Романтические истории

Гор колеблются вершины,

Пенится, бушует море.

Сила Маны держит мужа,

Чтобы врат подземных ада

Страж могучий не покинул^[159].

Говорят, настанет время:

Если разом все лучины

С двух концов воспламенятся

Пламя высвободит руку

Из гранитного зажима.

И тогда Калевипоэг

В дом отцовский возвратится

Счастье созидать потомкам,

Прославлять страну родную^[160].

notes

Примечания

Примечания Эдуарда Лаугасте

1

М. Горький, О литературе. Литературно-критические статьи, Советский писатель, Москва, 1953, стр. 698.

2

Ф.Р. Крейцвальд, Избранные письма, Эстгосиздат, Таллин, 1953, стр. 131.

3

В.И. Ленин, Сочинения, т. 2, стр. 473.

4

Кистер — помощник пастора.

5

Ф.Р. Крейцвальд был уроженцем уезда Виру.

6

Подразумевается опубликование эпоса.

7

Разбор сочинения г. Крейцвальда, “Kalevipoeg, eine estnische Sage”, составленный академиками А. А. Шифнером и Ф. И. Видеманом, 1860.

8

Вопрос усложняется и в некотором отношении становится противоречивым в связи с тем обстоятельством, что в эпосе речь идет о языческом национальном Олимпе, который в эстонской литературе прошлого столетия был в основном использован именно для борьбы против церковно-феодальной идеологии. Бог Таара (Уку, Дедушка) в «Калевипоэге» не отождествляется с жестоким Иеговой; в нем сохранились черты первоначального представления о боге, как «художественном синтезе трудовых достижений», «учителе и помощнике людей» (М. Горький). Уку, например, приходит на помощь мучающейся при родах Линде (II песнь), Таара дает совет Калевипоэгу (IX песнь) и т. д. Но очевидно, что изменения общественных отношений порождают изменения в представлениях о божестве: по мере того как трудовой народ попадает все в горшую кабалу и рабство, бог «уходит» все выше за облака, и доброжелательный «седой дедушка» заменяется жестоким небесным тираном. Хотя бог в конце эпоса называется старыми именами, но он действует как враг, как настоящий Иегова; показать же его непосредственно в литературном произведении в отрицательном свете в то время было бы немыслимо.

9

Заслуживает внимания тот факт, что по эпосу Калевипоэг вместе с Олевом закладывает на могильном холме старого Калева город Таллин (Линданиса), как укрепление против варягов, тогда как немецкие и эстонские буржуазные историки, напротив, приписывали основание Таллина захватчикам (датскому королю Валдемару II в 1219 году). Археологические исследования советских ученых теперь неопровержимо доказали, что на месте Таллина издревле было старинное эстонское городище. Впервые это было отмечено еще в 1154 году арабским географом Ал-Идриси, называвшим городище Колывань; позднее это название встречалось и в русских летописях. Можно предположить, что название Колывань происходит от имени Калева (Kalevalinn — город Калева).

10

Первоначальное, дофеодальное значение этого слова — старейшина, предводитель племени.

11

Следует отметить, что литературное влияние «Калевипоэга» уже в прошлом столетии простиралось за пределы Эстонии. В 1875 году в Германии появилась, например, написанная под влиянием «Калевипоэга» и непосредственно на его материале поэма Юлиуса Гроссе «Приключения Калева».

12

«Старинные эстонские народные сказки», Собрал и обработал Фридрих Рейнгольд Крейцвальд, Эстгосиздат, Таллин, 1953; Ф. Р. Крейцвальд, Избранные письма, Эстгосиздат, Таллин, 1953.

13

Ф.Р. Крейцвальд в портретах и иллюстрациях, Эстгосиздат, Таллин, 1953.

14

Перевод эпоса выполнен: запев, вступление, песни 1, 2, 4, 5, 9, 17, 18, 19 и 20 — поэтом В. Державиным, песни 3, 6, 7, 8, 10, 11, 12, 13, 14, 15 и 16 — поэтом А. Кочетковым.

Для настоящего издания перевод был сверен с оригиналом; в соответствии с этим В. Державин пересмотрел весь текст, включая перевод покойного А. Кочеткова, и перевел до 500 новых стихотворных строк, которые были пропущены в прежних изданиях.

Сверку текста провели Е. Позднякова и И. Пановская.

15

М.И. Калинин, Статьи и речи о коммунистическом воспитании, Учпедгиз, М. 1951, стр. 113.

16

Каннеле — гусли, популярный музыкальный инструмент. Представляют собой плоский трапециевидный ящик из цельного дерева с резонатором и 6–7 проволочными струнами; древнейшие же гусли были без резонатора, с 5 струнами из конского волоса. Современное каннеле снабжено 20–30 металлическими струнами.

17

Ванемуйне — легендарный песнопевец, образ, заимствованный Фельманом из карело-финской руны, — Вяйнямёйнен. Ванемуйне учил деревья, животных и людей петь песни и играть на каннеле, народном инструменте, напоминающем гусли, и все живые существа научились у него своей речи. Только рыбы забыли во время пения Ванемуйне высунуть из воды уши, поэтому они и доселе безгласны и только подражают движениям губ певца. Ванемуйне является главным действующим лицом художественных сказаний Фельмана «Песни Ванемуйне», «Сватанье Ванемуйне» и «Уход Ванемуйне». Крейцвальд, в свою очередь, перенял этот образ у Фельмана.

18

Эндла — маленькое, окруженное болотами озеро в средней Эстонии, на берегу которого обитала легендарная Юта.

19

Имя «Калев» имеет, повидимому, более чем тысячелетнюю историю. На это указывает наличие в карельской и финской народной поэзии названий Калева: Kaleva, Kalevan pojat (сына Калева). Имя это встречается также в весьма древней лиро-эпической песне «Болезнь Осми» наряду с именами Алева, Сулева и Леммингяне. В древнерусских летописях и в других памятниках, начиная с XIII века, город Таллин называется Колывань, что толковалось как родительный падеж от слова Калева.

Существует целый ряд объяснений происхождения имени Калев. Совершенно фантастической представляется попытка связать имя Калев с «богом скал», то есть предположение, что это имя происходит от эстонского слова kalju, что значит «скала».

Согласно предложенной в прошлом столетии этимологии А. Алквиста, имя Калев происходит якобы от литовского слова «kalvis» — «молотобоец, кузнец».

Наиболее правдоподобное объяснение дано П. Аристе, который производит имя «Калев» от известного в эстонских островных диалектах слова «kali», означающего «лом». С близкими по значению словами «kang» («лом») и «tugi» («опора») связываются понятия «kange» («крепкий») и «tugev» («сильный»). Таким образом, вполне можно думать, что слова «kali» («лом») и «kali» («сила, величина») — одного происхождения. Предположив, что kalev является производным от имени существительного kali, можно полагать, что первоначально это имя прилагательное означало вообще нечто сильное или большое.