Роковое число

– Девочки, а как наши дочери воспримут мое появление?

– С радостью, - улыбнулась Соня. – Они уже давно мечтают о папе.

– А то, что папа будет один на двоих?

– Так они и нас считают общими мамами, - рассмеялась Катя. – Мама Соня и мама Катя. Так что один папа на две мамы их ничуть не удивит.

Следующий день они посвятили отдыху. Проснулись поздно. Женщины первыми вылезли из палатки и голышом побежали к озеру, купаться. Олег присоединился к ним. Было много брызг, визга и смеха. Накупавшись вволю, позавтракали. День провели весело и беззаботно, ночь посвятили любви, а утром отправились на выбранную Соней вершину. Шли в том же порядке: первым Олег с полупустым рюкзаком, за ним Соня, а замыкающей Катя. К удивлению Сони, восхождение на «ее» вершину оказалось несложным. Поднимались по травянистому склону, вначале пологому, но постепенно набиравшему крутизну. Когда останавливались передохнуть, Соня оборачивалась и смотрела вниз, на их котловину с озером, на палатку, казавшуюся отсюда, с высоты, совсем маленькой. На самом подходе к вершине они перешли на снежник. Здесь снег был более рыхлым, местами насыщенным водой. За снежником начались скалы. Теперь они поднимались, лавируя между ними. Но вот Олег ловко и споро полез на одну из скал. Соня оторопела. Но Олег остановился, обернулся и с улыбкой протянул к ней руки. Соня ухватилась за них, снизу ее подпихнула Катя, и женщина неожиданно для себя оказалась рядом с Олегом. Олег протянул руку и Кате, но женщина помотала головой и вскарабкалась сама, хотя и неуклюже. И Соню вновь охватили стыд и досада на свою беспомощность и неумелость. Олег и Катя, подтягивая и подталкивая Соню, полезли выше. Взобравшись на очередной уступ, Олег улыбнулся Соне и посторонился, пропуская женщину вперед.

– Раз ты выбрала вершину, то тебе первой и ступить на нее, - сказал он негромко. – А мы с Катей тебе поможем. Не волнуйся, дальше путь попроще.

Смущенная Соня обогнала Олега и неуверенно полезла выше. Лезть, и впрямь, было не очень трудно, будто кто-то большой и добрый устроил на венчающей вершину скале уступы ступенями. Там же, где уступы были повыше, Олег подталкивал ее под попу. Когда его рука оказывалась между Сониных ног, женщина, к своему стыду и восторгу, аж замирала в сладостной истоме. Минут через двадцать Соня выползла на венчающую вершину площадку. Встать на ноги не хватило духа, и женщина села, аккуратно поджав ноги. Такой ее и сфотографировал Олег. Передохнув, двинулись в обратный путь и к вечеру вышли к озеру. До палатки было рукой подать. Уставшие за день женщины сразу же после ужина уснули. Олег же еще полчаса полулежал у догорающего костра, курил и улыбался, веря и не веря в свалившееся вдруг на него счастье.

Весь следующий день они отдыхали, купались в озере, дурачились. Под вечер, усевшись у костра, разговорились. Олег расспрашивал о девочках, Катя и Соня охотно рассказывали. Легли спать поздненько, а встали рано: Катина вершина была и подальше, и повыше Сониной. На подходе к вершине Олег поменялся с Катей местами. Зардевшись от смущения, Катя возглавила их маленькую группку. А Соня как-то неожиданно и легко вновь разговорилась с горами.

– Вот я и стала младшей, горы, - улыбнулась она горам. – Не без вашего участия. И восприняла это легко, без обиды…

– Вначале все-таки обида была.

– Нет, не обида, растерянность…

– Пусть растерянность. Но ведь хотела уйти. Хотела же?

– Хотела…

– А ушла бы?

– Не знаю… Наверное, нет…

– Не ушла бы. Поздно тебе уходить, поздно…

Подъем на Катину вершину тоже был несложным, только на подходе к снежнику они вышли на скальный пояс. И вновь Олег, подсаживая Соню, прикасался рукой к ее интимному местечку. Женщина ждала этих прикосновений, смущаясь и радуясь…

Следующий день они опять отдали любви и забавам. Только с самого утра переместили лагерь на берег вытекавшей из озера реки. Обе женщины веселились и резвились, как маленькие девочки. Еще одна ночь, напоенная любовью и нежностью. Утром же следующего дня они покинули полюбившееся им, ставшее родным озеро и вдоль реки пошли к станции. На ночлег остановились у перекинутого через реку моста. Утром же вышли на дорогу и вскоре после полудня пришли на станцию. До прихода поезда оставалась больше часа. Вышедшая из станционного здания женщина в железнодорожной форме посмотрела на них и, всплеснув руками, подбежала.

– Неужели живы? А наши мужчины уже собирались завтра или послезавтра идти искать вас. Тут же такое было. Две группы уже вытаскивали, хотя они в той стороне ходили. И все равно пострадали. Три трупа и пять покалеченных. Петро, смотри, эти отчаянные вернулись!

– Живы? – улыбнулся подошедший пожилой мужчина. – Видать, опытные вы. В тех-то группах новички были. В одной из семи двое впервые в горах, а в другой из шести одна девушка. Вот и она погибла. А вам, хоть и втроем ходили, хоть и в самый вертеп попали, помощь не потребовалась. Вот что значит-то опыт и слаженность.

Катя и Соня невольно покраснели…

…- Неужели поход кончился? – вздохнула, забираясь в вагон, Катя.

– Да, первый наш поход кончился, - улыбнулся Олег. – Следующим летом сходим дважды. И впятером.

– Но мы придем еще раз сюда, в эти горы, - тихо улыбнувшись, проговорила Соня.

– Конечно, придем. И не раз…

Лишь поздно вечером поезд, наконец, въехал в зону действия мобильной связи, и Олег позвонил Архипу, своему старинному, еще со школы, другу, попросил его взять три билета до Кирова и пять обратных.

– Сделаю, - усмехнувшись, сказал Архип. – Сбрось только паспортные данные.

– Конечно, сброшу. И ты мне будешь нужен с машиной. Надо перевезти ко мне…, - Олег замялся.

– О чем речь. Конечно, перевезу…

Последние дни отпуска Олега заполонило обретение семьи. К его изумлению и радости, девочки быстро стали звать его папой, втягивали Олега в свои незатейливые игры. Олег понимал, что надо обязательно позвонить Арнольду, успокоить его, рассказать о том, какими оказались Петя и Настя. Или Мите, Лёне. Но сделать это в последние отпускные дни, часы он был не в силах. И даже выйдя на работу, оттягивал звонок. Боялся нарушить овладевшее им чувство обретения семьи, не хотел никого пускать в свое счастье, боялся услышать недоумения, предостережения, совсем не нужные ему советы. В среду все-таки позвонил, уединившись на лестнице, попросил Арнольда – тот все еще был на больничном – приехать к концу рабочего дня. Когда Олег вышел на улицу, Арнольд уже ждал его.

– Живой, чертяка, - сказал он, обнимая Олега. – А мы уже, признаться, ждали худшего. Маша Северова звонила Кузьме, у него же спутниковый мобильник. Он был верстах в тридцати к югу от тебя. Его группе тоже лихо пришлось. Кузьма считал, что и сильной команде оттуда, где ты был, выбраться проблематично. А ты выбрался. Как твои спутницы? Доставили тебе хлопот?

– Выбрались, Арнольд. А мои спутницы…, - Олег смущенно улыбнулся. – Давай-ка сядем, Арнольд, на вон ту лавочку.

Сев, Арнольд вопросительно посмотрел на друга. Олег достал сигареты, закурил.

– Понимаешь, Арнольд, этот поход одарил меня семьей.

Он помолчал немного, улыбнулся как-то застенчиво.

– У меня теперь есть все: и жены, и дочки…

– Рад за тебя, чертяка, - рассмеялся Арнольд. – Искренне рад. Так чего же ты на меня время тратишь? Отметился бы телефонным звонком. Лети на крыльях домой, молодожен. На тусовку-то придете?

– На тусовку не придем мы, пока не впишемся, пойми.

– Понимаю. И из Команды уходишь?

– Ухожу, Арнольд. Вот записку ребятам написал, предлагаю тебя Командором. Но вот что я тебе сказать должен…

И Олег рассказал другу и, как он надеялся, преемнику своему об учиненном Петей и Настей.

– Да, к этой парочке спиной не поворачивайся, - задумчиво проговорил Арнольд. – Надо собирать Команду. Ладно, беги, тебя же ждут…