Роль грешницы на бис
Шрифт:
С другой стороны, история Валеры была описана в одном из тех томов дневника, что были выкрадены, и его убийство на следующий день могло оказаться чистой воды совпадением. Кис проверил толщину стен гостиной: через них слышать было невозможно. Через дверь, однако, звуки доносятся, как удалось установить экспериментальным путем, при условии, что разговор ведется на обычной громкости и в центре комнаты. Если же отойти в глубину, в сторону кресел, то за дверью голос хоть и слышен, но слова неразборчивы… Весь персонал актрисы единодушно расписался в том, что никто в позе подслушивающего у дверей замечен не был. Оставалось уповать на то, что официальному следствию, которое возьмется за «нехорошую квартиру» уже завтра с утра, удастся растрясти дамочек поосновательней…
Как бы то ни было, Кис вынужден временно оставить дам без своего сыщицкого
Что же касается безопасности Измайловой, Кис пока не понимал, кто, зачем и когда может предпринять новую попытку ее убить. Он склонялся к мысли, что убийца не рискнет в ближайшее время выйти на сцену, столь щедро залитую светом следственных прожекторов. И все же счел, что будет нелишним установить на дверь квартиры Измайловой в дополнение к новым замкам еще и стальную цепочку. Защита не слишком надежная: взломщики прекрасно умели с ней справляться, но Кис надеялся, что ночной гость не был профессионалом и цепь в комплекте с милицией поумерит его пыл.
Так что по всему выходило, что детектив мог даже не особо торопиться и располагать временем как на душу ляжет. Подстегивало его одно: желание найти убийцу раньше следственных органов. Сыщицкое самолюбие свое потешить да дневники Аллы Измайловой вперед всех отыскать, дабы владелице потихоньку вернуть, пока ничей посторонний любознательный нос в них не сунулся…
Нет сомнения, в этом беге наперегонки у официального следствия имеется немалая фора: раз кто-то из окружения актрисы связан с убийцей, значит, рано или поздно, основательно прошерстив личную жизнь и связи каждой из дам по отдельности, следствие на убийцу выйдет… Алексей же был теперь вынужден взять другое направление. И, возможно, тупиковое…
Чисто теоретически тот же мотив, который он приписал Измайловой, имеется у любого из мужчин, имевших с ней связь. Какую, мы знаем из дневника… И теперь этот человек убирает свидетелей прошлого. Почему этот «некто» спохватился только сейчас? Потому, что именно сейчас он собирается продвинуться куда-то высоко наверх. Ну, в порядке бреда – выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Засветиться на всю страну. Дневник Измайловой – бомба для любой карьеры, а уж для такой высокой так прямо атомная. И потому этот «некто» решил уничтожить не только дневник, но и всех свидетелей, хранивших в памяти события, в нем описанные. Включая Аллу Измайлову.
Загвоздка была только в одном: никто из упомянутых Измайловой людей никуда особо не намеревался выдвигаться. И уж во всех случаях не в президенты.
Но тогда приходится вернуться к версии мести. Однако покушение на саму Измайлову вносило полную какофонию в любую попытку логически выстроить цепочку, уместить все факты в одну парадигму [12] (это лингвистическое словечко Кис как-то стащил у Александры: оно ему весьма подходило для обозначения совокупности всех аспектов дела, которые формировали стройную и гибкую версию). Парадигма идеально складывалась только вокруг одного человека – того, кто полагал, что Алла разрушила его жизнь своими множественными и странными отношениями с мужчинами, и потому он вздумал на склоне жизни отмстить всем им. Но единственный кандидат на эту роль, Валера Мерсеньев, уже мертв. К тому же он оказался вовсе не тем страдальцем-мстителем, которого вообразил Кис.
12
Совокупность всех грамматических форм одного слова.
А что, если такой типаж все-таки существует? И весь ад, через который пришлось пройти Измайловой, стал его адом? А сама Алла (коль скоро он и на нее покушается) – исчадием этого ада? Алла, которую предали и растоптали, Алла, ставшая рыночной монетой для своего гения-мужа… Алла, которая увидела однажды мир во всем его испепеляющем цинизме и укрылась в презрении (как позже в одиночестве), чтобы выжить, – за этот ад он возложил ответственность на нее?
Логика скудоумная, но те самые «дураки», о которых мечтает написать Александра,
обычно так и рассуждают. Греховна у них всегда Эсмеральда, а не те, чья похоть привела ее на костер… А уж такие тонкости, как моральное изнасилование, вообще недоступны пониманию дураков.Старый вопрос: почему только сейчас он вздумал вершить свой суд? Ответ мог содержаться в дневниках Измайловой: пока они не попали к нему в руки, будущий убийца не мог с точностью определить список своих жертв. Из чего следует, что он сам не из их круга…
Ох, не все, не все рассказала Алла детективу! Впрочем, надо признать, что все вопросы и поиски Киса до сих пор группировались вокруг випов… Но идти к Измайловой за новой информацией сейчас бессмысленно: после вчерашнего трудного откровения, после сегодняшних следственных допросов она уже ничего не скажет детективу. Так что придется пока крутиться самому.
Ну что ж, попробуем покрутиться. Если принять эту гипотезу за исходную точку, то обходить заново тех, с кем он уже встречался, смысла не имеет. И потому сейчас самое время найти новых людей, знавших в то время Измайлову, которые могли бы перетрясти свою память и неожиданно вытащить из ее слежавшейся колоды, как фокусник, козырную карту, на которой обнаружится фигура пикового короля – Мстителя.
После ночи, проведенной у Александры, Алексей чувствовал себя гораздо лучше. Не сказать чтобы он очень выспался, находясь с ней в одной постели, однако чувствовал себя неизменно отдохнувшим. В каком-то журнале он недавно наткнулся на вопрос к читателям: «Считаете ли вы, что секс полезен для здоровья?» Такой вопрос, подумал Кис, могут задавать только идиоты! Конечно же, полезен, но куда полезней для здоровья любовь… Он улыбался, заводя свою «Ниву», представляя себе подобную рекомендацию в разделе «Полезные советы».
С утра Кис позвонил родителям Ивана. Ему повезло: хоть пацана и не было дома, родители все же оказались в курсе, у кого из друзей Ванька залег, и детективу перепал даже номер телефона приятеля.
Приятель, некий Вова, оказался парнем смышленым и, прежде чем позвать расклеившегося Ивана к телефону, горячо поддержал намерение детектива к максимальному загрузу Ванькиных мозгов работой. Вова к тому же оказался словоохотлив:
– Пока он меня не слышит, я вот что вам скажу… Ванек-то? На кухне сидит, вчера пытался напиться, да только его не берет ничего, хотя голова с утречка, того, болит… Вот-вот, Алексей Андреич, я тоже так считаю, что делами его сейчас по самые зубы надо напихать! Сам бы за ручку привел к вам, но сейчас он нетранспортабельный, он все-таки принял на грудь немало… А что у вас там за работа такая срочная, хотите – помогу? Я забесплатно, просто интересно, и потом, ведь будущим юристам практика будет полезна! А вы в случае чего документик о практике дадите? Я даты потом скажу, может, не настоящие, но работать по-настоящему буду, а? Сейчас нас на сессию отпустили, дней десять у меня железно есть, да и за Иваном присмотрю… Что скажете?
Детектив сказал:
– Давай.
Второй утренний звонок был в редакцию газеты-нанимателя, которую Кис загрузил подбором максимального количества имен и адресов людей, бывших в любом – дружеском, деловом, рабочем – контакте с Аллой Измайловой в период с середины шестидесятых до конца семидесятых годов. Начало детектив отсчитывал с того момента, когда на горизонте появился первый страстный поклонник-меценат Аллы, которому великий режиссер подложил в постель свою красавицу-жену. А концом этого периода он считал то время, когда Измайлова как актриса достигла уже такого уровня мастерства и славы, что любые чиновники почли бы за счастье пойти ей навстречу в любых требованиях, и Сергеевскому больше не было нужды расплачиваться женой за условия для фильмов… Кис собирался прочесать через частую гребенку всех и каждого, и теперь ему действительно была нужна позарез помощь Ваньки и добровольца Вовы.
Вскоре Ваня, бледный, вялый, с синюшными кругами под глазами, с больной со вчерашнего перепоя головой, и румяный жизнерадостный крепыш Вова предстали пред очами детектива. Кис начал идейное руководство подрастающим поколением с того, что послал Вову в аптеку за знакомым хитроумным изобретением человечества под названием «Алка-Зельтцер». И когда Иван под бдящим оком детектива выпил шипучую таблетку, потом для верности вторую и слегка пришел в себя, Кис объяснил, куда идти и о чем говорить. Дал список адресов каждому в руки и отправил молодежь восвояси.