Роль чужака
Шрифт:
– Да я с таким определением согласен, просто у самой принцессы могут быть иные планы на здешнее хозяйство.
– С принцессой я разберусь, – последовало с моей стороны бесшабашное заверение. – Ты, главное, внимательно высматривай ценные предметы. Вижу, что их немного, но, может, хоть так наскребём поставленную нам норму?.. К окантовке внутренней присмотрись…
И лихо продолжил зачистку мира от мерзостного наследия. Грохот, пыль, скрежет рассыпающихся костей – вполне рабочая обстановка. Да и мой просмотр сквозь камни оказался верным. Внутри каждый саркофаг обкладывался материалом, а поверху углубления обжимался пластиной из металла, тонкой, общим весом всего лишь грамм
В итоге мы довольно быстро насобирали искомый вес, сложив находки на те куски ткани, которые лучше всего сохранились, да и поспешили в обратный путь. И успели как раз вовремя. За массивными воротами из листовой стали переговаривались те, кто доставил нам обед. И хоть они стояли сравнительно далеко, расслышать их мне не составило труда. Судя по голосам, переговаривались те самые эйтраны, которые нас сюда и привели. Их главное намерение прозвучало сразу:
– Уходим, всё равно они оттуда не выйдут.
– Не скажи. Они могли попросту оставаться рядом с воротами, в опасные места даже носа не показывая.
– Хм! То есть не собираясь выполнять приказ её высочества? И что тогда будем с нарушителями делать?
– Распоряжение чёткое: если тайланцы ничего не сделали, значит, они продолжают служить зроакам. А что у нас делают с такими перевёртышами? Правильно!.. Казнят на площади, чтобы иным неповадно было. Но принцесса не хочет лишней крови и неуместного ажиотажа, поэтому приказала липового атрегута и его помощника попросту пристукнуть в карцере, да и забыть про них. У империи сейчас других забот хватает, не до показательных казней…
Я слушал это и… улыбался. Вот какие резкие стали двойняшки! Как они быстро научились грамотно разруливать ситуацию. Как говорится, нет тела – нет проблем. Потому что они первым делом болеют и переживают за Бориса Ивлаева. Парень вернётся – и что станет делать, если его место в постели занято? Конечно, рассердится, кровно обидится и будет в гневе. А на кого в первую очередь обидится? Конечно же, на принцесс. Мол, не усмотрели, недоглядели, позволили императрице пойти по рукам, отдали на поругание толпам фаворитов…
«Кстати, о фаворитах! – успел подумать я. – Если их высочества так жёстко расправляются со мной, то будут ли они так же последовательны с остальными конкурентами, имеющими допуск к телу? Как бы это проверить?..»
– А ведь и в самом деле никто не стучится, – рассуждали за воротами. – Никак карачун на них напал.
– Нам же проще. Как-то мне не хочется такие приказы выполнять, что-то тут не совсем всё честно получается.
– Ну да, следовало нам вначале поспрашивать об этих типах: чем они и кому не угодили. А то нас принцесса сняла с дальнего дозора, да так возле себя и держит. Шага в сторону сделать не даёт. Странно… Уходим?..
Значит, пришло время стучать. И я уж не постеснялся погромыхать от всей души.
Глава двадцатая
Работа бывает разная
Вначале нам не ответили. Да и открывать ворота никто не бросился. Потом всё-таки угрюмый гигант (судя по голосу), отозвался:
– Кто это там такой буйный ломится?
– Кто, кто! Главный атрегут дворца! Война войной, а обед по расписанию!
– А вы там что… живы?
– Тебе разве доводилось с покойниками разговаривать?.. Открывай быстрей, а то сейчас эти дверцы вышибу!
Судя по топоту ног, отделение заняло
удобные для отражения атаки позиции, и только после этого их командир заскрежетал ключами и засовами. Потом отскочил в сторону и скомандовал:– Выходите по одному! – но тут же успокоился, не увидев у нас иного оружия, кроме и раньше висевших на поясе кинжалов. – А что в мешках?
– Золото и брильянты! – со смешком отчитался я, укладывая мешки перед эйтраном. – А вот и карта, дорисованная, с пояснениями. Все ловушки деактивированы, хотя и дальше там следует ходить с особой осторожностью: всё-таки колодцев там слишком много… И где наш обед?
К моему удивлению, оный оказался в этаком подобии высокого, объемного термоса из пяти частей. Причём порадовал тем, что горячий. Но когда я термос ощупал и подхватил за ручку, командир отделения несколько растерялся:
– Э-э-э, а ты…
– Обращаться ко мне «господин атрегут»! – рявкнул я. – Задание мы выполнили, претензий к нам быть не может. А обедать имеем право в своих апартаментах! И вам хорошо известно, что нельзя злить зверя, когда он собрался отобедать. Тем более – пытаться забрать у него добычу. Если понадобимся их высочеству, знаете, где нас найти: в комендатуре дворца. – И уже двинувшись вперёд, бросил через плечо: – Ворота можете больше не закрывать, там нет ничего опасного. Выходов из катакомб тоже не обнаружено. А вот за тринадцатью телами первых исследователей отправьте похоронную команду. Не повезло первым разведчикам, не было среди них атрегута…
Остановить нас никто не посмел. Но что я сумел заметить, так это поощрительные взгляды большинства эйтранов. Кажется, наше независимое поведение и удача при выполнении приказа воинов приятно озадачили. Да и руки им, как мне удалось расслышать ранее, пачкать не хотелось при странном устранении.
Ещё заметил, что командир группы всё-таки стал запирать ворота на замки:
«Ну и пусть! Попасть внутрь мне труда не составит, возьму ключи у коменданта. Атрегут я – или просто погулять сюда пришёл? Ну и надо где-то присесть и пообедать, пока всё не остыло…»
Интуиция подсказывала, что спешить в личные апартаменты пока не стоит. С фантазией у двойняшек всегда было на «отлично», поэтому не удивлюсь, если мне уже придумали следующее странное задание из той же серии «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
А дворец-то огромный! Как поведал мне Шеян, заселены некоторыми службами, ведомствами, министерствами и придворными только первые два, максимум три этажа. И госпиталь здесь, и главный арсенал, и генеральные склады продовольствия, а вот пространств, где ещё не бывала нога человека, полным-полно оставалось. Так что уединённое местечко найти не проблема. Только вот иной вопрос нарисовался. Вместительный и тёплый термос, чем больше я его нёс, тем больше мне казался не соответствующим весу. Иначе говоря, слишком лёгким. И не надо иметь особое зрение для просмотра насквозь. Поставили, раскрыли, глянули.
И Бродский высказался раньше меня:
– Не знаю, как шла речь про нас обоих, но одного они сразу списали в расход.
Потому что порция виднелась в бачках сиротливая: на одного человека. Причём человека средней комплекции, здорового и не страдающего чрезмерным аппетитом. Хорошо, что инстинкт нас не завёл слишком далеко от кухни, и я сразу подался в зал раздачи. А там уже и нет никого, все отобедали. И жаловаться вроде некому, если не пройти по парочке знакомых коридоров и не ввалиться в личный кабинет шеф-повара, где та сидела за сверкой каких-то списков с одной из поварих. Она, правда, глянула с бешенством на незваных посетителей, но я успел заговорить раньше: