Рома едет в Кремль
Шрифт:
Решение пришло сразу: разведать подступы к тайному тоннелю, пробиться к хранилищу госрезерва и бандитского общака, а затем двигаться прямо к станции «Кремлевская». Рамиль и Шурик с автоматами и в полной боевой готовности двинулись в тоннель, мы с Тыну прикрывали их с платформы, Цан в любую минуту был готов начать стрельбу из управлявшегося компьютером шестиствольного пулемета, а Рогалик с французом наблюдали за ситуацией сзади.
Разведчики скрылись в тоннеле, когда сзади нас неожиданно началась стрельба. Чтобы не стать мишенью, мы с Тыну заскочили в автобус, и я услышал голос Рогалика: «Там сзади „зомбийцы“ прут, много!» Немедленно дав приказ Цану переключиться на задние мониторы, я увидел, что она была права: весь тоннель метрах в ста от нас был заполнен чернолицыми
Выход был только один: ввести в дело до этого молчавший задний пулемет. Цан поставил темп стрельбы на тысячу выстрелов в минуту и нажал на пусковую клавишу, с помошью джойстика управляя направлением стрельбы. Урон «зомбийцам» наносился страшный: пули буквально разрывали их на части, превращая в черные лужи, но они неуклонно двигались вперед. Цана прошиб пот: я видел, как тяжелые капли стекают с его лба на клавиатуру компьютера. Медлить было нельзя, и я скомандовал:
— Взять гранаты, и в атаку!
Снаружи грохот крупнокалиберного пулемета был еще более впечатляющим. Наша группа, выскочив на платформу, стала с близкого расстояния расстреливать бандитов, пытавшихся взобраться с путей наверх. Я увидел, как кто-то из них подтягивается на руках и начинает выползать на платформу. Вот показалась верхняя часть тела, а дальше… Дальше не было ничего, только какие-то черные ошметки! Но этот получеловек, отталкиваясь от асфальта руками, полз к нам… Тыну дал короткую очередь из «калашникова» ему в голову, и через несколько секунд труп растекся по платформе черным пятном. Шурик и Рогалик побежали в конец платформы, чтобы забросать тоннель гранатами. Взрывы следовали один за другим, и я уже чувствовал себя увереннее. Неожиданно я заметил, что слева от меня за какими-то ящиками и коробками, там, где находился Жоржик, происходит какая-то борьба. Не знаю, каким уж образом щуплому французику удалось поставить довольно крупного парня в классическую для греко-римской борьбы позицию «в партере», но дело обстояло именно так. Парень в джинсах и черной майке кряхтел и сопел, пытаясь освободиться от прилипшего к нему сверху Жоржика, но это ему не удавалось. Щит, два автомата, принадлежавших нашему борцу, а также бейсбольная бита, которой, скорее всего, был вооружен противник, валялись рядом с дерущимися.
Я, направив на них ствол автомата, собрался уж было пристрелить подмятого Жоржиком оппонента, но француз взмолился:
— Не стреляйте, он — мой! Вы мне только сзади ремень раковинки расстегните, и я с ним справлюсь!
Пришлось помочь соратнику, который, ухватив парня за шею одной рукой, другой стаскивал с него рвущиеся джинсы. Я расстегнул натянувшийся до предела ремень раковины и молча отвернулся. Не люблю, знаете ли, голубую порнуху…
А бой с «зомбийцами» постепенно затихал. Слышались еще отдельные выстрелы: это Шурик контрольно стрелял в голову еще шевелившимся врагам, превращая их в лужи черной жидкости. Минут через десять из переднего тоннеля прибежали и наши разведчики, которые обнаружили левое ответвление, в нескольких сотнях метров перекрытое мощной решеткой. Ее, по словам Рамиля, нужно было только взрывать — могучие щипцы Шурика тут были бесполезны.
— А это что еще такое? — спросил подполковник, показывая на груду коробок, из-за которых ритмично высовывался костистый зад Жоржика.
— Это наш Жоржулик пленного допрашивает, — ответил я, — третья степень устрашения…
Дугушев понимающе кивнул и отправился в автобус за взрывчаткой и детонаторами.
— Какая все-таки гадость эти педрилы, — пробормотала Рогалик, тем не менее неотрывно глядя на происходящее за ящиками. — И что они в этом интересного находят?
— Так, — подытожил я, — хватит тут наблюдать пип-шоу, пошли готовиться к продолжению нашего путешествия.
Минут через пятнадцать вдалеке раздался громкий взрыв, и из тоннеля в нашу сторону полетел всякий мусор. Пока мы наблюдали за въездом, к нам подошел победно улыбавшийся и уже почти полностью одетый Жоржик,
тащивший на цепи парня в наручниках, трусах и майке.— Это он, Роман Львович, меня обокрал. И Иван Васильевич правильно говорил, что он тут где-то обитает. Я, пока суд да дело, пошел его поискать, а он как выскочит на меня из-за ящиков с битой. Пришлось все бросить и схватить его. Ну а тут уж вы мне помогли, сам бы я не справился, не три руки все-таки…
Видно было, что моим соратникам до смерти хочется узнать, каким именно образом я помог французику, но я решил, что у командира должны быть свои секреты, и оставил это заявление без комментариев.
— А спроси, Жоржульчик, своего дружка, какого хрена он тут окопался среди бандитов и что тут делал. А то нам двигаться пора. Если говорить не будет, у нас тут Шурик с его клещами есть, с ним он быстро расколется.
— Да что вы, Ромочка, то есть товарищ командир, какие клещи? Он уже мне и так все рассказал. Ну-ка, малыш, повтори дяде то, что мне сказал. Быстро! А то сейчас опять за ящики пойдем!
Перепуганный «малыш», похоже, лишился остатков силы воли и немедленно рассказал нам во всех подробностях, как его нашел бывший покровитель и забрал с собой под землю, поселил в каком-то бункере, из которого был выход в огромное хранилище. Сам бункер находится метрах в двухстах от станции и имеет выход в подъезд обычного дома на набережной Тараса Шевченко. Но вчера тюремщик ушел куда-то и не вернулся. А прикованному цепью к трубе отопления узнику удалось развинтить ее газовым ключом, найденным в ящике с инструментами, и бежать. Наверх путь был заперт, и он отправился на платформу, где его и обнаружил Жоржик. Он рассказал также, что перед этим покровитель рассказывал, что «его ребятам» удалось перебить «зомбийцев», которые охраняли что-то важное и дорогое, но они боялись нашествия остальных и поэтому отправились за подкреплением.
Из всего сказанного я уловил, что сейчас хранилища никем не охраняются, а неизвестные бандиты собираются вернуться и, по всей видимости, забрать общак. Поэтому план, мгновенно созревший у меня в голове, включал два основных положения. Первое — добраться до хранилища и второе — отрезать туда путь бандитам. Приказав завести пленного в задний отсек автобуса и оставить под присмотром француза (уж он-то этого парня точно не упустит), я дал команду двигаться дальше, тем более что вернувшиеся Рамиль и Шурик сообщили, что путь вперед свободен. Проехав по довольно узкому (только-только чтобы пропустить наш автобус) тоннелю примерно километр, мы оказались перед мощными герметичными воротами. На них был изображен герб Советского Союза, а написанная по трафарету надпись сообщала, что мы находимся у въезда на объект Госрезерва СССР. Другая грозная надпись предупреждала о том, что тут установлен режим: «Стой! Стреляют!», но самих стрелков почему-то не наблюдалось.
Поскольку никаких замочных скважин, замков и прочих механических запоров на воротах не было, я предоставил разбираться с ними Цану. Китаец, просверлив в металле несколько отверстий, довольно быстро определил, что электромеханический запор удерживает дверь изнутри помещения. Попросил подогнать наш броневик поближе, а затем, протянув от автобусного генератора переменного тока провода, стал неторопливо работать двумя щупами, замыкая через отверстия различные группы контактов. Наконец, нужный вариант был найден, и тяжеленные створки медленно открылись.
То, что мы увидели внутри гигантского подземного помещения, более всего напоминало мне конец первого фильма про Индиану Джонса. Если кто помнит, там ящик с обнаруженным Харрисоном Фордом ковчегом затерялся в тысячах подобных ему упаковок. Ряды коробок, ящиков, бочек стояли, образовывая своего рода «улицы», конец которых терялся вдали. Специальные конструкции, напоминавшие многоярусные нары, на которых стояло все это богатство, достигали как минимум высоты трехэтажного дома. На площадке у входа стояло несколько электрических погрузчиков и тележек с надписью «Балканкар». В юности я видел такие, когда нас, студентов, посылали работать на овощные базы, где мы разгружали вагоны с овощами и фруктами.