ее жизни.

— Значит, ты выбрал, на чьей стороне?

— Угу, выбрал.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора, — заявил Абруцци. — Выгляни в окно на парковку. — И повесил трубку.

Мы подошли к окну и выглянули. Вернулся внедорожник. Он подъехал к грузовику с выпученными фарами Рейнджера, парень на пассажирском сиденье кинул пакет в кузов, и автомобиль мгновенно объяло пламенем.

Несколько минут мы постояли, наблюдая за представлением и слушая, как приближаются сирены.

— Я любил этот грузовик, — сказал Рейнджер.

К тому времени, как появился Морелли, стукнуло уже шесть часов, и останки грузовика увозили на платформе. Рейнджер заканчивал заполнять бумажки для полиции. Он взглянул на Морелли и кивнул ему в знак приветствия.

Морелли стоял очень близко ко мне.

— Хочешь как-нибудь объяснить все это? — спросил он.

— Не для протокола?

— Не для протокола.

— Мы получили наводку, что Эвелин в Ньюаркском аэропорту. Поехали туда и захватили до того, как она села на самолет. Выслушав ее историю, я решила, что ей нужно улететь, поэтому отпустила ее. У меня больше не было причин ее арестовывать. Просто я хотела узнать, в чем там дело. Когда вернулись, нас ждали люди Абруцци. Мы перекинулись словечком, и они сожгли грузовик.