Роман

— Это все было на самом деле?

— Это все действительно произошло, но только в воображении писателя. И, конечно, в твоем воображении тоже. Обмен фантазиями.

После такого удачного начала я принялась читать подряд все книги на Книжных полках запоем. Но мои настоящие приключения начались, когда дядя Юдах сделал мне следующее предложение:

— Шерл, то есть Ширли, я буду платить тебе десять центов за каждую книгу, которую ты прочтешь.

И он повел меня в библиотеку, где выбор был гораздо больше. Чтобы допустить меня до этого нового мира, дядя Юдах выписал на мое имя библиотечную карточку, убедив библиотекаршу, что мне уже четырнадцать. Когда я принесла домой две большие книги, которые выбрала сама, мама запротестовала:

— Разве это можно читать маленькой девочке?

Она хотела, чтобы дядя Юдах отнес эти неподходящие для моего возраста книги обратно в библиотеку, но он не согласился:

— Если девочка не будет взрослеть сейчас вместе с книгами, она вообще никогда не повзрослеет.

К тому времени, как моя рука зажила и гипс был снят, я уже могла отличить хорошую книгу от плохой и незадолго до своего тринадцатилетия заявила родителям и, конечно, дяде Юдаху:

— Когда я вырасту, я хочу стать библиотекарем, чтобы прочесть все книги на полках.

* * *

Когда мне было девятнадцать, финансовый кризис в ателье, где работал мой отец, вызвал волну увольнений, эти меры были объявлены хозяином как временные. Но положение ателье не улучшилось, а сокращения продолжались, и мой отец вынужден был сказать мне:

— Дорогая, у нас нет выхода. Тебе придется на время покинуть колледж. У нас нет денег.

Я как раз заканчивала первый курс в отличном колледже, который брал детей из бедных семей и выпускал из своих стен достойных граждан своей страны. Я очень переживала, что мне приходится уйти, и мои учителя переживали тоже. Но профессор Файншрейбер, преподаватель английского, сказал мне в последний день:

— Мисс Мармелштейн, ваше образование на этом не заканчивается. Когда вы найдете работу, а вы ее обязательно найдете — вы из тех, кто добивается своего, — проводите хотя бы один вечер в неделю, а лучше даже два, в библиотеках, музеях, на открытых лекциях. Впитывайте в себя все, что может дать Нью-Йорк. И в конце концов вы будете иметь лучшее образование, чем многие из нас.

— Они увольняют таких стариков, как я, — сообщил мне отец, — зато берут молодых девушек. Лауренсон обещал мне, что возьмет тебя к себе в магазин.

Рано утром в понедельник я ехала по южной ветке метро. Выйдя из подземки и приближаясь к владениям мистера Лауренсона, я то и дело встречала мужчин, катящих перед собой тележки, пробираясь между машинами и расталкивая пешеходов. Я тут же почувствовала отвращение к такой работе и сказала сама себе: «Не хочу посвящать свою жизнь такой работе. Существует мир книг, мир идей. И я проложу себе дорогу в этот мир».

Я буквально спаслась бегством из этого района с его толчеей и чрезмерной суетливостью. Но где еще я могла найти работу? И вдруг я вспомнила лектора, однажды зашедшего к нам в колледж на урок профессора Файншрейбера, который говорил, что на Мэдисон-авеню есть издательства, где требуются агенты и секретари. Это все, что я помнила, но эти слова запали мне в голову — «агенты для издательства». Вот куда я хотела! И я прямиком направилась к 42-й улице, не осознавая в этот момент, каким важным для всей моей жизни окажется этот неожиданный порыв. Очутившись на Мэдисон-авеню, я прошла «Рэндом-хаус», который находился близ Кафедрального собора Святого Патрика, к зданиям двух фирм, чьи названия мне были знакомы. Чуть дальше я заметила «Кинетик пресс» с мерцающей буквой «К».

Я спрашивала во всех конторах, не нужна ли им девушка — секретарша или машинистка. Но мне везде отказывали. В «Кинетик» я обратилась к секретарше с тем же вопросом.

— Вы, кажется, сказали, что пишете под диктовку? — спросила она. И, когда я кивнула, она продолжила: — Подождите-ка минутку. — Она набрала номер: — Полин, я слышала, тебе нужна девушка, чтобы стенографировать… Я подошлю ее к тебе… Приличная… Говорит, что закончила Первый курс Нью-Йоркского колледжа.

На пятом этаже со мной беседовала мисс Уилмердинг, женщина в возрасте, сыпавшая вопросами как из пулемета. Мои уверенные ответы убедили ее, что я ответственная молодая девушка, которая впоследствии окажется хорошим работником.

— Еще два вопроса. Вы планируете остаться в городе?

Когда я кивнула, она продолжала:

— И последний, самый важный: у вас есть семья, на которую вы можете положиться, если будут проблемы?

— В моей семье рассчитывают только на меня.

— Пока у нас для вас ничего нет. Но вы мне кажетесь подходящей кандидатурой для нашей фирмы. Приходите в среду.

В этот вечер за ужином я соврала:

— Сейчас на фабрике ничего нет, но мне обещали позднее.

Я вздрогнула, когда отец выругался:

— Будь проклят этот Лауренсон!

Я вынуждена была остановить отца, когда он захотел позвонить Лауренсону:

— Не зли его. Я в среду пойду опять.

Вторник я провела, готовясь к своей будущей профессии: пошла в ближайшую библиотеку и битых восемь часов провела за книгами по книгоиздательству, редакторскому делу и маркетингу. Я также посвятила несколько часов истории «Кинетик». В конце концов я знала, кем, когда и как оно было образовано. Я могла назвать имена дюжины уже покойных писателей, которых «Кинетик пресс» сделало знаменитыми, а также дюжину еще живущих. До этого мне были знакомы лишь две-три фамилии.

Вечером, ложась спать, я сказала себе: «Я буду работать в издательстве. Даже если мне придется там мыть полы».

В среду секретарша в «Кинетик» узнала меня:

— Пройдите на пятый этаж. Вас там ждут.

На пятом этаже мисс Уилмердинг сообщила мне уже без лишних вопросов:

— У нас есть сейчас вакансия, о которой я вам говорила. Но, как вы, наверное, можете предположить, ничего особенного — самое скромное место.

— Мне подходит любая работа. Лишь бы она была с книгами.

Этот ответ понравился мисс Уилмердинг, так как, видимо, напомнил ей те годы, когда ей тоже было девятнадцать и ее амбиции больше напоминали мечты. Но ведь они осуществились.

— А кем вы хотели бы стать в будущем?

— Редактором. Работать с авторами. И видеть, как с моей помощью рождаются книги.

Мисс Уилмердинг откинулась в кресле и снисходительно улыбнулась:

— Каждый год, мисс Мармелштейн, мы принимаем лучших выпускников из самых престижных женских колледжей — Вассар, Брайн Мауер, Смит. Все они хотят стать редакторами и издателями. Они все имеют «отлично» по языку. И все без исключения начинают с секретарш, машинисток и лаборанток.

Я постаралась не показать своего разочарования, и она продолжала:

— Однако все девушки, которых я брала к нам и которые мечтали стать редакторами, в конце концов стали ими.

— А как это происходит?

— Выполняя свои пока еще скромные обязанности, приглядывайтесь, что делают другие, учитесь, читайте книги. Используя свой интеллект и силу характера, покажите непосредственному начальнику, что вы — подающая надежды, талантливая личность, любящая книги. Вначале кажется, что невозможно перейти на более высокий уровень. Но в конце концов это случается. Ведь мы ищем увлеченных, преданных нашему делу людей. Мы без них просто не обошлись бы. Но главное — терпение и труд.