Ролевой синдром

– Что за постройки?

– Большие... дома. Пустые, все разрушено. Лес кругом!

– Что за лес? Где, вспоминай!
– еще один удар в пузо.

– Не знаю! Лес! Где-то в пригороде! Большие корпуса! Отпустите! Пожалуйста!

– Что еще помнишь?

– Трубы... ржавые, большие! Причал!

Хитиновые трубки и прочие радости постепенно начали возвращаться. Парень перестал стонать, снова начал шипеть и кусаться. Дядя Миша закрыл глаза, резко вернул капюшон твари на прежнее место, а потом просто раздавил стрекочущую голову жука, прижав ее к трубе.

Веревки упали на пол.

Мужик повернулся к нам.
– Вот вам загадка и отгадка, ребятки. Есть мыслишки?

Как назло, моя собственная голова будто опустела. Увиденное производило весьма неоднозначное впечатление.

– Заброшенные дома за городом...
– пробормотал Олег.
– Да это где угодно может быть. Там этих заброшек десятки. Чем ближе к Артему, тем больше.

– Он сказал что там большие корпуса.
– я перезагрузился только через минуту, или около того.
– Таких не должно быть много.

– Ну, там есть старый детский лагерь, - сказал напарник.
– В нем пара корпусов. Нас в университете возили их красить. Есть просто заброшенный санаторий.

– Нутром чую, в грязелечебнице он.
– буркнул дядя Миша.

– Может быть!
– подскочил Олег.
– Но там ведь охрана. И страйкбол проводят, и всякие клубы ездят лазать по заброшкам. Вообще, куча людей постоянно находится. Где там монстру-то прятаться?

– Эта сволочь как таракан.
– зло сказал мужик.
– Забился в самую темную и грязную дыру. Сидит там. А дети приносят ему жратву.

– Так что, едем туда?
– спросил я. На часах было всего пол четвертого утра.

– Не.
– покачал головой дядя Миша.
– Завтра. Надо подготовиться. Выспаться.

Он зашелся хриплым кашлем, а затем обтер руку, которой закрывал рот, о штаны. Там осталась темная полоса.

– Завтра так завтра.
– пожал плечами Олег. - Я тогда домой. Надо еще на работу успеть.

Очевидно, настроение испортилось у обоих. Никто даже не предложил друг другу выпить.

– Артур, ты как? Могу подбросить до склада.

– Я, наверное, здесь останусь.
– ответил я, посмотрел на дядю Мишу.
– Чего туда мотаться?

– Делайте, что хотите.
– проворчал мужик.
– Пойду проветрюсь.

...

Я нашел его на крыше дома. Дядя Миша облокотился на железные перила и смотрел на скованное льдом море.

– Тяжело, должно быть.
– сказал я, вставая рядом.

– Да уж.
– ответил он.
– Ничего приятного. Но ты не переживай, я всю эту мерзость потом ему в рожу пропишу. Жалко, только, что не навсегда.

Некоторое время, мы просто пялились на лед. С другого края мыса появилась темная фигурка. Человек отошел от берега метров на пятьдесят и принялся сверить лунку.

– Знаю, что думаешь.
– дядя Миша помрачнел.
– Мол сына своего ты так же лупсовал. Что ж ты за человек такой, Михаил Юрьевич?

– Да нет. Ты же сказал, выбора не было. Ну если бы даже был... не знаю. По сути, в этом и есть весь смысл работы. Защищать невинных людей. Пусть даже такими методами. Пусть даже от себя самих.

– Не забивай себе голову этими философиями, Артур. Поверь человеку, который прошел две войны. Оправдания для себя найти очень легко. Мы с тобой нихера не объективны. Поэтому, давай-ка просто работать. А судить нас пускай кто-то другой будет.
– он отхлебнул из большой целебной склянки.

– У тебя кровь на щеке.
– сказал я.

Дядя Миша стер красную полосу рукавом.
– Это бывает. Ничего страшного. Я ж старый уже как дерьмо мамонта, никакая игра не поможет.

– Тебе бы, дядь Миш, отдохнуть. А не скакать по ночам, аки горный козлик.

– Может, оно и так. Вот сейчас разберемся с проблемой, тогда и будем об этом думать.

74 - Правосудие (2)

Меня разбудил телефонный звонок. Незнакомый номер. Сначала, я хотел сбросить, мало ли что там: социальный опрос, коллекторы или очень нужная мне косметика из Италии. Но палец сам скользнул в сторону зеленой трубки.

– Ким?
– спросил отвратительно знакомый голос.

– На проводе.
– ответил я. Какого черта он мне названивает?

Андрей был в довольно бодром расположении духа.

– Я жду тебя в отделении. Надеюсь, дорогу ты помнишь?

– Э, зачем это?
– напрягся я.

– Разговор есть. Доберешься, сам все узнаешь. Речь про твоего друга Красильникова.
– * пик *

Да твою же мать! Что ему опять нужно? И причем здесь Олег? Я посмотрел на часы. Около одиннадцати. Олег уехал в четыре утра, давно должен был работу работать. Неужели во что-то вляпался?

Дядя Миша куда-то ушел, поэтому я оставил ему записку на двери. Уходя, запер сарай ключами, валявшимися в прихожей.

Пока ехал, успел перебрать в голове все возможные варианты, от ограбления до стычки с неведомыми упырями-орнитологами. Олег трубку естественно не брал.

На входе меня встретил полицейский, с затянутыми пеленой глазами, качавшийся как обезумевший белый медведь в тесной клетке. За железной дверью отделения висела странная, какая-то липкая, гнетущая тишина. Ее нарушал только тихий треск змеиных погремушек.

Все вокруг, включая сотрудников находились в глубоком трансе. Я добрался до кабинета наблюдателя и вошел без стука.

Олег скукожился на стульчике в углу. Хныкал как маленький ребенок, закрыв лицо руками. А желтоглазый демон развалился на своем кресле. По столу прямо перед ним ползала большая змея.

– Какого хрена?
– с порога спросил я.

– Это я должен спрашивать. От вас двоих польза вообще будет?
– сердито сказал Андрей.
– Я уже начинаю думать, что ты диверсант, Ким.

– Ты что с ним сделал?

– С ним?
– наблюдатель посмотрел на Олега.
– Немного успокоил. Ты бы видел как он здесь рыдал и махал крыльями. Присаживайся, сейчас я тебе интересное расскажу.