Романтические истории
Шрифт:
Как покойник, побледнела,
Обмерла она, когда он
Калева отцом, а Линду
Матерью назвал своею.
Слабенькая, тоненькая,
Насмерть перепуганная,
К берегу она метнулась, —
На крутом краю обрыва
Ненароком оступилась,
Там, родная, поскользнулась,
Головою вниз упала —
В глубину, на дно морское.
Погребла волна голубку,
Деточку вода покрыла.
Шумная волна ночная
Лапушку похоронила.
Поднял крик отец несчастный,
Громко начал звать на помощь.
Прянул богатырь в пучину,
Под покровом пены скрылся,
Чтоб похищенную морем
Вынести со дна морского,
Из объятий бездны вырвать.
Но глубин тяжелых полог
На прохладном темном ложе
Утаил, укрыл голубку,
На землю вернуться не дал.
Богатырь Калевипоэг
Вынырнул из волн широких,
Молвил ждущему на скалах,
Крикнул старцу островному:
— Ты прощай, отец печальный!
В море дочь твоя попала,
Мать моя — во вражьи сети!
Бедные с тобой мы братья,
Одинаково несчастны! —
Молвив так, пустился дальше
Калевитян сын бесценный.
Плавником гребя могучим, От
скалы он отдалился.
И в раскате волн широких,
В качке зыби, в свисте бури,
Из очей отца-бедняги
Скрылся сын тетерки Линды.
Калев сильною рукою
Рассекал пучину моря.
В люльке бурных волн качаясь,
На хребте валов кипящих
Удалой пловец катился
К северу, к скалистым кручам,
К краю моря полуночи.
На призывный крик, на голос
Старца острова, бедняги,
Прибежала мать-старуха
О беде узнать-проведать.
— Матушка моя, голубка!
Ты зачем, родная, встала
Из своей постели теплой,
Из-под пологов ковровых?
Вести черные, лихие,
Как мороз жестокий, зимний,
Как буран ночной свирепый,
Сердце ужасом наполнят,
Заморозят кровь живую!
Под водой — постель дитяти,
В бездне — зыбка золотая,
Колыбель — в молоке рыбьей,
Горница голубки — в море!
Волны нянькой ей не будут,
Зыбки шест не покачают,
Не споют ей колыбельной,
Доченьку не позабавят,
Одеялом не укроют.
Матушка моя, зачем ты
Средь холодной темной ночи
Из постели теплой встала
Вести страшные услышать?
Дочь твоя, что ты, родная,
В неге, в холе вынянчила,
Щедрой грудью выкормила,
С береженьем выходила,
На руках укачивала,
Под крылом выращивала,
Наша дочка спит в пучине,
В водяной глухой постели!
Матушка моя! голубка!
Ты возьми, родная, грабли,
Грабли с длинным грабелищем,
С рукояткою из меди,
С зубьями из твердой стали, —
Чтобы грабли дна морского,
Дна глубокого достали!
— Ты неси, отец мой, сети —
Самый крепкий, новый невод,
Попытай, родной мой, счастья:
Не найдешь ли в море дочку,
Не поднимешь ли голубку
Неводом со дна морского! —
Стали дно грести морское,
Загребать покос пучины,
Разгребать морские норы,
В рученьках большие грабли,
Грабли — с длинной рукоятью,
Грабли — с длинными зубцами.
Рукоять — из желтой меди,
А зубцы — из синей стали,
Подграбелье — из железа.
Что же выросло из сметков?
Что поднялось из подгребков?
Стройный дуб из сметков вырос[75],
Ель златая — из подгребков.
Дуб перетащили к дому,
Золотую ель — на выгон.
Стали дно грести морское,
Проборонивать пучину,
Разгребать морские норы.
Грабли длинные — из меди,