Ромео

Человек без лица склоняется к ее груди. Обхватывает сосок своими горячими, влажными губами. Возбуждает его. И вдруг — сокрушительная боль. Он откусил сосок. И на этом не останавливается. Он вгрызается в мягкие ткани груди, рвет их в клочья, крошит кость. И все ближе, ближе подкрадывается к сердцу…

— Нет! — закричала она во весь голос, нанося удары, царапая голову демона, который сосет ее, поедает живьем. Только не сердце. Только не сердце.

Резко вскинув голову, Аллегро тут же получил удар в челюсть. Он вскрикнул и попытался прижать ее ноги к матрацу, но Сару уже было не унять.

Она боролась за свою жизнь — отчаянно размахивая руками и ногами, пиная Аллегро в грудь, в живот, в пах. Он крепко ругался, тщетно пытаясь сдержать ее натиск, охладить ее пыл.

Оглушительный треск взламываемой двери мигом отрезвил обоих. Аллегро спрыгнул с кровати, спешно схватил с пола брюки, и в это время Майкл Вагнер в сопровождении Родригеса и Корки ворвались в спальню с пистолетами в руках.

И тут же застыли в изумленном молчании. Сара, судорожно глотая воздух, схватила простыню, пытаясь прикрыть наготу. Аллегро спокойно надевал брюки. В воцарившейся тишине угрожающе скрежетала застегиваемая молния.

Вагнер поспешно отвернулся от Сары и перевел взгляд на Аллегро, который теперь натягивал майку, позаимствованную у Сары. На лице Вагнера отпечатались смущение и ужас одновременно. Он нервно отпрянул, когда Аллегро, развернувшись, двинулся прямо на него. Сара, теперь уже замотанная в простыню, с тревогой наблюдала за происходящим. Ей казалось, что Аллегро сейчас набросится на своего коллегу и начнет распекать его за топорную работу. Но он стремительно прошел мимо Вагнера и, не сказав ни слова — ни ему, ни ей, — вышел из спальни. Через несколько секунд с треском захлопнулось то, что осталось от входной двери.

Родригес и Корки обменялись взглядами.

Черты лица Вагнера постепенно смягчились, хотя он по-прежнему избегал смотреть на Сару. И предпочел обратиться к своим коллегам.

— Ну ладно, ребята. Почините по возможности дверь, а потом возвращайтесь на свои посты, — распорядился он, пряча пистолет в кобуру.

Когда детективы уже развернулись, чтобы уйти, он отдал еще один приказ.

— И что б никому ни слова.

— Конечно, — пробормотали те, горя желанием поскорее убраться, так же как Вагнер — от них избавиться.

Вновь хлопнула входная дверь.

Вагнер остался стоять посреди спальни. Через мгновение он спросил:

— Вы в порядке?

Сара, сгорая от стыда, нервно кивнула головой, моля Бога о том, чтобы Вагнер не приставал к ней с расспросами. Сейчас она и сама не могла толком объяснить, что же произошло с ней на самом деле.

— Я волновался за вас. Поллок сказал мне о… посылке.

— Они еще не знают?.. Это действительно… сердце Эммы?

— Пока точных данных нет, но… похоже на то.

Сара поморщилась, но промолчала.

— В общем, я поехал к вам проверить, все ли тут спокойно. И узнать, как вы себя чувствуете. Потом мы услышали крики и…

— Это не то, что вы подумали.

— Послушайте, конечно, это не мое дело, но…

— Ничего, продолжайте, — сдержанно произнесла она.

— Он вас… ударил, Сара?

Она отвернулась.

— Нет. Кажется, это я его ударила.

— Не понимаю.

Она выдержала удивленный, пристальный взгляд Вагнера.

— Я испугалась, Майк. На мгновение мне даже показалось… — Она осеклась.

— Что показалось? — настойчиво допытывался он.

— Ничего. Бред какой-то. — Она посмотрела на пол, где валялась ночная сорочка.

Вагнер поднял ее и передал Саре. Потом отвернулся, ожидая, пока она оденется.

— У меня отличная идея, — сказала Сара. — Выпейте со мной чаю.

— Пойду налью воды в чайник.

— Майк?

— Да?

— Почему вы никогда не говорили мне, что беседовали с Гектором Санчесом?

Он удивленно посмотрел на нее.

— С кем?

— С Гектором Санчесом. Моим клиентом. Он ведь звонил вам в четверг?

— С чего вы взяли?

— Так он вам не звонил?

— Нет. Санчес? Первый раз слышу это имя. Он вам сказал, что разговаривал со мной?

Ее словно обдало ледяной волной. Что происходит, черт возьми?

— Должно быть, я не так поняла.

— Может, он разговаривал с Джоном? — предположил Вагнер.

— Да. Возможно.

— Расскажите мне поподробнее о жене Джона.

Вагнер взглянул на нее поверх чашки. Они сидели за столом на кухне. Был час ночи.

Медленно он поставил чашку на блюдце.

— Что именно вы хотите знать?

Сара сложила руки на колене, сцепив их. К чаю она так и не притронулась.

— Джон говорил мне, что она выбросилась из окна седьмого этажа.

Вагнер кивнул головой.

— Выходит, это не было криком о помощи. Или желанием привлечь к себе внимание. Она должна была понимать, что обрекает себя на верную смерть.

— Признаюсь, я как-то не задумывался над этим.

— Почему она покончила с собой? Из-за смерти сына?

Вагнер поиграл чайной ложкой, лежавшей возле чашки.

— Думаю, что отчасти из-за этого.

— А из-за чего еще?

— Сара, зачем все это? Почему вы меня расспрашиваете? Вы влюблены в Джона?

— Вы говорили, что он бил ее.

— Только однажды. Это было один-единственный раз. Но кто знает правду до конца? Может, избил ее вовсе не Джон. Может, она сама себя изувечила. Вы ведь не поверили, что он мог такое сделать.

— Но вы поверили.

На Вагнера было жалко смотреть.

— Послушайте, в пьяном виде Джон, конечно, неуправляем и непредсказуем. Может, они подрались и он уже не отвечал за свои действия. Насколько мне известно, подобные инциденты больше не повторялись.

— Но ведь он до сих пор пьет.

— Не так, как раньше. И на службе уже совсем не выпивает. Знаете, я так и не смог подыскать лучшего партнера, чем Джон. Он еще ни разу не подвел меня. Разумеется, у него есть грехи, но я не намерен топтать его за это.

— И мне не советуете.

— Я вам советую немного поспать.

Сара кивнула головой, соглашаясь с ним, хотя и знала, что на сегодняшнюю ночь у нее нет ни малейшего шанса уснуть. Впрочем, и все последующие ночи тоже обещали быть бессонными.