Ромм. Первый
Шрифт:
Принц расстроился не на шутку. Поэтому вскоре вспомнил о том, что в час ночи я собирался вылетать в Эрру, поблагодарил за приятный вечер и попросил дать ему возможность связаться с отцом. Я проводил его в кабинет, выдал гостевой доступ к терминалу МС-связи и вышел в коридор. А через несколько минут отвел гостя в медблок, дождался, пока он уляжется на очередную восстановительную процедуру, скорректировал заданную программу так, чтобы Федор не смог ее прервать до моего возвращения, и принял очередной звонок адмирала Ти’Гисс.
– Все четыре «Шэдди[1]» вывешены над вашим особняком; абордажные секции обеих «Луов» переведены в красный режим; первая ударная эскадра болтается на геоцентрической орбите над Эррой, а парни Дерека завершили весь комплекс подготовительных мероприятий! – деловито доложила она.
Я полюбовался чопорной красавицей, затянутой в
– Намек понял. Прошу прощения. Вылечу минут через пять!
– Ничего-ничего! Как говорят в Империи Росс, начальство не опаздывает, а задерживается! – съязвила Вайнара, помахала мне ручкой и отключилась.
После такого морального пинка хлопать ушами дальше было как-то не комильфо, поэтому я сорвался с места, добежал до ближайшей лестницы, взлетел на второй этаж, ворвался в малую гостиную и аж задохнулся от возмущения: Олли и Рати, которые должны были лететь со мной на пресс-конференцию, стояли перед голограммой сайта какой-то строительной компании чуть ли не нагишом и с пеной у рта обсуждали со сладкой парочкой форму дверных ручек будущей сауны!!!
– Ну, и как это называется?! – не без труда справившись с вспышкой гнева, более-менее спокойно спросил я.
Задавая этот вопрос, я смотрел на Удавку, поэтому она, проследив за моим взглядом, радостно заулыбалась и в стиле незабвенной Энжи[3] приподняла ладошками самые выдающиеся полушария нашей семьи:
– Грудь! По твоим собственным утверждениям, умопомрачительно красивая, невероятно упругая и чертовски аппетитная!
Я прикрыл глаза, задержал дыхание, сосчитал до десяти, о-о-очень медленно выдохнул и, наконец, сообразил, что говорю не с эрратками, а с тэххерками, отдавшими мне Души, Мечты и Сердца, а значит, в принципе не способными подставить. Поэтому мысленно обозвал себя придурком и расслабился:
– Издеваетесь, да?!
– Ага! – хором подтвердили они и перестали валять дурака: - До ударной эскадры полтора часа лету. Вся одежда уже на «Непоседе». А значит, по дороге мы успеем и ополоснуться, и одеться, и заскучать…
Успели. И ополоснуться, и одеться. А вот с «заскучать» как-то не сложилось. По крайней мере, у меня – с первой и до последней минуты перелета Олли гоняла нас с Музой по вопросам и ответам, добиваясь предельно четкого следования оговоренной линии поведения. Прекрасно понимая, что каждое наше слово, каждый взгляд и каждый жест будут разбираться на атомы, я предельно добросовестно вникал в каждое замечание Удавки и искренне радовался ее дотошности. О пилотировании «Миража», прохождении коридора в облаке сверхчувствительных сенсоров и маневрировании на низких орбитах толком и не задумывался – как-то вывел разведчик с летной палубы «Веселого Роджера», как-то поднял в космос и как-то перегнал к линкору «Моураните», висящему над столицей Республики Эррат. Потом принял очередной звонок Вайнары и был вынужден закончить с «тренировкой» – вывесил «Непоседу» над посадочной плитой флагмана нашей ЧВК, связался с пилотами тяжелых штурмовых ботов, скинул маскировочное поле и в сопровождении пяти «Раудахов» рухнул в атмосферу.
Падение на огромную разноцветную «кляксу» Эрры, перечеркнутую серой лентой Млавы, вызвало не очень приятные ассоциации. Я смотрел на город, в котором прожил почти всю свою сознательную жизнь, но видел не претенциозный центр, застроенный сверхсовременными небоскребами и увитый толстенными «жгутами» перегруженных воздушных трасс, не искрящиеся многоцветные «пятна» рекламных голограмм, накрывающих весь мегаполис вместе с пригородами, и не четкие прямоугольники жилых кварталов и развлекательных зон, а картинки из недавнего прошлого. Абордажные дыры в крыше Дворца Единения и Согласия, воронки на месте тэххерского посольства и над КГТ[4] Богини, пустые улицы, тяжелую технику на перекрестках и площадях, «мертвую» реку и т. д.
Само собой, я пытался отвлечься. Но когда нашел наш «Гладиатор», «приблизил» его крышу оптическим умножителем и не увидел на ней даже самого завалящего айрбайка, вдруг почувствовал, что этот город стал для меня чужим. А еще понял, что не хочу возвращаться ни в свою «берлогу», ни в «Отстреленную Дюзу».
Последние пять километров «падения» к одному из самых роскошных деловых центров столицы – пятисотметровой сине-фиолетовой стеклянной призме «KKL-Plaza» – я пялился на искрящуюся тучу из разномастных флаеров, висящую рядом со зданием, и
вспоминал «гриб» над особняком в восьмом округе Тин’но’Тэхха. А когда протащил «Непоседу» в «иголочное ушко» прохода, организованного полицейскими ботами, и вывесил корабль над единственным свободным местом на всей крыше – квадратом из двадцати пяти посадочных мест – как-то уж очень легко и непринужденно настроился на работу. Поэтому заглушил движки, перевел систему охраны «Миража» в параноидальный режим, встал с кресла, повернулся лицом к своим спутницам и потерял дар речи – пока я управлял кораблем, не вылезая из МДР, эти две оторвы переоделись еще раз. И в новых, чертовски сексуальных платьях превратились в оружие массового поражения!– Девочки, у вас совесть есть?! – хрипло спросил я, оклемавшись от эстетического шока.
– Есть! – довольно мурлыкнула Рати. – Но мы решили, что на пресс-конференции она нам не пригодится.
– Любимый, мы твои! И ты получишь все, о чем грезишь, дома или по пути домой! – низким и невероятно чувственным голосом пообещала Олли, дала мне возможность задохнуться от предвкушения и… тут же помогла остыть: - А теперь вспомни о том, что снаружи одни враги, что кто-то из этих ублюдков планировал захват нашей эскадры на границе секторов Арабского Халифата и Африканского Союза, что от результатов пресс-конференции зависит будущее Тэххера и Аламотта, и представь, что мы – джокеры в твоем рукаве.
Ассоциация с картами мне не понравилась. Вероятнее всего потому, что в азартные игры я никогда не играл. Поэтому по дороге к конференц-залу я представлял Олли удавкой, а Ратиану «Гюрзой[5]». И подсчитывал количество «задушенных», пристреленных и ввергнутых в бездны ненависти или отчаяния. А «вторым темпом» ворочал в голове тот самый пакет информации, которым со мной поделился майор Копылов.
Ознакомившись с вложением, упавшим на личный почтовый сервер, я скрипнул зубами и порадовался чувствительности моего «спинного мозга»: контракт на сопровождение какого-то высокопоставленного духовного лица Арабского Халифата во время «круиза» по девяти системам этого государства, предложенный нашей ЧВК в конце зимы, был подставой чистой воды! Согласись мы на это предложение, эскадра из восьми кораблей с преимущественно тэххерскими экипажами вышла бы из гипера в самом центре сверхплотного минного поля, окруженного флотом из ста двадцати вымпелов.
Тот, кто планировал эту операцию, был уверен в том, что более чем десятикратное преимущество «встречающих» по массе суммарного залпа заставит эскадру сдаться. Поэтому заранее подсчитал барыши: все накладные расходы, начиная со ста миллионов, предложенных нашей ЧВК, и заканчивая стоимостью тех пяти процентов мин, которые, по статистике, должны были потеряться во время подъема кластеров МЗ-шками, укладывались в миллиард с небольшим. А за семьсот пятьдесят с лишним тэххерок, которые планировалось захватить на восьми наших кораблях, он рассчитывал выручить не менее семи с половиной. И эта сумма была взята не с потолка — в информационном пакете, переданном мне Копыловым, имелись копии договоров с несколькими крупнейшими «черными» аукционными домами Халифата с ценами на будущие лоты.
К сожалению, имени личности, планировавшей эту операцию, информатор не знал. И не имел возможности его выяснить. Зато слышал, что в настоящее время готовится вторая. Вроде как, ничуть не менее масштабная…
…Порог конференц-зала я переступил ровно в семь вечера по времени Эрры. А уже шаге на третьем-четвертом, то есть, после того как в помещении воцарилась воистину мертвая тишина, приплюсовал к списку «повешенных и расстрелянных» сразу триста мужчин. А все две с лишним сотни женщин добавил к списку тех, кто возненавидел моих красавиц до глубины души или в мгновение ока заработал комплекс неполноценности. Мазнув взглядом по лицам сидящих в первых рядах огромного зала, я с большим трудом удержался от саркастической улыбки: ни один из журналистов-мужчин, «жаждавших встречи с Дэниелом Роммом», не смотрел в мою сторону – они пожирали взглядами Олли и Ратиану. И захлебывались слюной. Несколькими мгновениями позже, когда мы подошли к низенькому столику и трем креслам, моим будущим оппонентам стало совсем плохо: тэххерки по-очереди оперлись на мою руку и сели. Сделав это настолько сексуально, что пробрало даже меня, а зал дважды ахнул и потерялся как в пространстве, так и во времени. Забавно, но эффект полного одурения оказался долгоиграющим – первый вопрос прозвучал только через две с лишним минуты после того, как сел я. А задала его, конечно же, женщина. Вернее, желчная старая карга в возрасте «столько не живут»: