Роско планета Анджела

— И много людей. Красивые. Мужчины. Седые. Красивая такая седина. Сидят вокруг большого стола и смотрят на меня. То есть не на меня, а на него. Но я как будто была им, смотрела его глазами, говорила с ним вместе. А вот что говорила — не вспомнить. Да и тогда, кажется, не понимала. В чем-то мне — нам — надо было тех красивых седых мужчин убедить. А они не верят. Знаешь, они мне теперь представляются чем-то похожими на тебя. Или ты на них. Но, в общем, какое-то сходство, даже не совсем по внешности, а…

— Это было как сон? Наяву? Нет?

— Нет… или было… Нет, не так, я прекрасно понимала, где я и что делаю. Один раз случилось, когда я была дома, помогала маме и Дэне купать маленького. И потом еще раз, и тоже дома. А раз — на улице, я шла к Искуснице Мие за вышивкой, так что нет, не сон. Но был и сон. Как будто. Только я это не хочу рассказывать… нет, расскажу. Другой. Тут я совсем ничего не понимаю. Понимаешь, дядя Ник, — вода. Так много, сколько и вообразить нельзя. Всюду вода, вокруг и да же где-то сверху. Там не видно, но я знаю. Мы знаем — потому что я снова была с ним как бы одним целым. Мы в такой… таком… ну, вроде саней, только они сделаны для того, чтобы можно было двигаться по воде…

— Плыть. Челнок. Лодка.

— Что?

— Ничего. Ты говори, говори.

— И опять так светло, так ярко вокруг. И ветер… Не наш ветер, а — теплый, ласковый, мягкий, хотя и довольно сильный. Нас несет по этой воде, и мы думаем, что впереди снова какой-то путь и надо идти и идти. Потом высокий открытый обрыв, земля совсем без снега, и такие там стоят громадные деревья, которых на самом деле и быть не может. Шумят под ветром… Нет, это точно был просто сон.

Анджелка сложила руки на коленях. На лавку, откуда тело Пикора унесли, когда прибежал его отец, Пэкор-башмачник, белее снега, мокрый, потому что выскочил без накидки и шапки, Анджелка старалась не смотреть. Ей было страшно, разговор, затеянный Ником Чагаром, развеял этот страх лишь отчасти. В Управном доме остались она, Ник Чагар и отец, Управник Большой К. Где-то внизу сидели Мис и вернувшийся Скрига. Недавно он пробил третью стражу. Середина ночи.

— И что, по-твоему, все это должно означать, Ник? — подал свой голос Карт Анджел. Он сидел насупившись, положив подбородок на кулаки.

— Только, разумеется, не то, что твою дочку чем-то опоили. Или околдовали, или сглазили. Забудь эти бабушкины сказки, Карт. Тут все посложнее.

— Бабушкины сказки? — сказала Анджелка. — Я не слышала у бабушки Ки-Ту сказок, в которых бывало что-нибудь похожее.

— Я помню Ки-Ту совсем молоденькой девушкой, вроде тебя, Анджи. Она была шалуньей и проказницей. Но уже тогда не отходила от Ки-Аны, такой же старой рассказчицы, как она сама сейчас.

— Доня от Ки-Ту не отходит…

— Ник, какое нам дело до сказок! Чего ты добиваешься от моей дочери, можешь объяснить?

— Сказки сказками, а легендами пренебрегать нельзя, Управник. В них мудрость и истина. Книг же ведь ты не читаешь, так хотя бы слушай. Ищи скрытую правду. Я сейчас тоже пытаюсь найти и понять.

— Если бы у тебя было столько же забот, сколько каждый день сваливается на Управника…

— Послушай, Анджела, а ты не пробовала специально думать о Роско, представлять, откуда он и как там? Может, смогла бы увидеть?

Бледное личико Анджелки тронула печальная улыбка. Всего на миг.

— Он сказал, там — рай.

— Рай?

— Рай. Так он сказал. Что это такое, дядя Ник?

Ник Чагар хотел что-то ответить, но не дал Большой Карт Анджел.

— Нет, вы только послушайте! Сиэны тут нет на вас! Один колдун девку с пути сбил, другой добавляет! Как ты хочешь, но мне это не нравится, Ник Чагар! Я не понимаю, какое отношение имеет ко всему чужак-бродяга. Что нам пересказал Зарт — только бред бедного мальчика? Или — правда? Что ты там себе на думал, Ник Чагар? При чем тут моя дочь?

— Перестань, отец! — сказала Анджелка. — Никто меня с пути не сбивал. Дядя Ник имеет в виду совсем другое. Вспомни, в прошлую зиму три чапы не пришли из степи — кто сказал, где их искать? А сколько вы меня про погоду спрашиваете? И когда я была совсем маленькой — кто мне рассказывал, что иной раз бывало?

— Это точно, — подтвердил Карт Анджел, — тут я ничего не говорю. Что у тебя есть, Анджи, то есть. Это так, Ник. Она как-то умеет узнавать… угадывать… Нам с Этиль о ней давно… Только ведь все это другое. При чем тут Роско приблудный, чтоб ему в степи замерзнуть? Честное слово, я уже жалею, что…

— Повторяю тебе, Большой Карт, все связано. И всему ты получишь объяснение, дай мне только разобраться.

— Объяснение! Я сыт по горло объяснениями! Кого ни спроси — у каждого найдется свое объяснение! Самое что ни на есть правильное и верное. Тому Управник не тот, у этого — в соседях-подлецах все дело, еще кого дурная примета напугала. Завтра на площади еще не то скажут. Только я в это все не верю. Не верю! Настоящая причина всегда тут, рядом, ее можно ухватить руками, попробовать на вес и на вкус. А если надо — и глотку перегрызть! Или, по-твоему, Роско, пригретый Управником, который и копья-то в руках держать не умел, — и есть эта причина?

— Я не это сказал.

— Ничего, и того довольно, что сказано.

— Успокойся, Большой К., я не собираюсь кричать на Ярмарочной. У меня и права такого нет, я ведь не из Города.

Карт Анджел тяжело вздохнул. Тоскливо посмотрел на закрытую кошмой бочку. Нет, не время сейчас для браги. А хорошо было бы.

— Ну так что, Анджи, — сказал Ник Чагар, поворачиваясь к ней, — получалось у тебя вызвать Роско самостоятельно, по желанию? Ведь ты думаешь, ты вспоминаешь его, так?

— Да, — ответила Анджелка. — Да, я не могу забыть его. И не надо на меня смотреть, отец! — сейчас же вспылила она. — Я уже не ребенок! И Роско мне… понравился. Я бы ушла с ним, если бы он позвал. Но он не позвал… — Анджелка все-таки покраснела.

— Этиль, — глядя на дочь, пробормотал Карт Анджел. — Материн норов, узнаю.

— У меня ничего не получалось, дядя Ник. Ну, может, совсем чуть-чуть. Вот я позавчера разглядывала одну вещь, мне бабушка подарила, и вдруг показалось, что этот смешной зверек — живой. И тоже глядит на меня и жмурится. И как будто даже разговаривает. Посвоему. А я его почти понимаю. Он симпатичный. По казать?

— Снова штучки Ки-Ту, — буркнул Большой К. — Дрянь какая-нибудь.

— Принеси потом, я взгляну, — сказал Ник Чагар.

— А она вот, я ношу с собой. Бабушка не велела расставаться.

В вырезанном из желтого камня изображении, и верхней части, была неприметная дырочка, чтобы продевать ремешок. Камень и вправду очень легкий, носить его совсем необременительно. И он был теплым, иной раз Анджелка чувствовала, как он греет грудь под платьем.

— Занятный зверь. Никогда не встречал. На типи немного похож.

— Ни на кого он не похож, — ревниво сказала Анджелка, забирая вещицу из рук отца.

— А как это относится к Роско? — спросил Чагар.