Роль чужака

«Или не поссорится? – задумался я, застыв над опасным зевом каменного колодца. – Если она так каждую ночь с кем-нибудь кувыркается, то что для неё смерть какого-то фаворита, с которым она знакома всего пару часов? Ноль без палочки! Обидно?.. Ещё бы! Каждый из нас себя считает самым-самым, а копнуть, и на поверку получается, что женщине попросту в тот момент скучно стало. Вот она в меня и вцепилась… Сука!..»

Кажется, я не удержался и последнее восклицание озвучил вслух. Потому что сидящий осторонь на камне Шеян вскинулся после дрёмы и часто задышал:

– Что за сука тебе привиделась? – после моего недоумённого взгляда пояснил: – Ты уже полчаса в этот колодец пялишься в полной прострации. А я всё понять не могу: ты там что-то увидел или смелости набираешься для решительного шага?

– Мне-то бояться нечего, – криво улыбнулся я. – А вот тебе, братишка, точно надо уже начинать настраиваться на шаг в данную дыру. Скоро мы туда отправимся. Только толком приготовимся, приоденемся…

Бродский несильно-то и удивился моим предупреждениям. Подошёл вплотную, посветил вниз факелом и поинтересовался:

– Ты до самого дна просматриваешь? И что там?

– Хм!.. Вроде и смысла не было просматривать… А сейчас факел мешает, слепит…

Мой напарник тут же потопал за ближайший пройденный им поворот, проявляя похвальную инициативу. А когда вокруг меня стало темно «хоть глаз выколи», я и в самом деле постарался дотянуться своим зрением до дна рукотворного колодца. И присвистнул от удивления. На глубине метров пятнадцати, под расколовшейся плитой, просматривались многочисленные кости, вперемешку с ржавыми доспехами, мечами, остатками рыцарской амуниции и шлемов. Причём по специфическим черепам сомнений не возникало: внизу только зроаки. По крайней мере, сверху кучи останков.

«Чего это звери тут устроили? – задумался я. – Братскую могилу? Дешёвое захоронение? Но почему в латах и с оружием? Или сюда сбрасывали провинившихся? Опять оружие бы у них забрали… Подставляли неугодных, заставляя проходить по данному месту? Хм, тоже нонсенс и слишком много мороки… А что тогда?..»

Ответ напрашивался самый простой: некто из высших чинов людоедской империи прознал о колодцах как о месте перехода в иные миры. Может, подсмотрел нечто или вычитал где-то ценнейшую информацию. Но вот сведения у него оказались неполные, потому и засылал своих соратников на верную гибель, чтобы методом проб и ошибок отыскать недостающее звено полученной тайны. Причём самое важное звено: с какой точки шагнуть. Я не антрополог и не судмедэксперт, но, судя по состоянию костей, им века три, не меньше. Значит, тут баловал с опытами тот самый император, который однажды отыскал всё-таки нужный знак, а потом сумел переправить в Сияющий Курган тысячи самых сильных и опытных людоедов, элиту тогдашнего рыцарства. И счастье, что основные силы армии вторжения остались в Кургане на ночь и превратились в безумцев.

А если бы он сумел отправить своих «посланцев» в мир Набатной Любви? И те там встретились бы с гаузами? Скорей всего, последствия для нормальных людей тогда были бы вполне оптимистические. Если верить тем же легендам самих зроаков, то их и создали когда-то гаузы в своих лабораториях. Причём создали не просто так, а как источник мяса для питания. Потому-то часть зроаков, сама возлюбившая есть человечину, когда-то и сбежала в мир Трёх Щитов. Да так сбежала и так запутала свои следы, что космические колонизаторы гаузы не смогли отыскать сбежавшие от них продукты.

Тут мне следовало вспомнить и о легендах когуяров-ешкунов, которые проживали на Дне уже более трёх тысяч лет. Они ведь тоже в какое-то время страдали от появлявшихся у них зроаков. Те их вроде бы не ели, но всё равно внушали долгое время ненависть к людям, а потом исчезли неизвестно куда навсегда. Из чего получалось, что миров с людоедами – несколько, как минимум два. Но если о здешнем мире Трёх Щитов всё более-менее известно, то о дочернем мире любителей человеческой плоти можно было только догадываться. Вдруг там зроаков – миллиарды? И вдруг они отыщут лазейки перехода в иные миры? Страшно представить все ужасы такого вторжения.

Особенно если оно случится сразу в нескольких точках иного мира.

Поэтому следовало мне осмотрительней относиться к самому секрету существования порталов между мирами. Кому попало и как попало подобные тайны не раскрывают. И не я ли ещё совсем недавно ненавидел тайланцев чистой, незамутнённой ненавистью? Не я ли ещё неделю назад немедля бросился бы убивать любого из них, стоило только увидеть лысую голову? Так с чего это, спрашивается, я настолько откровенен с Шеяном Бродским? Не лучше ли мне отыскать иного напарника для визита в мир Набатной Любви? А то и вообще отправиться туда без напарника?

Вот такой сонм размышлений, дум и терзаний вызвал у меня просмотр только одного колодца. Но оно того стоило: от поспешности я отказался. Да и в который раз, оббежав все открытые колодцы, заметил, что кости на дне оказались только в первом.

Когда мы вновь двинулись по направлению к залам с саркофагами, тайланец поинтересовался мне в спину:

– И что там внизу рассмотрел?

– Сокровищ нет! Только одни неудачливые кладоискатели, пользовавшиеся гнилыми верёвками.

– Понятно… Но мы уже почти два кара тут бродим, а скоро обед.

– Успеем. Назад бежать будет одно удовольствие.

На дальнейшем пути я обезвредил ещё десяток коварных, самых сложных ловушек, и наткнулся на полтора десятка трупов. Причём два из них оказались людоедскими. Похоже, эта пара забрела сюда, чтобы спрятаться. Слишком быстро люди захватили Лордин и сам дворец. А вот тринадцать горемык оказалось из числа поисковиков, которые поспешили сюда либо в погоне за врагом, либо по приказу командования. Ибо подозревать людей в жадности, когда рядом враг, здесь было не принято. Поэтому нам было искренне жаль павших воинов.

А там и анфилады залов пошли с саркофагами. Огромные залы, можно сказать, целые некрополи, заставленные параллелепипедами из резного камня. Красивая архитектура, тонкая работа. Можно сказать, что шедевры изобразительного искусства, достойные украсить любой музей или частную коллекцию. Да ещё и на верхней крышке красовался сделанный резьбой портрет усопшего людоеда или его отпрыска.

Но не успел Шеян ещё и к парочке захоронений присмотреться, как я начал безжалостно крушить все эти саркофаги молотом голой силы.

– А может, зря ты так? – попытался меня образумить Шеян. – Всё-таки удивительные творения в камне.

– Если на нём изображена морда людоеда – никакое творение не имеет права на существование! – пустился я читать нравоучения человеку, более чем в два раза старше меня по возрасту. – Да и не будь на нём морды, повторное применение иных гробов в тех же целях – кощунственно для любого человека. Эти твари ели людей, и поэтому даже память о таких существах должна быть уничтожена напрочь из истории.