Роркх-7
Шрифт:
— Конечно, — ответил Хауст. — Вообще легче легкого. Хватит какой-нибудь хорошей кувалды на самом деле. Ну или из автомата очередь.
— И? — почувствовал я себя тупым.
— И на это Роркх рассчитывает. Что кто-нибудь в мире расколет камень или убьет проводника-Древнего. И тем самым нарушит Договор о Войне.
— И что будет?
— Как и в любой игре. Дисквалификация нарушителя. Ему не придется соблюдать условия, просто соберет все силы и вторгнется. Договор нельзя нарушить, хоть мухлевать иногда можно. Например, я, как Древний не подпадаю под Договор. Меня можно убить. Только
— Я думал ты бессмертный. Йорк рассказывал.
— В Роркхе да. Но только в этот раз, так как я проводник. В реальном мире и в следующих боевых аренах я стану просто Древним. Одна жизнь на одну войну. Но сейчас есть некоторые преимущества. Например мне не нужна капсула для погружения.
— Это как так?
— Мое тело — часть кристалла. Роркх, который Город, тоже часть кристалла. По сути я одновременно и тут, и там. Переключаюсь, когда захочу.
— Извини, — произнес я.
— За что? — удивился Хауст.
— За лаву. И за Стужу. И вообще. Одно дело быстрая смерть под хоть каким-то блокиратором. А другое дело…
— Брось, — отмахнулся Хауст. — Но если тебе легче станет, то извинения приняты. Но так-то я привык к боли. Она делает сильнее.
— Я слышал. Про тебя и Юмидая. Говорят, ты сотню раз умер, чтобы стать сильнее.
— Сто семьдесят три, если верить Юмидаю. Ничего страшного. Пару лет отходняков и вот я уже почти в норме, — ухмыльнулся Мечник своей самой безумной улыбкой.
— А ханты? Неписи в Роркхе? — спросил я самое важное.
— Копии, — произнес Хауст и я облегченно выдохнул. — Они все давно мертвы. Роркх воссоздал их в качестве декораций. Ну и марионеток для игроков. Но все равно, если бы ты продал душу Джекса, я бы убил тебя в обоих мирах. Из принципа.
— Не хочу напоминать, — произнес я осторожно. — Но ты сам же сказал. Это ведь не твой брат.
— Названный брат.
— Тем более.
— Наоборот. В нашем мире клятвы имели вес. Любые. И братская клятва куда сильнее родства по крови. Да, Джекс умер, а твой хант лишь его точная копия. Но это все, что у меня было все эти годы. Причем Роркх воссоздал его в момент самого начала нашей войны. То есть этот Джекс даже не помнит, как сражался и умер в нашем мире.
— И раз уж мы об этом заговорили… Зачем все это? Если твои слова правда, то мы уже проиграли? Роркх копит силы, чтобы стереть и нас?
— Да. А затем город из твоего мира станет новой ареной для следующего. Роркх возьмет темных богов из ваших религий и придаст им форму. А у вас их большое разнообразие. Светлых тоже возьмет, но толку?
— Я тебя слушаю, Хауст, но все равно пока не понимаю. Для меня Роркх, это все же игра.
— Это она и есть. Роркх, который сущность, это по сути ребенок с практически неограниченными возможностями. А что любят дети?
— Играть.
— Играть и выигрывать, — поправил Хауст. — А как это делать, чтобы не нарушать Договор? Роркх создал игру со своими правилами. И напихал в нее столько скрытых механик и лазеек, что он всегда на три шага впереди. И заставил играть с ним целые миры. Он абсолютное воплощение всемогущего ребенка.
— И никто его не победил?
Ни разу?— Пока что нет. Ты не видел нашу третью Великую Оборону. Первая была похожа на вашу. Вторая стала настоящим кровавым побоищем. На третью защитников пирамиды смели в первой же волне. Мне кажется, Роркху стало скучно с нами и ребенок смел фигуры с доски. А затем начал новую игру.
— А как же шансы? Равенство? Честная битва по Договору?
— О, — хохотнул Мечник. — Это было. Всегда есть. Эта тварь хитра и опасна. Ему не нужно нарушать Договор, чтобы побеждать. Но об этом чуть позже. Сейчас про шансы. Есть крохотная возможность спасти этот мир. Примерно в двенадцать из ста по шансам.
— Не густо.
— Больше, чем когда-либо. Спасибо Парагону Врат. Это который брат Гаро. Который старший, а не тот…
— Знаю, — отмахнулся я.
— Короче говоря, мы нашли Ключника. Вернее… Как бы это сказать. Мы его создали. Твоими руками. Ты его создал.
— Ты сейчас про Джекса?
— Я сейчас про тебя. Об этом тоже позже. Сейчас про Джекса.
— Ты очень последователен и логичен, — усмехнулся я.
— Просто нервничаю, — произнес тот с абсолютно каменной рожей. — Ты бы тоже нервничал, если бы две жизни подряд шел к этому моменту. Так вот. Джекс получил силу Алтарайи.
— Чего?
— Длань Бога. Ты не читал инфу?
— Читал. Там вообще ничего про Алтарани нет.
— Алтарайи. Великая Раса между прочим, прояви уважение.
— Да пофигу. Там написано "Скользящий между мирами". Мы же с Искажающим тогда дрались. Причем тут вообще эти… Альты… Алта…
— Забей. Искажающими они стали после падения и порабощения. А дословно, если переводить на ваш примитивный язык это и будет Алтарайи. Путешественники по мирам.
— Допустим, — поднял я руки. — Что дальше?
— Как что? Джекс может открыть портал. Сила в нем есть. Посох уже отжали. Тоже Джекс, между прочим. А из Роркха, который боевая арена, можно попасть только в одно место.
— Какое? — спросил я.
— В Роркх, конечно, — посмотрел Безумный Мечник на меня, как на дебила. Я ответил тем же и посмотрел на него, как на безумца.
— В существо?
— В Город. В наш мир. В мой мир. Ай, Арч, как с тобой сложно.
— Взаимно, — буркнул я. — Это какой-то третий Роркх? Или четвертый? Я запутался. Есть два Роркха. Кровожадный ребенок и справедливый, который…
— Справделивый, это Йорк, — прервал меня Мечник. — Ты о нем говоришь. Есть Роркх-существо. Есть Роркх-Город. Это декорация и боевая арена. А есть Роркх — реальный город из моего мира. Наша с Джексом родина. Уничтоженная. Ты ее видел во время Великой Обороны. И вы обороняли пирамиду от вторжения в ваш мир.
— И почему ваш родной город и существо зовут одинаково? Или это вы сами придумали?
— Нет. Он пришел к нам Роркхом. А ареной был другой мир. Древние считали, что это не просто совпадение. Что это что-то значит. Считалось, что раз Роркх пришел в Роркх, то это знак окончания его пути. Мы думали, что победим. Но, видимо, это был знак не для моего мира, а для вашего. Существо и арена с одинаковыми именами сошлись в одной точке пространства и времени. Если это не знак победы, то я не знаю тогда…