Романтические истории

Где лежит граница мира,

Где не езжены дороги,

Где не торены тропинки,

Где высокий купол неба

Прикреплен к земле широкой.

Славный витязь молвил слово,

Песню выпустил на волю:

— Если б я верхом на Сером

Со двора тайком пустился,

Устремился в путь безвестный

По разумной той дороге, —

Проскакал бы я долиной

Сквозь кустарники густые,

Проломился б через горы,

Пролетел бы по ущелью,

День — торфяником бы ехал,

Два — сквозь выжженные пущи,

Три еще — сквозь частый вереск,

Да четыре — темным бором,

Я добрался бы до места!

Одолел бы я озера,

Мне помехой — только море.

Опустись, орел могучий,

Приюти меня на крыльях,

Пронесемся мы над морем,

Мы промчимся над волнами,

Чтоб вот этими руками

Край земли я мог ощупать,

Осязать границу мира,

Где высокий купол неба

Сходится с землей широкой,

Где стоят на нижних бревнах,

Сине-шелковые стены,

Где носитель звезд и солнца,

Нивы облачной хозяин,

Утвердил свое подножье,

В землю втиснулся пятами! —

Собираться стал сын Калев

В путь великий, в путь далекий —

В неизведанные страны,

Где не езжены дороги,

Где не торены тропинки.

Тут его окликнул ворон,

Слово вещее прокаркал:

— Обернись ты к синим волнам,

К чаше вод необозримых.

Ты найдешь камыш прибрежный,

Что щетинится мечами, —

Там ногою ты притопни,

В берег грянь стопой тяжелой.

В тот же миг земля раскроет

Потаенный зев глубокий,

Дверь, хранимую от века, —

Там найдешь границу мира! —

Калевитян сын промолвил:

— Мне страшиться не пристало,

Сотню раз я мечен счастьем.

Брод в Чудь-озере нашел я,

По Выртс-озеру шагал я,

Кайу-озеро^[138] измерил,

Через Западное море

Я прошел с тесовой кладью.

Знаю водные дороги,

Ширину меж берегами,

Рост и силу волн высоких,

Знаю тайные глубины,

Ахти^[139] черные могилы.

Мне Чудь-озеро — по чресла.

Мне Выртс-озеро — по пояс,

Мне Муст-озеро^[140] — по брюхо,

Кайу-озеро — по шею,

Мне залив — по подбородок,

Мне до рта — большое море,

Ильмъярв-озеро одно лишь

Я ногами не прощупал,

Я могил его не числил,

Глубины его не мерил,

Тайных мест его не знаю. —

В долгих помыслах заветных

Укрепив свое желанье,

Богатырь промолвил слово,

Песню выпустил на волю:

— Если только в путь я двинусь,

Ноги мчаться я заставлю,

Пятки весело катиться, —

До земли дойду Суоми,

Там корабль пущу на север —

За Медведицей небесной.

Где-нибудь уж, верно, встречу

Знающих людей из Турьи,

Родичей из края финнов,

С острова — друзей надежных,

Что укажут мне дорогу,

На следы меня направят. —

Тут он Олева окликнул:

— Ты возьми-ка, братец Олев,

Мудрый наш градостроитель,

Ты возьми топор свой в руки

И сруби мне дуб высокий,

Дуб могучий придорожный,

Урони из туч вершину —

К нам комлем, ветвями — к морю.

Дуб свали большой — для дела,

Старый дуб, что возле дома,

На высоком побережье

Посадил отец когда-то,

Мать любимая взрастила.

Тот дубок, что встал над морем,

Над сыпучими песками,

В небеса ушел вершиной,

Широко раскинул ветви,

Пламя солнца заслоняя,

Мир с луною разлучая,

Ночью звезды затемняя,

Тучам плакать не давая.

Ты сруби-ка, брат мой милый,

Повали тот дуб высокий,

Чтобы солнце нам светило,

Чтобы месяц красовался,

Чтобы тучам сладко плакать,