Роман в социальных сетях
Шрифт:
Это понравилось «Сидору Куляш».
Если «Зинаида Пчель» надеялась задеть «Раскольникова», то она явно просчиталась. Вывести его из себя было невозможно, что он и подтвердил, также отметив ее комментарий как понравившийся. И этим поразил «Зинаиду Пчель»:
«Господи, да он еще соглашается! Какой, однако, покладистый!»
«Раскольников» ограничился желчным смайликом.
«Я обратилась в полицию, — поздно ночью сообщала «Аделаида». — Меня там высмеяли».
Больше комментариев не поступало. Прошел день.
«Каин уже занес нож над Авелем, — поставил в известность «Раскольников». — Крайний срок завтра».
«А где доказательства? —
«Раскольников» выставил фотографию, с которой смотрел улыбавшийся молодой мужчина с ямочкой на подбородке:
«Это Авель».
«Говорил же, он обыкновенный тролль! — оживился «Сидор Куляш». — Киллер бы не стал так рисковать».
«А чем? — возразил с унылым смайликом «Модест Одинаров». — Разве можно найти по фото?»
«Сочиняет, — согласился с «Сидором Куляшем» «Иннокентий Скородум». — Причем отвратительно».
Но Захар Чичин не сочинял. «Каин» действительно заказал ему «Авеля». Сославшись на общих знакомых, он писал, что речь идет о семейном конфликте, и обещал не торговаться. Захар Чичин был удивлен. «Авеля» ему было не жаль, но он впервые видел, чтобы с таким безразличием проливали родную кровь. Изменив своему правилу, он решил встретиться с заказчиком, отправившись в одиноко стоявший особняк. Но перед этим наблюдал за «Авелем», чтобы иметь представление о мотивах, подтолкнувших к его убийству. И вскоре убедился, что тот не был агнцем. Для этого Чичину не пришлось ходить далеко — «Авель» устраивал свидания с женой брата в той же гостинице, где он остановился. «Вот сучка! — усмехнулся Чичин на ухоженную молодившуюся женщину, которую «Авель» целовал, встречая в вестибюле. — Не могла на стороне мужика найти». Держась за спиной, Чичин проводил их до номера, несколько раз пройдя по коридору мимо спешно захлопнутой двери. Выждав время, он припал к ней ухом, услышав любовный смех, и у него даже мелькнула мысль о ревнивом муже, но он быстро ее оставил.
«Каин» оказался сутулым, обрюзгшим человеком средних лет с лихорадочно бегавшими голодными глазами. На нем был малиновый пиджак, накрахмаленная, упиравшаяся в шею сорочка и мятый галстук в горошек.
— Отец наследство разделил, — угрюмо признался он, вертя в руках аванс. — Свою часть бизнеса, акции… А с какой стати? Он только баб трахал, когда мы с отцом корячились. А на похороны и копейки не дал.
Он замолчал, уставившись в точку, где-то за спиной у Захара Чичина. Потом протянул перевязанную резинкой пачку денег.
«О жене не знает, — принимая ее, усмехнулся про себя Захар Чичин. — Может, и к лучшему».
— Это ваши дела, — заметил он вслух. — Рано или поздно у каждого вырастает зуб на брата.
— На брата? — на мгновенье оторопел «Каин», но потом взял себя в руки. — Сделаешь?
Захар Чичин кивнул.
— Но надо бы набросить. Брат все-таки…
«Каин» побагровел.
— Что ты заладил: брат, брат! Не твой же! Ты чего мне на нервы действуешь? Не берешься, так и скажи, на тебе свет клином не сошелся!
Захар Чичин ядовито улыбнулся:
— А у самого что, рука не поднимается? Решил бы все по-родственному. Ты же старший, небось, поколачивал его в детстве?
«Каин» неожиданно успокоился, сел за стол, обхватив голову руками.
— А твое какое дело? Ты чего, морали пришел читать? Ты же убийца.
И вдруг заорал:
— Вон!
Он чуть не плакал, его плечи дрожали. Обойдя стол, Захар Чичин похлопал его по спине, произнеся самую долгую речь в своей
жизни:— Брось, на свете всякое бывает. Я же понимаю, не каждый день приходится брата убивать, вот и хотел посмотреть. Но не волнуйся, сделаю все в ажуре, зря, что ли ехал. Или ты хочешь оплатить неустойку?
— Нет, — поднял голову «Каин».
— А раз нет, давай деньги пересчитывать, бизнесмен.
Он раскладывал купюры по столу, точно пасьянс, который должен сойтись, и пока собирал обратно, «Каин» избегал смотреть ему в глаза…
Тогда же Захар Чичин затеял свою игру в Интернет-группе. Вовлекая в нее, он надеялся расставить все по местам, доказав свою правоту, продемонстрировав, что на свете нет ни правых, ни виноватых, а есть только жертвы случайных обстоятельств. Но для участников группы «Авель» оставался всего лишь пятном на экране, и к заявлению Захара Чичина они отнеслись, будто к сообщению из Африки, где резались туземцы. После первого шока, все успокоились. Сообщений от него больше не поступало, и его игру теперь воспринимали, как дурную шутку.
«Не убивайте его, «Раскольников»», — подыграла «Дама с @». — Он такой миленький».
«Смените ремесло, «Раскольников», — посоветовал «Олег Держикрач». — Вам явно пора на отдых. Руки еще не трясутся?»
Захар Чичин и в самом деле устал. «Последнее», — думал он, принимаясь за дело, и уже подбирал место, где лучше залечь на дно. Но каждый раз его охватывала невыносимая тоска, и он, проведя месяц в бесцельной маете, приступал к следующему «заказу».
Спустившись за колой, Захар Чичин увидел в вестибюле «Авеля». «Ждет невестку», — усмехнулся он. «Авель» утопал в гостиничном кресле, положив руки на симметрично выставленные колени, вытянув прямо спину, как провинившийся школьник, и неподвижно смотрел на входную дверь.
— Славный городишко, — открывая на ходу колу, улыбнулся Захар Чичин.
«Авель» поднял глаза, близоруко сощурившись.
— И развлечения, верно, есть, — прихлебнул колу Захар Чичин. — Не подскажете, где лучше провести вечер одинокому коммивояжеру?
Задумавшись, «Авель», точно капустным листом, обернул узкое лицо ладонью.
— Даже не знаю… — забарабанил он по щеке длинными пальцами. — Есть пара ночных клубов. Может, там?
— А не опасно? Мне приключения не нужны.
— Да что вы! Тихий город, когда под колеса попадает кошка — целое происшествие.
— Ладно, пойду в клуб. Составите компанию?
— Спасибо, как-нибудь другой раз, сегодня проведу вечер у телевизора.
На мгновенье Захару Чичину «Авель» стал симпатичен — молодой, с подвижным лицом, большими умными глазами. Он вцепился в его глубоко врезавшуюся, будто третий глаз, ямочку на подбородке, и представил, как будет ей одиноко, когда у «Авеля» сомкнутся веки. И почему он должен его убивать? За что лишать его жизни?
«Осталось четыре часа», — сухо сообщил он, когда, простившись с «Авелем», зашел в Интернет-кафе.
В группе воцарилось молчание, однако все были в Сети.
«Три», — написал он через час.
«А вдруг это не шутка?» — подумали все.
«Два».
Комментариев не было. А потом «Сидор Куляш» нашел выход:
«Кого из себя строит этот урод? Да мало ли творится вокруг грязных дел! С какой стати мы должны в них участвовать? Он же сам заявлял, его дела нас не коснутся. Администратор, немедленно избавьте нас от «Раскольникова»!»
«Забанить его! — присоединилась «Ульяна Гроховец». — Кстати, администратор, вы же предупреждали, что отношения не должны выходить за рамки Интернета».