Роман «Ангел мой» – из трилогии «Повернуть судьбу»

– Как можно об этом не думать?

– Поверь, можно.

– Разве вы можете знать? – вытирая глаза, сквозь слёзы проговорила Тоня. – Знать, что произошло со мной и как это страшно и тяжело? И самое ужасное, что я не понимаю почему? Почему это произошло со мной?!

– Не надо, не плачь, – Аля пододвинулась ближе, взяла Тоню за руку, вздохнула и тихо, как-то печально сказала: – Только от тебя зависит, как быстро ты сможешь это забыть и жить дальше.

– Я не смогу. Это невозможно забыть!

– Забудешь, я тебе обещаю, что всё забудешь. Я помогу. Если не допустишь ошибок, то сможешь забыть. Главное – всё сделать правильно. Я из-за собственных ошибок не смогла, а ты сможешь! – Аля замолчала.

Тоня смотрела на неё, не понимая, о чём та говорит.

– Мне тогда было всего пятнадцать. Совсем глупенькая, молоденькая девчонка. Ещё ни разу даже не целовалась, – не отпуская руки, глядя в сторону, тихо, медленно начала говорить Аля. – Поздно вечером я возвращалась из бассейна. В парке меня встретили трое парней. Время было всего восемь часов. Ещё было светло, и народ был, но никто не подошёл на мои крики и не помог. Они втроём, по очереди издевались надо мной. Домой я с трудом добралась уже за полночь! – она замолчала, посидела немного отрешено, и повернувшись, взглянула печальным, потускневшим взглядом, вздохнула и продолжила: – Я тогда сделала большую ошибку, послушала родителей и написала заявление в милицию, – она опять замолчала, отведя глаза в сторону.

– Что дальше? – не дождавшись, тихо спросила Тоня.

– Дальше началась ужасная жизнь! Женщины на меня показывали пальцем. Парни приставали: щипали, тискали по углам, предлагали всякие гадости, не стесняясь в выражениях. Взрослые мужчины, поглядывая, ухмылялись. Подружки сразу же исчезли, как будто их не было. Женщины, не все, конечно, но даже плевали вслед. Жить не хотелось! Не раз думала о том, чтобы покончить с собой. Но не могла, мама так убивалась, так переживала за меня, жалко её было. Она бы не выжила, если что со мной! –Аля замолчала.

Тоне было страшно задавать вопросы, она молча ждала, приподнявшись на подушке.

– Страшнее всего было потом на суде, когда всё подробно расспрашивали. Кто? Как? – помолчав, Аля опять заговорила, рассказывая про страшное событие в своей жизни. – Я стояла, не поднимая глаз, озноб бил так, что тряслась всем телом. Стыдно было. Как было стыдно, ужас! После суда в школу не ходила, да, что в школу, из квартиры не высовывалась. Но так долго не могло продолжаться, нужно, было учиться и как-то жить. Вот родители и решили поменять квартиру. Всё сделали быстро. Ехать было всё равно куда, лишь бы подальше, чтобы нас никто не знал. Продали квартиру в Москве, намного ниже её стоимости, загрузили вещи в контейнер и уехали в этот городок, в эту квартиру. Здесь начали всё заново, без друзей и знакомых. Сразу же стало легче! Никто тебя не знает и не показывает пальцем, ты ходишь и не оглядываешься. У меня чувство унижения прошло почти сразу. Постепенно всё наладилось. Окончила школу, институт, сейчас работаю и занимаюсь любимым делом. Одна проблема, я с тех пор стала как ненормальная. От мужчин, как от огня шарахаюсь. Мне тридцать семь лет, а я до сих пор ни одного мужчину к себе не подпустила, не могу!

– Прошло столько лет, и вы не можете забыть, а мне говорите, что я забуду! – потихоньку всхлипнула и с жалостью проговорила Тоня.

– Забудешь, обязательно забудешь и будешь жить нормальной жизнью! Я всю жизнь жалею, что пошла в милицию и сделала своё несчастье достоянием общественности. Если бы никто не знал, я переболела и смогла всё забыть. Не пришлось бы терпеть столько оскорблений и унижений от окружающих. Потому что позже было больно не столько оттого, что со мной произошло, сколько от того, в кого я для людей превратилась по вине этих подонков. Ведь на меня, как на жертву не смотрел никто! Парень у меня тогда был. Добрый, хороший, я думала, что он ради меня на всё готов, так любил. Мы с ним мечтали, что окончим школу, поженимся и уже никогда не расстанемся. Но всё рухнуло в один момент! Он, когда узнал, что со мной произошло, меня же и обвинил. Сказал, что если бы я этого не хотела, то ничего бы не случилось. Это был самый страшный удар для меня, я ведь его так любила! В общем, меня все обвинили, осудили и предали. Это оказалось страшнее и больнее, чем физическое насилие.

– Что делать, как жить?

– Как жить? – повернулась к ней и с печальными глазами, но улыбаясь, ответила Аля. – Счастливо, Тонечка! Универсальных способов всё забыть и пережить эту трагедию нет, и я не дам тебе точного рецепта. Банальные слова, что жизнь на этом не заканчивается уж не настолько и банальны. Хотя по себе знаю, что они очень раздражают, потому что кажется, что жизнь закончилась. Нужно верить в себя и в то, что начнётся другая жизнь. Ещё раз хочу посоветовать, что не нужно никому о случившемся рассказывать, особенно близким людям. Главное – никому и ничего не говорить! Чтобы, как я, не столкнуться с непониманием умных, всё знающих подруг. Я наломала дров и до сих пор страдаю от этого. Помни и люби себя! Ни в коем случае не думай, что всё, что с тобой случилось – это грех и что после случившегося ты стала грязной. Это не так! Помни, что это произошло против твоей воли. Ты просто не смогла этому противостоять, потому что ты женщина, ты – слабее, но не копи вину в себе. Тоня, я не дам тебе допустить ту же ошибку, я помогу тебе. Давай начнём с того, что ты всё поменяешь в жизни. Всё и работу, и жильё, и друзей. Начни с чистого листа! И вот увидишь, что в новой обстановке всё быстро забудется. И будешь жить, как нормальный, полноценный человек. Люби себя и люби свою жизнь, и помни, что ты обязательно кому-то будешь нужна! – посмотрев на внимательно слушающую девушку, Аля серьёзно проговорила: – Я не обещаю тебе, что будет легко и как по волшебству всё забудется, но ты должна помнить, что всё зависит от тебя и только от тебя! Первое с чего начни, это поставь перед собой цель, достигнешь её – ставь следующую. Неважно какая будет цель, лишь бы было к чему идти и изо всех сил стремиться.

– Вы правы, я начну всё сначала! – сказала Тоня и села на диване. – Не хочу возвращаться в общагу. Там девчонки, они всё видели и только смеялись. И на завод не хочу. Они, наверное, тоже всем расскажут. Меня тоже осудят. И этот… там работает. Как можно после всего, что произошло, с ним встречаться ещё раз?

– Закончится праздник, иди на завод и увольняйся, – предложила Аля, видя, как та изменилась, как загорелись глаза.

К Тоне начал возвращаться рассудок.

– Но, тогда мне негде будет жить? – задумавшись, со страхом произнесла она. – Я уволюсь, заберут общежитие.

– Ничего страшного, поживёшь у меня. Потом пойдёшь работать к нам на фабрику.

– На какую фабрику?

– На швейную фабрику «Стиль».

– Кем?

– Да хоть кем! Главное, что у нас есть общежитие. Ну как тебе такой план?

– Я согласна! – радостно ответила Тоня.

– Вот видишь, как быстро можно всё изменить и поверить, что всё можно исправить. У тебя даже цвет глаз изменился. Они стали не тусклыми, а ярко-голубыми. Вставай, пойдём обедать, будем начинать новую жизнь.

– Вы, Аля, и правда Ангел! – глядя на свою спасительницу, улыбаясь, проговорила Тоня, встала с постели, поправила халат и уверенно пошла за ней.

Глава 8

Накрыв стол, хозяйка сидела у окна в ожидании девушек.

– Аля, как подругу-то зовут? – осторожно поглядывая на Тоню, спросила у дочери хозяйка, расставляя перед ними тарелки с горячим супом.

– Извини, мама, совсем забыла, – улыбнувшись, ответила та, – это – Тоня. Тоня, это моя мама Серафима Ивановна.

– Тонечка, зови меня тётей Симой, – сказала хозяйка, ласково глядя на гостью, – мне так больше нравится.

– Спасибо вам! – ответила та.

Серафима Ивановна встала и отвернулась к плите. Тоня не заметила, как она тихо заплакала, а Аля, поняв, встала помочь маме.

– Тоня, а ты, чем, кроме работы на заводе, занимаешься? – включив чайник, на ходу спросила Аля. – Что ещё умеешь делать?

– Я учусь, – казалось, что уже совершенно спокойно ответила та.

– Где? – заинтересовалась Аля.

– В институте Лёгкой промышленности на третьем курсе.

– Да ты что?! – опустившись на стул полубоком, удивлённо, но обрадованно произнесла Аля. – Кем ты будешь?

– Я буду модельером.

– Вот оно, что! – сказала Аля, встала и начала прохаживаться по кухне. – А я-то думаю и понять не могу, где видела тебя? Хорошо помню твоё лицо, а где видела – не могу вспомнить.

Слушая их разговор, Серафима Ивановна, заинтересованно наблюдала за дочерью.

– Мама, ты знаешь, кто эта девушка?! – возбуждённо продолжала Аля. Серафима Ивановна и Тоня уже обе удивлённо смотрели на неё в ожидании. – Мама, помнишь, я тебе рассказывала про девушку, получившую первое место на конкурсе в институте за чёрное пальто с белым воротником-шарфом?! – восторженно произнесла та.