Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу
Шрифт:
О. В. Хаванова. Пребывание Павла Петровича в Вене в 1781–1782 гг.: «умное» путешествие просвещенного цесаревича [11]
Немецкий историк Н. Конрадс подсчитал, что между 1577 г., когда австрийский эрцгерцог Матиас отправился в путь под видом слуги, и 1982 г., когда императрица Зита смогла посетить Австрийскую республику под именем герцогини Барской, в европейской истории 41 государь путешествовал инкогнито, т. е. под вымышленным именем {227} . Россия представлена в списке одним лишь царем Петром Алексеевичем (1682–1725 гг.), открывавшим для себя Европу как Петр Михайлов. Сам автор признает, что список далеко не полный. В самом деле, там нет упоминания не только о кратковременном пребывании шведского короля Густава III (1771–1792 гг.) под именем графа Готланда при санкт-петербургском дворе, но и о весьма продолжительном путешествии по Европе графа и графини Северных (von Norden) {228} , за которыми скрывались цесаревич Павел Петрович (1754–1801) с супругой Марией Федоровной (1759–1828).
11
Статья написана при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 15-31-01003а1.
227
Conrads N. Das Incognito. Standereisen ohne Konventionen // Grand Tour: Adeliges Reisen und europ"aische Kultur vom 14. bis zum 18. Jahrhundert. / Hrsg. von R. Babel, W. Paravicini. Paris, 2000. S. 591–608.
228
Австрийский
Этот вояж стал первым со времен «Великого посольства» длительным и насыщенным путешествием членов российского правящего дома за рубеж. Граф и графиня Северные отправились в путь 19 (30) [12] сентября 1781 г. и вернулись в Петербург лишь в конце 1782 г. Побывав в Польше, они ступили на подвластные Австрийскому дому земли во вновь приобретенной Галиции, проехали по Моравии, где их в Троппау встретил Иосиф II (1780–1790 гг.), вместе с ним отправились в Вену, где отпраздновали Рождество и Новый год. Далее их путь лежал через Нижнюю Австрию, Каринтию и австрийское Приморье с бурно отстраивавшимся тогда Триестом, в Венецию, принадлежавшую Габсбургам Тоскану, затем в Рим и Неаполь. Обозрев красоты Италии, супруги побывали в Австрийских Нидерландах (Бельгии), провели несколько недель в Париже и отправились в обратный путь, чтобы в сентябре 1782 г. снова ненадолго остановиться в Вене, и далее – уже известным путем – поспешить в Петербург. На всем протяжении пути по особому настоянию венского двора граф и графиня тщательно избегали только одной европейской столицы – Берлина, где правил заклятый враг Габсбургов – Фридрих II(1740–1786 гг.).
12
Здесь и далее даты даются по старому и новому стилю. В случаях, когда речь идет о письмах иностранцев из России на первом месте стоит число по григорианскому календарю, в случаях писем россиян из-за границы на первом месте число по стилю юлианскому.
Дипломатическая сторона этого ответного, по сути, визита к императору Священной Римской империи Иосифу II, ранее в том же году посетившему Россию, описана, например, в монографии М. А. Петровой {229} . Там же подробно говорится о важной подоплеке поездки – встрече великой княгини Марии Федоровны в Вене с родителями – герцогами Вюртембергскими. Они также путешествовали инкогнито, как граф и графиня Грёнинген в сопровождении сына и младшей дочери Елизаветы (1767–1790), которую Иосиф – для укрепления связи между Веной и Петербургом – прочил в жены племяннику, будущему императору Францу II (I). Между тем, у путешествия была насыщенная, продуманная и весьма разнообразная культурно-просветительская программа, о которой редко вспоминают современные исследователи {230} . Этот недостаток отчасти восполняет данная статья.
229
Петрова М. А. Екатерина II и Иосиф II: формирование российско-австрийского союза, 1780–1790 гг. М., 2011.
230
Д. Ф. Кобеко по реляциям Д. М. Голицына восстановил хронологическую канву пребывания графа и графини Северных в Вене, однако не подверг программу систематическому анализу. См.: Кобеко Д. Ф. Цесаревич Павел Петрович (1754–1796). СПб., 1882. С. 201–205.
Нахождение Павла Петровича в Вене документировано в источниках различного происхождения: донесениях посла князя Дмитрия Михайловича Голицына (1721–1793) из Вены, реляциях графа Иоганна Людвига Йозефа Кобенцеля (1753–1809) из Санкт-Петербурга и его переписке с императором Иосифом II {231} , в письмах императрицы Екатерины II к австрийскому императору {232} , сыну и невестке {233} , в газете «Wiener Zeitung» {234} , наконец, в актах и счетах Венской придворной казенной палаты. Из них, с одной стороны, создается картина, каковы были церемониал и содержание культурно-ознакомительной программы для членов правящих домов, находящихся в австрийской столице с визитами. С другой стороны, предоставляется возможность воссоздать интересы и предпочтения самих царственных гостей, а также проследить влияние, которое вояж в дальнейшем оказал на их вкусы и круг интересов. К сожалению, самый, может быть, ценный источник – путевые дневники, которые каждый день педантично вела великокняжеская чета, по сведениям ученых не сохранились {235} . Как не сохранились и их письма к императрице.
231
Joseph II. und Graf Ludwig Cobenzel. Ihr Briefwechsel / Hrsg. von A. von Arneth. Wien, 1901. 2 Bde.
232
Joseph II. und Katharina von Russland. Ihr Briefwechsel / Hrsg. von A. von Arneth. Wien, 1869; Переписка Екатерины II с германским императором Иосифом II-м. 1774–1790 // РА. 1880. Кн. 1. С. 210–355.
233
Письма императрицы Екатерины II великому князю Павлу Петровичу и великой княгине Марии Федоровне во время путешествия их императорских высочеств в 1781 и 1782 гг. // Сб. РИО. СПб., 1872. Т. 9. С. 64–117.
234
Номера газеты доступны на сайте Австрийской национальной библиотеки:(дата последнего посещения 31.III.2015).
235
Шумигорский Е. С. Мария Федоровна. С. 32–33. О том же, возможно, опираясь на Шумигорского, пишет Р. Макгрю, ср.: McGrew R. E. Paul I of Russia, 1754–1801. Oxford, 1992. P. 117.
В историографии давно и подробно описано, какие интриги плелись вокруг предстоящего вояжа. Однако у ученых нет однозначного ответа, действительно ли цесаревич желал пуститься в странствия, чтобы духовно возмужать, своими глазами увидеть достижения европейской цивилизации, свести знакомства с дружественными европейскими дворами. Возможно, он покорился воле матери, вознамерившейся таким образом упрочить сближение с Австрией и держать сына подальше от главного сторонника ориентации на Пруссию – фактического министра иностранных дел Никиты Ивановича Панина (1718–1783). Каково бы ни было подлинное положение вещей, австрийская сторона была уверена, что в намерения российской самодержицы входит как можно более долгое отсутствие сына в столице. В августе 1782 г., в канун второго визита великокняжеской четы в Вену, Кобенцель писал государственному канцлеру Венцелю Антону Кауницу (1711–1794): «Мне тайно дали понять, впрочем, из весьма надежного источника, что императрица не станет возражать, если пребывание у нас царственных путешественников и их возвращение домой будет отложено настолько, насколько это только возможно» {236} .
236
Л. Кобенцель – В. А. Кауницу. Санкт-Петербург, 11.VIII (31.VII).1782, см.: "OStA. HHStA. StA. Russland II. Kt.58. Fol. 238v.
Поначалу
Павел надеялся, что ему представится возможность заехать в Берлин, чтобы лично засвидетельствовать свое уважение Фридриху II, с которым был лично знаком с 1776 г. {237} Одно время Мария Федоровна лишь укрепляла его в этом желании: ведь при прусском дворе служили ее братья. Реляции Кобенцеля в конце лета – начале сентября говорят о той озабоченности, которую проявлял венский двор в связи с возможными изменениями маршрута. За всеми интригами мерещился воспитатель цесаревича граф Панин. Страшные подозрения разделял и британский посол Джеймс Гаррис (1746–1820) {238} : «До тех пор пока граф Панин оставался здесь, настроение и расположение их императорских высочеств были подвержены постоянным переменам. Всякий раз как курьер из Вены привозил им письма от императора, они были на стороне Австрии и восхищались мыслью о своем путешествии; но после свидания с графом Паниным, который преподавал им правила, предписанные ему из Потсдама, чувства их изменялись, они едва говорили с графом Кобенцелем, и, казалось, чрезвычайно сожалели, что им предстояло уехать из Петербурга. По отъезде графа Панина зрелище переменилось» {239} .237
Кобеко Д. Ф. Цесаревич. С. 141.
238
Ср.: Madariaga I., de. Britain, Russia and the Armed Neutrality of 1780. Sir James Harris’s Mission to St. Petersburg during the American Revolution. London, 1962.
239
Дж. Гаррис – лорду Стормонту. Санкт-Петербург, 3.Х (21.IX).1781 // РА. 1874. Кн. 11. Ст. 808–809.
Павел Петрович отправился в далекое, беспрецедентно долгое путешествие в канун своего двадцать седьмого дня рождения, супруге его шел двадцать второй год. Молодую мать страшила разлука с сыновьями, тем более что им недавно привили оспу, и обычное в таких случаях недомогание стало причиной отсрочки отъезда. О трогательной сцене прощания Кобенцель писал: «Они собрали всю свою челядь, которая не удостоилась милости сопровождать их, обратились к ним с самыми сердечными выражениями и попросили прощения за невольные обиды. Когда их императорские высочества расставались с императрицей и детьми, великая княгиня трижды падала без чувств, так что пришлось ее в обморочном состоянии отнести в карету {240} . Момент отъезда являл собой весьма трогательную картину. Собравшиеся не сдерживали слез, а теснившийся вокруг народ, который был явно недоволен отъездом и длительным отсутствием цесаревича, громко роптал к немалому неудовольствию императрицы» {241} .
240
Об этом также пишет Гаррис. См.: Там же. С. 800.
241
Л. Кобенцель – В. А. Кауницу. Санкт-Петербург, 9.Х (27.IX).1781, см.: "OStA. HHStA. StA. Russland II. Kt. 57. Fol. 26r.
Австрийская сторона начала готовиться к приему гостей за несколько месяцев. В конце июля 1781 г., в бытность свою в Версале, император через канцлера Генриха Блюмегена (1715–1788) отдал распоряжение губернатору Галиции графу Йозефу Бригидо (1733–1817) принять все необходимые меры. Таковых оказалось немало. Предстояло рассчитать, в какие дни, через какие почтовые станции будет пролегать маршрут, и держать там достаточное число лошадей. Нужно было заблаговременно проверить состояние дорог и мостов, запасти солому и фашины в местах, где дороги размыты или разбиты, (чтобы залатать ими лужи или сгладить колдобины непосредственно перед проездом высоких гостей). В расчет принималось и то обстоятельство, что, когда путешественники въедут в Моравию, где качество дорог несравненно лучше, чем в Галиции, скорость передвижения возрастет. В середине каждого дня пути предусматривалась остановка для обеда. В качестве ночлега следовало избирать лучшие из замков, епископские резиденции, монастырские подворья или дворцы на балансе императорской казны {242} . Поскольку высокие гости путешествовали инкогнито {243} , они выразили желание самостоятельно оплачивать свои трапезы. Хозяевам же полагалось позаботиться о достаточном количестве «мяса, вина, пива, хлеба и дичи». Их застолья нигде не должны были привлекать внимания, на всем пути следования запрещались иллюминации, фейерверки и воздвижение триумфальных арок. Разрешались только бал-маскарады (редуты), куда по бесплатным билетам допускались бы лучшие граждане из всех сословий, а также неутомительные спектакли и камерные концерты {244} .
242
Русский посол сообщал: «Для ночлегов их императорских высочеств назначены лучшие домы, и оные велено снабдить мебелями и всем, что принадлежит до удобств покоев». (АВП РИ. Сношения с Австрией. Ф. 32. Оп. 6. 1781. Д. 639. Д. М. Голицын – Екатерине II. Вена, 21.VIII (1.IX).1781. Л. 25 об.)
243
Инкогнито ни для кого не было секретом. Газеты называли их «русские императорские высочества, господин великий князь и госпожа великая княгиня, известные под именами графа и графини Северных» (WZ. 1781.24.XI. N 94). Псевдонимы служили, прежде всего, целям избегания излишней помпезности, в том числе для снижения представительских расходов.
244
Иосиф II – Г. К. Блюмегену. Версаль, 31.VII.1781, см.: "OStA. FHKA. "Osterreichisches Camerale. Fasz. r. Nr. 1618. Subd. 3. N 568 ex Aug. 1781. Fol. 388v–392r.
В Бродах гостей встретил приставленный к ним камергер граф Иоганн Рудольф Хотек (1748–1824), сопровождавший их затем вместе с супругой на протяжении путешествия по Австрийским владениям, вплоть до самой Венеции. Желая сделать приятный сюрприз и тем самым оказать знак особого внимания, Иосиф II лично выехал им навстречу в Троппау. Хозяин и гости почти не разлучались: вечером удостаивали присутствием организованные в их честь спектакли и балы, днем передвигались в одной карете. 21 ноября по новому стилю, во второй половине дня, российские гости въехали в Вену. В императорском дворце Аугартен состоялась трогательная встреча Марии Федоровны с родителями, сестрой и братом.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1743/1744–1810) называла такие заграничные поездки с образовательными целями «умными» путешествиями {245} . С первых дней пребывания в австрийской столице русские гости не имели ни одной свободной минуты. Приемы при дворе сменялись экскурсиями по городу. Едва отдохнув от продолжавшихся всю ночь балов и маскарадов, они шли в библиотеки, картинные галереи, на производственные предприятия. Проведя вечер в опере, граф и графиня Северные отправлялись в гости к кому-либо из вельмож, а наутро они снова спешили в университет, библиотеку, картинную галерею. Великая княгиня повсюду, за исключением охоты, военных маневров и осмотра казарм, следовала за супругом, внимательно слушая и запоминая все, что им рассказывали в больницах, странноприимных домах, сиротских приютах. Вспоминал ли цесаревич в те дни слова, которые пару лет назад обронил в разговоре с имперским послом Йозефом Клеменсом Кауницем (1743–1785) по поводу пребывания в Петербурге графа Готланда? Дипломат писал тогда в Вену: «Великий князь никак не возьмет в толк, как можно находить удовольствие в том, чтобы не ложиться спать всю ночь и валяться в постели целое утро» {246} .
245
Лозинская Л. Во главе двух академий. Е. Р. Дашкова. М., 1978. С. 67.
246
Й. К. Кауниц – В. А. Кауницу. Вена, 22 (10).VII.1777, см.: "OStA. HHStA. StA. Russland II. Kt. 53. Berichte Juni – Dezember 1777. N 28. Fol. 101r.
Конец ознакомительного фрагмента.