Роман 'Петровичъ'

1. Либо в этой фирме работают работают тупые ослы, которым, мягко говоря, пофиг, что может прочитать на этом рулоне какой-нибудь любо знательный первоклашка;

2. Либо там работают просто не слишком чистоплотные люди с серьезно развитым чувством юмора и мощной коммерческой хваткой.

Tertio non detur. Я, скорей всего, склоняюсь к варианту N 2 — хочется все-таки верить в лучшее. И если это так, я даже не буду драть с этой Фирмы деньги за рекламу — мне и так пришлось купить пару рулонов сверх необходимости, чтобы как-то составить хитро порезанный на фрагменты текст.

Браво, фирма «ИНЕКС»! Я считаю, что все, что ни делается для того, чтобы вырвать народ из того состояния тупой прострации, которое является его нормальным состоянием — все к лучшему. Нашу страну давно пора поставить на уши и заставить на них постоять хоть пару лет — для ее же пользы!

P.P.S. Читатель! Прости ты меня, ради Бога, за все это социопатическое мудрствование. Но ведь еще Гюго сказал (передам суть): "Проблема любого вида общения заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев мы не стараемся услышать и понять собеседника". В общем, каждый морозит свое, и все. Вот и я туда же.

… Закончив чтение, Петрович неодобрительно взглянул на икающего (от умиления) Толяна и подумал: "И чего бы я ото так расходился?" Толян, мужественно проглотив очередной пароксизм конского ржания, вытер слезы радости и бодро произнес:

— Петрович, а ить это наш Сосипатыч на…писал! Как только она сюда попала — ума не приложу…

— И чего тут прикладывать? — неожиданно вмешался в беседу до сих пор недоуменно молчавший БЭДТРАК. — У вашего юного друга в голове на столько много интересного, а я ведь как лучше хотел — вот и сотворил, значит…

Петрович, ничего не поняв, на всякий случай солидно кивнув головой, а Толян, недоуменно вперившись в узурпатора, жестким голосом потребовал объяснить, как сюда попала эта *****, причем здесь он, Толян, и, вообще, что он сдесь делает, что это такое и как он, Толян, в этом всем оказался.

Петрович, чувствуя за собой определенную степень вины по отношению к ситуации, в которой находился наш новый русский (признавать, что во всем виноват только он, он, конечно же, не собирался), решил дать кое-какие объяснения. Прочистив глотку мощной отрыжкой, плавно перешедшей в судорожный кашель — и обратно, поразвлекавшись этими звуко-обонятельными экзерсисами минут пять-десять, он начал диалог с заинтересованной стороной. Внушительно глядя на Толяна, он произнес:

— Ты перед олимпеадой на репетиции банкета по случаю нашей победы был?

— Ну…

— Транспорант там этот — видал?

— Ну…

— Ну вот, — с торжеством произнес Петрович, чувствуя, что больше никакой достоверной информации выдать не в состоянии, и начал внимательно смотреть на Толяна. На лице у того отражалась бешеная работа мысли: глаза периодически закатывались под лоб, губы надувались и опускались, шевелились уши… Наконец, Толян с громадным облегчением вздохнул и произнес:

— Ну Петрович, ну — голова… Спасибо, хоть объяснил, что к чему… Так ведь и подумать невесть что можно… А так — я все понял!

"Наплодилось вас тут, окселиратов!", — с внезапно нахлынувшей неприязнью подумал Петрович. "Все понял он, понимаешь… Спросить, что ли, че он понял-то, коли я сам уже ни фига не понимаю?"

—38—

И Петрович совсем уж было открыл рот для того, чтобы каким-нибудь коварным образом выведать у этого умника, что же он такого вдруг понял, как вдруг…

Друзья! Давайте немного передохнём от героев этой скрижали, сублимирующей квинтэссенцию здорового чувства юмора. (Здорового — в смысле большого). Поговорим, наконец, обо мне. Вам, в конце концов, всё равно, а мне приятно… Тем более, что по мере расползания "Петровича" по Украине в частности и всей галактике в целом, что происходит, кстати, весьма лавинообразно, появились слухи о том, что всё это написано одним душевнобольным полинезийцем, осевшим в Никопольском дурдоме в качестве мэра города, под влиянием каждодневного приёма психотропных грибков, дымка, пейота и рыбных котлет из столовой Южнотрубного Завода. Вынужден внести некоторую ясность в это заблуждение. Внос ясности у меня запланирован на начало следующего абзаца, в котором я слегка приподниму завесу со своей загадочной личности.

Мне идёт 24-й год. Я работаю инженером-системотехником на вычислительном центре. Мню себя музыкантом, потому что местами очень лихо наворачиваю на гитаре. Стараюсь вести в нужном направлении свой спортивный образ жизни. Пишу абстрактные сказки. В оставшееся от всего время достаю окружающих шутками, остротами, сарказмами, издёвками, и тому подобными сатирическими ирониями, от чего многим становится плохо. Я не очень высокого роста. Но зато в основном симпатичный. Не ем кровянки. И вам не советую. Пою. И вам советую. Советую. Но редко слушают. Стараюсь слушать сам, но слишком противоречиво советуют. Стараюсь сильно не выпивать, но русский. Не люблю, когда толкают фуфло с претензией на то, что это высокое искусство.

В общем, кроме «Петровича», других письменных доказательств моей ненормальности пока не имеется.

Далее я на правах не совсем левого чувака, а, всё-таки, имеющего какое-никакое, но отношение к книге, которую Вы держите сейчас в руках (я, вообще-то, её в своё время написал…), хочу дать пару очень полезных и, на мой взгляд, необходимых советов.

Первое. Шутки в сторону. Роман очень серьёзный, и хихикать и хахакать я Вам настоятельно рекомендую над чем-нибудь менее философским, например, над Федькиным "Преступлением и Наказанием".

Второе. Каша с молоком на губах.

И на третье компот из общественных сливок.

Теперь переходим непосредственно к моим советам.

Я советую Вам для начала проверить свою наблюдательность, чтобы определиться со своим уровнем готовности к чтению таких навороченных книг, как эта. Здесь нужно уметь читать между строк, над строками и вместо строк. Подвох может таиться, где угодно. Тем, кто не заметил того, как я только что составил акростихом своё имя, придётся тугова-то на поприще блуда в моём язычестве (читай заглавные буквы предыдущего абзаца). Ну, теперь понятно, что всё здесь не так-то и просто? То-то. Перед теми, кто усёк мой наивный манёвр, снимаю блайзер и подозрения в неопытности. Улыбочка… Не шевелитесь… Снято!!!

Ну вот. Совсем другое дело в шляпе. Хочу сразу признаться (что уж там, свинью в мешке не утаишь), что мне нравится, когда «Петровича» хвалят умные люди, и не нравится, когда тоже не дураки говорят, что там, кроме стихов и читать-то, собственно, нечего. И уж совсем не получаю кайфа от того, как на мой заискивающий вопрос "Ну как, читал?" люди морщатся и, стараясь не смотреть в мои желто-зеленые глаза, наглым образом врут, что всё прочитали, что очень оригинально, хотя местами даже интересно.

Вот. Идём дальше. Комплекцию я имею не самую худосочную в районе, хотя пиво полюбил совсем недавно. Не люблю непрофессионализма и совковости как в кино, музыке, живописи и иже с ними, так и в окружающей жизни.

Люблю рок, в особенности арт.

Не люблю, когда совсем плохо.

Не люблю кого-нибудь или что-нибудь не любить.

Люблю неожиданно и красиво начинать абзацы и незаметно делать переходы от самовосхваления к действиям персонажей романа. Вот как сейчас, например:

Спустимся же, братия, на грешную землю. Все спустились? Мужик, ну давай, шевели поршнями, тебя только ждём! Опа! Ничего не сломал? Только кайф? Ну, ничего, ничего, до свадьбы заживёт.