Ропть

Сотрясает землю раскатом.

Несутся стрелки, рвут континуум

Мерцанием вспышек заката.

Одно ощущенье -- перезрела скотина,

Скоро четвертый десяток.

Улица серебряно белой проседью

Обснежилась, начала обледать.

Вот бы зима сменилась осенью,

Вот бы время отправилось вспять.

Вот бы вверх золотая россыпь,

Вот бы чередой пробежали восходы.

Вот бы не быть рожденным вовсе.

Вот бы.

Вот бы.

Вот бы.

С утра подтаев,

К обедне в льдине..

Поверь, что знаю,

Кто мы такие.

Пойми, что в курсе,

Поверь, что видел

Горою мусор.

Кто мы такие?

Порежь, при встрече,

Осыпь ран солью

Не люди -- вещи.

Что мы такое?

Чтоб камень бросить,

Оставьте силы

Пусть и не спросят,

Кто мы такие.

Полдень. "Утиные истории" по первому. Билли. Вилли. Дилли.

Как было легко. И как стало скверно

Кажется, тогда в школах этому не учили...

Кажется, тогда нас учили, что Плутон - девятая планета.

Искру питали тени отцов. Дыханье рая, ада ль дуновенье..

Свет возраста, погасил все искры, развеял тени:

Скрудж предал птенцов. Из птицефабрики каплями перья.

Родительской пулей выстрел добил остатки сомнений

***

Мы родились, когда свет так боялся сдохнуть в ядерной зиме, что фактически нам это пообещал.

Нас приучили ходить без шапки, ведь настоящая метель будет бесснежной.

Мы не верим и не ждем будущего - это наше проклятье и это наш дар.

Мы не можем носить старое. Нам проще совсем без одежды

Мы не умеем смотреть назад. Для нас нет прошлого - есть ретро, и его нужно переживать сейчас.

Как вектор...но не знаем, куда.

Не прямые! Мы просто несемся вперед - лучевая болезнь луча.

Мы ждем, когда закончится грифель чертящего карандаша.

Человеческая мясомольная машина. Фарш кислит, подчас попадается горький кусок.

На каждого больного ублюдка есть десяток ублюдков здоровых.

Человеческая миллиардоножка. Артрит. Хромота. Врожденная деформация стоп.

Шагаем вперед, но вечно уводит куда-то в сторону.

Клещ, что взрывом боли впился в мясо и залез бугорком под кожу,

Ты знаешь, каково нам. Киста, найденная доктором среди снимков желудка,

Ты знаешь, каково нам. Крысеныш, что в голодный сезон выпал из крысы-мамы, но ей и был сожран,

Ты знаешь, каково нам. И ты тоже знаешь, каково нам, свиная нога прошедшая через тесак, топор и мясорубку.

Снова рассвет. Снова день. Снова жизнь. Для нас. Почувствуй, как реальность дает тебе в рот.

То интенсивно, то вяло..упираясь в заднюю стенку гортани, то нежно проводя по губам и снова с упором внутрь

Дают всем. И Кто-то покорно берет.

Можно хотя бы пытаться стиснуть зубы?!

Или прокусить до хряща, пока не захлебнешься от горячей зловонной крови.

Кастрировать эту реальность и это настоящее!

Можно не знать пощад. А можно свыкнуться со своей ролью -

Маразматичный старик в театре щелей, которого играет маленький мальчик.

В совке презерватив стоил три копейки. Ребенок, если его не хотели, стоил не дороже двух.

Это логично и это было приемлемо для населения исключительно рационального толка.

А мы...Мы нехотя зачинались в тяжелые, но новые времена. Однако от старых традиций еще не умер дух.

Гондоны заоблачно дорожали. Дешевле было родить. Копеечные люди среди инфляции и дефолта.

Мы - жажда потрахаться, пока по телевизору крутят балет.

Мы - жажда потрахаться, пока не платят зарплату.

Единственный не дефицитный продукт тех лет.

Мы - поколение многоточий в пунктуации денежных знаков.