Романовы. Ошибки великой династии

Сейчас, вглядевшись, я убедился, что в действительности тома были не чёрного, а тёмно-тёмно синего цвета, называемого у полиграфистов «циан».

Тогда же, получается, и тоже за много-много лет до нынешнего информационного взрыва, раздевшего догола в том числе и Никиту Сергеевича, у меня сложилось подсознательное ощущение его эпохи. Десять суетливых зелёных томов, которые печатались во время правления тогдашнего вождя, вообще мистика, так как не успей они все выйти до 1964 года, издание было бы прервано или сильно скорректировано. Я проверил: действительно, последний, 10-й том отпечатан в 1960 году. Хрущевская 10-томная «Малая советская энциклопедия» была и в нашем домашнем шкафу, в библиотеку ходить не надо. Собственно она и сейчас у меня дома. Помню, её статьи в то время постоянно оставляли некую неудовлетворенность, желание всё уточнить и дополнить. Вроде я должен был учитывать изначальную разницу форматов «Большой» и «Малой» и делать поправку на возможности пятикратно большего объёма… а всё равно количество статьей «Хрущёвской» энциклопедии рождало общее к ней снисходительное отношение, как сейчас к её современницам, и, получается, тезкам – панельным «хрущобам». Вроде теперь и понимаешь объективную предопределённость, а всё равно маленькая инъекция неблагодарности получена. Плюс уже тогда раздражало (возвращаясь к «хрущобам» бумажным, т. е. к «хрущёвской» энциклопедии), что рядом с нужными статьями мозолили глаза непрошеные, теснящие, отнимающие драгоценное место соседи, всякие « видные деятели компартии Мадагаскара», да зачем-то ещё все с фотографиями, вдуматься – так чистый абсурд…

Этим лирико-энциклопедическим отступлением я подвёл к тому интересному факту, о котором следовало бы отдельно поразмышлять. Оказывается, до революции не было «царских» энциклопедий! Хотя и помнили «французских энциклопедистов», перевернувших историю мира, но… в XIX и начале XX века не было, скажем, «Александринской» или потом «Николаевской» энциклопедий. А была… правильно, она самая – «Брокгауза и Эфрона».

Вот как «Большая советская энциклопедия» определяет в своей статье предшественников: « Брокгауза и Ефрона энциклопедический словарь , крупнейшая дореволюционная русская универсальная энциклопедия, выпущенная акционерным издательским обществом Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон. Состоит из 86 тт. (82 основных и 4 дополнительных), выходивших в течение 1890–1907. К созданию словаря были привлечены крупнейшие научные силы того времени: Д. И. Менделеев, А. И. Бекетов, А. И. Воейков, Д. И. Анучин, Ю. М. Шокальский, Н. М. Книпович, А. О. Ковалевский, А. И. Советов и др. Как и все русские энциклопедии дореволюционного времени, Б. и Е. э. с. не отличается единством идеологических принципов. В условиях старой России осуществление такого большого и сложного по составу издания, как многотомная универсальная энциклопедия, было возможно только на путях более или менее тесного сотрудничества представителей различных мировоззрений (так, например, раздел Философии возглавлял философ-идеалист В. С. Соловьёв). Однако большая насыщенность словаря фактическим материалом, обилие библиографических сведений сохраняют за ним значение важного справочного издания. Лит.: Кауфман И. М. Русские энциклопедии, в. 1, М., 1960.

Жаль, но почему-то никто до сих пор не уделил внимание этому парадоксу: «тираны, самодержцы, давившие свободу слова, общественную мысль, нагло вторгавшиеся, солдафонски душившие… и т. д.», однако полностью отдали право формирования мировоззрения россиян господам Брокгаузу и Эфрону. А те уже в свою очередь передоверили один из важнейших разделов, «Философию», Владимиру Соловьёву. Почти все статьи, относящиеся к философии: «Кант», «Гегель», «Позитивизм» (с переадресовкой на – «Кант» ) – все написаны Вл. Соловьёвым. И, по-моему, это весьма серьёзно, это имеет прямое отношение к картине мира, складывавшейся в интеллигентских головах конца XIX – начала XX века. Если в журналах интеллигент мог прочитать статью Соловьёва, а мог и Константина Леонтьева (как вы могли выше убедиться, аргументировано тому возражавшего), то здесь, в итоговом «собрании человеческой мудрости», верховный жрец, монопольный толкователь был он самый…

И уж если я сказал: «по-моему, это серьёзно», то необходимо подробно просмотреть и уточнить: почти вся философия «Брокгауза» была отдана на откуп Соловьёву. Всё же примерно 30 статей принадлежит некому Ивану Лапшину, не могу сказать, что ученику (единственно подходит по дате рождения – 1870), но уж точно коллеге Соловьёва… да-да, по тем одиозным Петербургским женским курсам.

Но Соловьёв – «редактор отдела философии», и все прочие философские статьи – его. Кроме ещё, конечно, статей о самом Соловьёве, восторженных до неприличия. Или, уточним: восторженных – до забвения самого «энциклопедического стиля».

Все статьи выдержаны в сухом стиле, почти триста лет царящим в энциклопедиях, словарях, в других изданиях подобного рода. Но тут авторы К. Арсеньев и Э. Радлов , простите, здесь банальный каламбур просто изначально заложен, – заливаются соловьями. Два автора потому, что Вл. Соловьёву в «Брокгаузе и Эфроне» посвящены две статьи, точнее, даже три – наличествует ещё и отдельная «Соловьёв Владимир Сергеевич (дополнение к статье)» , так же написанная Э. Радловым.

Воспроизведу эти энциклопедические «трели»:

«Вещи и книги его, по словам близко знавшего его лица (Л. З. Слонимского в “Вестнике Европы”, 1900 г., № 9), “обыкновенно находились в разных местах; иногда в холодную осень он выезжал в летней разлетайке, потому что зимнее платье было им где-нибудь оставлено или забыто. Пренебрежение к физической стороне существования, к житейским благам (насколько они касались его лично), сказывалось во всём строе или, вернее, неустройстве его жизни: он иногда проводил целые месяцы в совершенном одиночестве, обходясь без чьих бы то ни было услуг, сам таскал дрова и топил печку, ставил себе самовар”. Работал он неутомимо, проводя за письменным столом иногда по несколько ночей кряду, не переставая трудиться даже во время физических страданий, не предпринимая правильного лечения. Всё это постепенно подрывало его организм, никогда не отличавшийся крепостью: врачи, лечившие его во время последней болезни, нашли у него несколько тяжких недугов. Он скончался 31 июля 1900 г. в подмосковном имении (с. Узкое) кн. П. Н. Трубецкого, с братом которого, Сергеем Николаевичем (профессором философии в Московском университете), он был связан тесной дружбой…»

И это – «выдержанный, строгий энциклопедический стиль»! Сквозь дрожь омерзения от подобной безвкусицы только и заметишь ещё раз: «Клака – великая сила!» Как подняла истеричная тусовка его на руки после той наивно-подлой речи марта 1881 года, так и пронесла всю жизнь, так и внесла в энциклопедический словарь . И какой это вообще, если вдуматься, срам: философия России, вся, на корню отданная на откуп – спецам с женских курсов!

На этой «энциклопедической» цитате я, наконец, должен, выражаясь морской терминологией, «сменить галс, переложить руль», чуть изменить курс повествования. Сия цитата приведена мной отнюдь не для скорого вывода, что-то вроде: «Смотрите, как эта летняя разлетайка поучала царя Александра III, как тому поступать с убийцами отца… грозила даже общественным бойкотом».

Нет, теперь я хочу сказать, что возможно и вправду, Вл. Соловьёв был вот таким добродушно-рассеянным человеком. «Следствия по Делу Соловьёва В. С.», повторюсь, я не проводил, бытовой «компромат» не собирал. Исследовал только его тексты и публичные речи. Если и назвал пару раз «приживальщиком» (констатация факта), то лишь как пример взаимосвязанности лично-бытовой и общественно-политической безответственности.

А та брокгаузовская статья и несколько подобных воспоминаний дают в общем достоверную картину: да, добродушно-рассеян. Здесь-то и корень типичной русско-интеллигентской проблемы: полнейшая неуместность. Ну, представьте, на пороге войны 1812 года снять Барклая де Толли и заменить… доктором Гаазом. И вправду ведь – «святой немец», и сказал же: «Спешите делать добро!». Назначили – вот и вышло бы: добро , наверное. Атамана Платова заменить другим известным кавалеристом, «Дон Кихотом Kаманчским»…

Да, собственно, какие тут шуточки, парадоксы автора! В 1860-х годах шатающееся общество всерьёз полагало, что ещё 9–10 терактов – и царь пойдёт на уступки, и к власти придёт правительство народников. И главная кандидатура в премьеры была… Чернышевский! Да, Николай Гаврилович, то самое ярко вышеописанное «чмо» . У Набокова сказано (опосредовано) и о тех тогдашних слухах… Да, опять же, какие там слухи, когда в 1917 году премьером и вправду стал «клон» Чернышевского. Тоже автор …надцати газетных статеек, юрист, проигравший все судебные процессы… И самые первые его шаги – вспомним! – «отпуская Финляндию», прочертил государственную границу чуть не по северному пригороду Петрограда. Нормальный бы гимназист, не рассеянно-добродушный, как Чернышевский, Соловьёв, Ульянов, вспомнил бы, что здесь российские войны велись только со Швецией, что Россия, НЕ отбиравшая у финов никакого суверенитета, могла, на волю птичку выпуская , и границу определить по результатам если не войны, так переговоров. Но как мог вести подобные переговоры автор искровских статеек? Ладно, положили 127 тысяч (потери только первой Советско-финской войны 1939–1940 годов, а была и Вторая финская, в рамках Великой Отечественной), исправили границу.

Могу подкинуть случай посвежее: очень важное внешнеторговое подразделение «Внешпосылторг» (снабжение всех совзагранколлективов и масса других деликатных миссий) после событий 1991 года получил в подчинение – паренёк, участник знаменитого «Живого кольца» 19–21 августа . Это проверяемо, я это знаю, как там работавший. Но… я-то работал только в том подразделении, а сколько… Да ещё, милицию, после 1991 года, помнится, возглавил доцент (?) Мурашов, говорят, неплохой человек.