Романтические истории
Шрифт:
— Золотой мой человечек!
Может, ты мне дуб повалишь,
Сучья крепкие обрубишь? —
Так ответил мужичонка,
Человечек ростом с палец:
— Развяжи мои веревки,
Отпусти меня на волю, —
Заключим тогда условье!.. —
Развязали мужичонку,
Отпустили человечка,
Что ж в уплату посулили,
Обещали по условью?
Миску золота — в уплату!
Мужичок во двор спустился,
К дубу подступил вплотную.
Набухать тут стал он в росте,
Вырос на локоть и на два,
Растянулся он на сажень.
Мужичок стал исполином,
Принялся он за работу.
День рубил, и два рубил он,
Он рубил еще и третий,
Начал дуб крениться грозно,
Он, шатнулся у подножья,
Уронил свою вершину.
Он комлем накрыл весь остров,
Утопил вершину в море.
Что ж построили из дуба?
Из комля был мост построен,
Лег настил несокрушимый,
Протянулся через море
От земли эстонской Виру
На далекий финский берег.
Был он назван «финским мостом»[83];
Из ствола его срубили
Много кораблей богатых,
Дорогих судов торговых,
Из ветвей — морские лодки,
Города — из сердцевины,
На ладьи пошли сучочки,
Щепки — на ребячьи лодки.
Что останется — оставьте!
Из обрубков выйдет хатка,
Выйдет бедному лачужка.
Для вдовы печальной — угол,
Кров для сирого ребенка;
Здесь они найдут защиту
От ночного урагана,
От дождя и от метели.
Что останется — оставьте!
Выйдет светлый терем песен,
Выйдет радости светлица,
Где нанизывают слово,
Тянут песенную пряжу.
С той поры, кто ни проедет,
Ни пройдет мостом великим,
Всяк помедлит, поразмыслит:
«То не Лихалы ли город,
То не Рахалы ли берег,
Иль, быть может, терем Кунгла?..»
Услыхал певец, ответил:
— Малосмысленные дети,
Вы, ростки земли бесплодной!
Звался б Лихала[84] тот город, —
Был бы он из мяса сложен.
Звался б Рахала[85] тот берег, —
Был бы выкован из денег.
Был бы это терем Кунгла, —
Золотым бы он явился.
Нет, то горница поющих,
То пристанище бездомных,
То приют для неимущих.
У дверей на страже месяц,
Блещет солнышко на кровле,
Радуга[86] отводит бурю,
А в светлице пляшут звезды.
Здесь сложились наши песни,
Наши были зазвучали,
Родились слова живые.
Здесь жужжали веретена
Над цветной куделью Таары.
Нить одна певцу досталась,
Солнцу ясному — другая,
Третья нить — заре познанья!
Засиял узор волшебный
Под живыми челноками.
В белой нитке пело солнце,
В красной — зори разгорались,
В голубой — светилось небо.
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
Возвращение. Песня теней. Рассказы братьев о поисках матери. На могиле отца.
Солнце лес озолотило,
Плечи вечера одело.
Утомленно ткали тени
Для травы — ковер молчанья,
Для деревьев — платье мира.
Из плакучих рук березы,
Из густой листвы осины,
С золотистой шапки ели
Одиноко пела птица
О конце дневных стремлений,
В вечереющей прохладе,
Благодарность воссылая
Отчей мудрости высокой.
Богатырь Калевипоэг,
Сети сонные распутав,
Сбросив с плеч своих усталость,
Стал глаза тереть руками,
Расплетать он стал ресницы,
Вопрошать дремотный разум,
Рыться в памяти неясной,
Воскрешать пережитое,
Что виденьем омертвелым,