Rosario to Vampire. Reloaded

– Знаешь, я ХОЧУ, что бы ТЫ умер!
– "Наконец" - со скорбью подумал Гиней.
– "Да, будет больно, но это малая плата за..." - Но ТЫ будешь ЖИТЬ! Женись! Заведи детей! И просыпаясь, каждое утро, вспоминай, что ТЫ, отнял две, две невинные жизни!

– Д-две? Но...

– Посмотри, и скажи, ЧТО ты видишь?
– Вампир, откинув в сторону кастет, с легкостью развернула Мориоко в сторону, где находились Цукуне с Куруму и вот тут Гина окончательно проняло.

Суккуб, все так же обнимала голову Аоно и, нежно перебирая волосы на затылке, смотрела невидящим взглядом в остекленевшие глаза человека.

– Что с ней?!
– Гина мелко потрясывало. Да, в своей жизни он сталкивался со сценами и похуже, но никогда, никогда не чувствовал настолько сильного отчаяния помноженного на боль. То, что оборотень испытывал, перед тем как отдал оружие Акашии, даже рядом не стояло перед тем, что витает в воздухе рядом с суккубом, а ведь это малая часть вырвавшихся на волю чувств.

– Суккубы, влюбляются лишь один раз и...а-а-а...это не моя тайна!

Мориоко, долгим взглядом, посмотрел на стоящую рядом девушку. Бездушное, словно приклеенная маска, лицо, сжатые в тонкую полоску губы, вот только слезы, катившиеся из глаз, выдавали истинные чувства Акашии. Даже, если истинные вампиры, славившиеся своей невозмутимостью, плачут, то, что говорить о нем, с подбородка которого давно капают соленые слезы?

– Знаешь Гин, ты же так себя просил называть? Договорились. Способ спасти их обоих существует, но он очень опасен, в частности для тебя!
– Девушка, видимо пришедшая в себя, аккуратно вытерла платочком глаза и, посмотрев на легкие синие разводы туши, очень тихо пробормотала.
– Омоте меня прибьет!

– Мне не важно! Если это спасет жизнь Куруму и Цукуне, то я готов!

– ХВАТИТ!
– Вдруг раздался властный голос, одной лишь интонацией заставляя прижиматься к мраморной плитке крыши.

В десяти метрах появился магический круг и, мгновенно исчезнув, оставил после себя САМОГО директора, пятерых человек, в черных рясах и, конечно же, верного водителя автобуса.

– Ура, ты, наверное, позабыла, что время, когда на теле умершего можно использовать Гулефикация, не превышает шести минут?
– Негромко проговорил Микогами, подходя к притихшим студентам и так же тихо добавил.
– Мориоко, сейчас здесь начнется разговор, который чуткие ушки оборотней не должны слышать, так что у тебя есть пять секунд, что бы свалить из этого здания!

Гин, понимая, что когда директор начинает говорить таким тоном, то нужно подчиниться, иначе...что иначе, не хотелось бы даже думать!

– И да, что бы завтра, в два дня был у меня на ковре!
– Раздался громовой голос, когда Мориоко уже выбегал из входных дверей учебного заведения.

***

– Мик, ты уверен, что поступил правильно, рассказав девушке о предсказании?
– Водитель, слегка пошелушив между пальцами сигару, посмотрел на директора.

– Нур, рано или поздно все равно пришлось бы рассказать.
– Микогами промокнув влажную марлю, в соткавшемся прямо из воздуха шаре воды, снова положил тряпицу на разгоряченный лоб.

– Сколько же ты сил потратил, удерживая душу Аоно в нашем мире?
– Нурарихен с кряхтеньем поднялся и подал лежащему пластом директору снадобье древних зельеваров.

– Не только душу Цукуне, но и еще чувства Куроно.

– Ах да, что это вообще было? Я имею в виду там, на крыше, до того как ты окружил Куруму куполом отторжения? Даже меня накрыло, хе-хе, вспомнил кое-какие старые обиды.
– Водитель улыбнулся так, что Микогами понял, в ближайшее время, на планете станет чуть больше свободного места и чуть меньше разумных (или не очень) личностей.

– Одна из особенностей расы суккубов. Ты ведь знаешь, что они чувствуют и испытывают эмоции намного сильнее остальных демонов и, когда их избранник умирает, то суккуб, бессознательно начинает выпускать боль и тоску, что лютует в душе, на волю, заставляя гипертрофироваться сильные чувства окружающих. Если бы Цукуне, с Куруму провели первую ночь, то этого не случилось, но...да ладно, что было, то прошло. Лучше расскажи как там сам Аоно?

– Нормально все, завтра уже может смело идти на занятия, где получит по первой число от Моки и получит...кхм,...в общем, от Куруму. Очнувшаяся девушка узнав, что парень жив, едва не расцеловала меня! Заставила, голубоволосая бестия, вспомнить старые времена.

– Нурарихен с ностальгией пожевал сигару.
– Вот только спасся Аоно, а главное остался собой, лишь благодаря крови Алукарда. Мозг, хоть и в режиме "а не пошли бы вы", продолжал функционировать, а сердце, введя тело в режим анабиоза, продолжало биться лишь раз в две минуты, ну и конечно, если бы ты не удержал душу, то даже сила осколка Алукарда оказалась бесполезной.

– Понятно. А теперь, не очень молодой развратник, рассказывай, что там за старые времена?

Конец отступления.

Глава 10. Дружба с оборотнем? Новая ступенька в отношениях с Куруму или воспоминания о Канаме-сан.

Отступление.

Директор, первой и единственной академии для монстров, с задумчивым взглядом изучал доклад, присланный из мира людей.

Микогами, со вздохом, откинулся на резную спинку стула и еще раз пробежался глазами по бумаге.

"г-ну Тэммэю Микогами

Директору "Академии Ёкай"

Одному из трех темных владык

Вчера, по вашему приказу, я рассказал о цели миссии "наблюдение и, в случае непредвиденных ситуаций, защите семьи Аоно" Игараси Сэйджи, вашему бывшему подчиненному. Тот, судя по всему, уже давно знавший о наблюдении, лишь посмеялся и предложил посильную помощь в выполнении возложенного на меня задания.

Так же, под видом человека, мне пришлось помогать Кодзи Аоно, в нетрезвом состоянии, добираться до дома. В ходе "операции" я невольно узнал одну вещь, возможно заинтересующую вас. Через три дня у Аоно Цукуне должны состояться смотрины и мама объекта, Касуми Аоно, послала вам письмо (приложено к докладу) с просьбой отпустить сына на несколько дней из академии.

На этом у меня все.

Кёдзи Махиро. Агент внешней разведки Академии Ёкай.

"Значит три дня" - Микогами, небрежным пасом, сжег доклад одного из вернейших сотрудников.
– "Все же не зря я послал интересное письмо Иссе Шузен, патриарху вампиров".

– Мориоко, хватит мяться, заходи в кабинет...

Конец отступления.

Утро них...ах да, это уже было, тогда, как же описать мое самочувствие?

Ну, наверное, так: Первое: я уже заколебался просыпаться и видеть перед глазами больничный потолок. Второе: огромная кровопотеря не красит человека. Это я констатировал стоя, слегка пошатываясь, перед небольшим зеркальцем в палате. Впалые щеки, темные круги под красными глазами, мертвенно бледные губы, да еще и крестообразный шрам во всю грудь, короче, скрывать свою "вторую ипостась" не имеет смысла. Если я, в таком виде, появлюсь в академии, то новость, о том, что с монстрами учится свежеподнятый зомби, разлетится быстрее, чем горячие пирожки в час пик! И третье: дико, нет, не так, ДИКО хочется пить! Неважно что, пойдет даже вода из лужи! Тем более, что в мире демонов дождь стерильно чист, в отличие от того же мира людей, где от небесной воды несет бензином и прочей химией. Оглянувшись в поисках жидкости, я с прискорбием и крепким словцом констатировал факт, что в палате она, увы, отсутствует. Со вздохом пришлось плестись к выходу, что бы через пять секунд снова выругаться. Дверь в палату оказалась, почему-то, заперта на ключ! Еще раз помянув директора, медперсонал, Бакс Банни и нетрадиционные сексуальные отношения, связывающие вышеупомянутых индивидуумов, я нажал на кнопку вызова медсестры.