Ролевик: Кицурэ. Сталкер

Молодая с виду кицунэ, но три нервно подрагивающих хвоста намекают на более чем приличный возраст. Лицо бледное, бескровное, огромные, широко распахнутые глаза буквально сочатся обжигающе-оранажевым светом. Зрачки - узкие точки, с сумасшедшей скоростью, подчиняясь какому-то неуловимому ритму, то становящиеся бездонно-чёрными озёрами, то вновь едва заметными крапинками. Кнут плотно охватывает тело. Пальцы босых ног глубоко погружены в почву. Рубашка застёгнута всего на три с половиной уцелевшие пуговицы - четвёртая удерживается только длинным хвостиком нитки, и ткань почти не способна сокрыть наготу тела. Чуть ниже ключиц едва заметно мигает амулет "Ха-Тонга".

– То, что он испытывает, питаясь мучениями своих жертв, сродни экстазу. Показательно наказать тех, кого ненавидит, чтобы покровители пришли за ним. Пришли, когда он по-настоящему обретёт силы. Пришли, и пали под его рукой, - глаза кицунэ абсолютно неподвижны, мимики нет - ощущение, будто оракул проснулся сообщить о чём-то важном. Девушка незряче делает несколько шагов вперёд, принюхивается.

– Да. Таков его замысел.

Сильная волна неизвестной магии мгновенно расходится от кицунэ, а в следующий миг она исчезает. Секунду спустя докатывается слабое эхо схожей магии откуда-то сверху, со стороны реки. И ещё одно, гораздо слабее.

Сорванные травинки неторопливо опускаются вниз, искрясь в иллюзорных лучах амулетов.

Глаза артефактора выпучены, рот раскрыт в удивлении. Атан понимает, что и сам выглядит не лучше.

– Господин капитан, - из окружающих кустов выныривает помощник.
– По периметру поляны обнаружены артефакты-детекторы. Чуть выше по течению на берегу свежие следы, лодка или катамаран, точнее пока сказать не можем.

Гуннар смотрит на погасшую трубку, вытряхивает прогоревшую смесь в специальный мешочек, вновь наполняет прибор ароматными травами. Слышит нарастающий шелест лопастей - кажется, внешники на подходе.

– И что за дерьмо тут происходит?
– спрашивает он иллюзию дымящейся тени, утаскивающей на плече в сторону берега бессознательную кицунэ.

Иллюзия ему не отвечает.

Шитокку, глава клана Цюрбэй-данг

Артефакт, прекратив воспроизведение иллюзии, отключился, а старый кицунэ, до невозможного бледный, ещё долго сидел, вцепившись мёртвенно-белыми пальцами в столешницу. Толстые доски древнего железного дерева, обработанные лучшими алхимиками, крошились и трескались под старческими руками.

Это конец. Конец всему. Недоделанному внуку. Самому Шитокку. Клану. Всем.

Перед немигающим взглядом до сих корчились избиваемые девушки. Иллюзия не передавала звук, но и без этого было понятно, что молят о пощаде. Молили, пока были силы.

Шитокку покосился на Ищейку, молча застывшего у двери. Именно Дангакко первым обнаружил едва живые куски плоти, что несколько часов назад были великолепными бойцами Тени. Он же и нашёл во время первичного обыска любительские записи внука.

Боги... Он мог бы понять, если бы сами жёны Генно тоже являлись сторонницами жёстких интимных отношений и добровольно согласились на подобные унижения - у самого на заре юности была подруга со схожими привычками, - тогда всё с натяжкой, но уместилось бы в рамки негласного, но строго семейного кодекса. А так - изнасилования, пытки, угроза убийством, избиения, жестокое обращение с беззащитными, насильственное удержание в неволе обещанием публичного разглашения того, что с ними вытворял...

Беломраморная статуэтка крылатой лисицы - самого частого воплощения в реальности Лайамэ, стоящая над камином, осыпалась ещё несколькими крошками камня.

Шитокку не жрец, но тут и без специальных знаний понятно - богиня в гневе. И задобрить её вряд ли удастся.

А значит, клан остался без покровителя.

Тихий короткий стук, и сразу, без паузы, в комнату вошёл Сенгару, глава службы Теневых.

– Старейшина, у чужекровных активное шевеление в Департаментах безопасности, правопорядка и внешних территорий. Убиты минимум два опытных мага, сформированные сводные оперативные группы буквально стоят на ушах. Маги кого-то сопровождали, личность пока не установлена, собираем информацию. Косвенные признаки указывают...

– Генно.

Шитокку не угадывал. Просто высказал самую очевидную догадку. Не надо быть оракулом или гением стратегии, чтобы назвать вероятную личность, сопровождаемую магами. Внук наверняка решил показательно свести счёты с новоявленной хинтошэ-ваардат.

Сжавшиеся с силой пальцы всё же оказались прочнее железного дерева. Острые щепки разлетелись вокруг стола.

Видимо, другого выхода у него больше нет.

– Сен, поднимай своих. Дан, твоих тоже касается. Полная выкладка, - бледно-розовые, почти сизые морщинистые губы старика растянулись в горькой усмешке.
– Магам тоже подъём.

Главы отрядов, получив приказ, мгновенно покинули комнату.

Тяжело вздохнув, старейшина дотянулся до проектора. Гроздь иллюзорных кристаллов скрылась в когтистом кулаке, чтобы тут же с треском и хрустом осыпаться на пол бесполезной белесой крошкой. Уже неопасной для девочек, прошедших через настоящее пекло.

Шитокку, громко прохрустев костями, поднялся из-за стола.

– Надеюсь, моль не успела полностью сожрать униформу...

Странник

Где-то

Эхо смертей, слабое и далёкое, заставило сложиться воедино разрозненные кусочки мозаики. Прежние отголоски, странные, изломанные, тихие, вдруг сбросили камуфляж, выстроились в логичный и понятный рисунок, заставляя квелую, сонную память судорожно вытаскивать из своих подвалов и архивов то, что уже, казалось бы, давно и надёжно забыто.

У этих смертей был особый, ни с чем не сравнимый привкус ритуальной магии. Кособокий, кривой, выполненный на чудовищно дилетантском уровне, но - более чем функционирующий ритуал. Оттенки, отражения вкусов этих смертей отчётливо отличались от обычного фона, состоящего из беспрерывной круговерти рождения и смерти, выбивались тем более на вовсе чужеродном рисунке тех, кого настигли хоски, абсолютно чуждые этому миру создания не-бытия. Они выделялись, словно крича всем тем, кто мог услышать - это только начало, и всё ещё впереди.

И страннику происходящее вовсе не нравилось.

Налились ярко-красным, почти алым застарелые шрамы, разряды электричества заскользили по взъерошенным волосам.

Странник сжал ладонь, и длинная кожаная перчатка, закрывающая руку почти до предплечья, мгновенно ощерилась щитками брони, под пальцами возникла удобная рукоять, удерживающая странную кольцеобразную конструкцию серебристого металла.

Печати памяти дрогнули, рассыпались уже бессильными письменами, открывая путь в сознание тому, что никак не хотело добровольно забываться.

Поправив тощий рюкзак, странник, поглубже натянув капюшон, неторопливо двинулся к источнику эха.

Странная серая равнина, раскинувшаяся от горизонта до горизонта, внешне не менялась, только призрачные миражи возникали под ногами и тут же растворялись за спиной странника, идущего по не вполне материальному плану реальности Эрдигайла.

Он знал, что успеет вовремя.

Кайна/Лекс

Аура мутанта резко выделялась на общем фоне остальных разумных - тёмная, закрученная вихрем, оставляющая за собой на окружающих поверхностях пятна негативной энергии.